Ник Перумов - Череп на рукаве [litres]

Я понимал. Что случится со всем батальоном, если перестанет бушевать огненное море над «инкубатором» и сотни тысяч «жуков» ринутся на нас? Не спасёт даже глухой комбинезон в режиме полной защиты.

Тем не менее некоторое время спустя канонада кончилась. Возможно, артиллерия просто берегла снаряды. Хотя чего их беречь, если нас сейчас может накрыть следующим роем?..

Тем не менее командование бездействовало недолго. Каким бы ни был исходный замысел высоких чинов, отправивших сюда весь наш батальон, этот замысел блистательно провалился.

Над дальним краем истерзанного артиллерийским барражем леса медленно и лениво поднимались языки жирного пламени, словно там горела нефть. Непроглядный чёрный дым затенил солнце; райское местечко с пугающей быстротой превращалось в подобие адского пекла.

Валленштейн обратился к батальону. Коротко, но точно проинформировал о новой опасности. Приказал ни на миг не ослаблять защиты комбинезона. И – небывалое дело! – «Я отправил командованию категорическое требование о нашем немедленном отводе».

– Господин лейтенант, разрешите обратиться…

– Что, Фатеев? – Глаза у лейтенанта Рудольфа казались совершенно потухшими и мёртвыми. – Знаю, о чём ты, штабс-ефрейтор. Нет, ты ничего не мог сделать. Ты спас людей. Остальные… просто не прислушались к твоим приказам. Ты не мог, собственно говоря, приказывать им, а признать, что какой-то штабс-ефрейтор сообразил, чем это пахнет, раньше, чем они, – было никак невозможно.

– Я не о том, господин лейтенант. – Я сейчас, как и в самом начале службы, – само воплощение устава. – Я об оружии. Твари довольно крупные, против них может пойти мелкая дробь, крупнокалиберный дробовик, спаренный с огнемётом… Плюс к тому летают они невысоко, вероятно, эффективны окажутся гранаты с БЧ объёмного типа.

– Дробь? Где ж мы столько охотничьих патронов наберём, да ещё срочно…

– Господин лейтенант, прошу вас, доведите это соображение до компетентных лиц в командовании…

– Да брось, Руслан, не тянись. Доведу… конечно. Ребят жалко. Погибли ни за грош… Да и мы – кто знает, дотянем ли до рассвета, – закончил он совершенно будничным тоном, категорически не вязавшимся с произнесёнными словами.

Мы оба оглянулись на горящий лес. Отсюда надо убираться. Без настоящего действенного оружия батальон просто погибнет здесь, без доблести и славы. Бессмысленно.

Однако нас оставили в покое. Спало пламя, угас огонь, задохнувшись в мокрой траве и густых зелёных кронах. Однако новых роёв не появилось.

Ребята мои бодрились, хотя вид имели и бледный. Мой авторитет взлетел на недосягаемую вышину. Перспектива геройской гибели от живой тучи ядовитых летучих гадов никого, само собой, не радовала.

– Командир… – начал Микки. – Командир, что будет-то? Что делать станем?

– Как мыслишь, командир, раздолбали «боги войны» этих тварей в реке? – тут же присоединился Раздвакряк.

– Раздолбать, Кряк, не раздолбали. Эта система как капля воды. Разделишь пополам, а она потом снова сольётся и вновь целая, как ни в чём не бывало. Нет, пока не найдём источник слизи – тут и ядерная бомба не поможет.

– Так летунов послать! Даром, что ли, они свои усиленные пайки жрут? – вступил в беседу Назариан. Ему, похоже, мысль о том, что кто-то может получать усиленный паёк, в то время как он, Назариан, довольствуется обычным, доставляла прямо-таки физические мучения.

– Самолёты тут не помогут, – авторитетно заявил Гюнтер. – Тут, камраден, нужно, чтобы кто-то нашёл исток, а уж потом…

– А исток наверняка в пещере, – сказал я. – Не идиоты же они.

– Кто «они»? – спросил Раздвакряк.

– Ну те, кто эту хренотень тут устроил. Не сама ж собой она возникла!

– А если в горах, то что тогда, командир? – осведомился Микки. – Лупанём бомбой, всё и завалит к чёрту! Все пещеры обвалятся!

– Может, обвалятся, а может, и нет. Заряд придётся всё равно внутрь тащить. К самому истоку, чтобы уж наверняка.

– Интересно, и кому туда тащиться выпадет? – вздохнул Раздвакряк. – Бедолаги подрывники… или сапёры?

– Не надейся, Селезень, – сверкнул белыми зубами Мумба. – Вот нас небось и пошлют. Чисто конкретно наше родное отделение. Ты запалы понесёшь, а…

– Типун тебе на язык, чернушка, – отмахнулся Кряк. – Надо ж такое ляпнуть!

– Камрад Мумба совершенно прав, – меланхолично заметил Гюнтер. – Мы все должны быть готовы в любой момент отдать свои жизни за возлюбленный фатерлянд…

– Желательно лет через семьдесят, – фыркнул Назариан. – Я ещё пожить хочу. А вот тогда – пожалуйста.

– Оставим, ребята, – поднял я руку. – Гюнтер прав. Скорее всего исток укрыт глубоко под горами. Кто-то отвёл воды с ледяных шапок, пустил часть под землю, а под землёй… ммм… я бы поставил нечто вроде термоса-инкубатора, промываемого водой. Должна же была эта дрянь откуда-то взяться?

– Так, может, она сама и кончится? – с надеждой спросил Микки.

– Едва ли, – покачал я головой. – Если это на самом деле крупномасштабная акция по вытеснению эндемичной флоры и фауны…

– Господин штабс-ефрейтор, я-то сам понял, а вот для прочих – наверное, объяснить нужно?

– Ну, если объяснить… представь себе опухоль. Раковую опухоль. Клетки размножаются постоянно. Отделяются от основного очага, проникают в кровоток, переносятся на другое место, вновь проходят сквозь стенку сосуда, закрепляются на новом месте, и готово – метастаз. Если бы я делал эту систему, то источник постарался бы поставить неисчерпаемый. С минимумом энергопотребления, если можно так выразиться. Короче, размножается эта дрянь где-то там, высоко, и стекает сюда. А пузыри… и раковые клетки… вспомните «амёбу». Жаль, что не сожгли её… Короче, чтобы покончить с этим, надо добраться до истока. И выжечь там всё, вплоть до камня и даже больше.

…Я не ошибся. Приказ отыскать всех выбравшихся на берег «амёб» мы получили буквально через несколько минут. Батальон начал сворачиваться. Предстояло совершить марш через степь, до тех мест, где на ровную иссушенную поверхность бывшего озера могли опуститься транспортные самолёты. У «инкубатора» оставался небольшой заслон. Я ничуть не удивился, когда в этот заслон попал и наш взвод. Но пока – найти уползшую «амёбу».

Мы долго шли по следу. Он вёл через почти непроходимые заросли, канава уже остыла, липкая слизь блестела, словно стекло. След мало-помалу расширялся, незаметно становясь всё глубже. «Амёба» явно собиралась перевалить через невысокую холмистую гряду, за которой, тоже в уютной и укромной долине, текла ещё одна небольшая речушка.

Раковые клетки… метастазы… – само просилось в голову.

На сей раз мы шли, что называется, во всеоружии. Половина отделения тащила тяжёлые ранцевые огнемёты. Вторая половина загрузилась сверх всякой меры вакуумными гранатами. Броня в режиме полной защиты. Конечно, приходится попотеть, но тут уж ничего не поделаешь. Жизнь, как говорится, она дороже.