Алексей Калугин - Заглянувшие в Бездну [litres]

Соломон трижды прошел от стены до стены, после чего, по-прежнему ни на кого не глядя, спросил:

– Кто стоял во главе этого… заговора?

Воплощенные переглянулись.

– Мы все вместе приняли решение, – ответил Горский.

Не останавливаясь, Соломон коротко кивнул – иного ответа он и не ждал. Его воплощенные всегда действовали как одна хорошо сыгранная команда. Если бы среди них началась борьба за лидерство, это означало бы конец команды. Каждый из них был ярко выраженным лидером. Каждый, при желании, был способен уничтожить всех остальных. И оставалось только верить в то, что ни у одного из них такого желания никогда не возникнет.

– Соломон, мне кажется, ты перегибаешь палку, – подал голос Димон. И голос у него был обиженный.

Надо же! Он еще и обижается!

– В какую сторону? – спросил Соломон.

И услышал в ответ сдавленный смешок.

Но это был не Димон.

Димон был настроен на серьезный разговор.

– Мы вытащили из пансионата семерых альтеров. И сделали это, – Димон изящно вскинул руку и щелкнул пальцами, – легко и красиво! Ты с ними разговаривал?

– Нет, я их еще не видел.

– Это не альтеры, а доходяги. Там только у одного парня голова более или менее на месте. Остальные – законченные психопаты.

– Точно, – кивнул Игнат.

– Ну я бы не стал так говорить, – доктор Снайдеров оперся локтями о ручки кресла, чуть приподнялся, поерзал и снова сел. – На мой взгляд, у вновь прибывших нет никаких серьезных расстройств психики, – какое-то время Вениамин Павлович пытался отслеживать Соломоновы перемещения по комнате, но, поскольку тот не проявлял никакого внешнего интереса к тому, что он говорил, доктор перевел взгляд на Димона. – Все они находятся в подавленном, депрессивном состоянии. Но, согласитесь, странно было бы ожидать чего-то другого от людей, проведших большую часть своей жизни в застенках без всякой надежды на освобождение. Поскольку для тюремщиков они представляли интерес только как источник М-сыворотки, из них старательно вытравляли все человеческое. Как они сами рассказывают, их изо дня в день заставляли смотреть одни и те же дурацкие телепередачи. Им не сообщали никаких новостей из внешнего мира. По сути, они жили в полной изоляции! Им даже книги читать разрешили только пару месяцев назад, когда в пансионате появился новый главврач. К тому же все они находятся под воздействием целого букета сильнодействующих препаратов. Чтобы разобраться, чем их травили, я отправил кровь пациентов на анализ в лабораторию. Но, что бы там ни обнаружили, боюсь, что выход из этого состояния станет для наших друзей весьма и весьма мучительным. – Вениамин Павлович кашлянул в кулак и провел согнутым пальцем по густым, обвислым усам, которые он красил в иссиня-черный цвет. По контрасту с совершенно лысой головой, роскошные казацкие усы, за которыми врач следил очень заботливо, казались ненастоящими. – И, кстати, Дима, – Снайдеров единственный из всех, кто был знаком с Савушкиным, никогда не называл его Димоном. По каким-то своим, принципиальным соображениям, говорить о которых он отказывался. – Молодой человек, который, по твоему мнению, является самым вменяемым из пациентов пансионата, – Снайдеров заглянул в блокнот, лежавший у него на коленке. – Алексей Муромский – именно он вызывает у меня наибольшие опасения.

Соломон резко остановился и повернулся к Снайдерову.

– Почему?

– Ну, видишь ли, – Вениамин Павлович снова пригладил пальцами усы, – по причине, не вполне для меня понятной, он быстрее всех остальных вышел из, скажем так, овощеобразного состояния. Он почти адекватно реагирует на внешние раздражители и вполне реально оценивает ситуацию, в которой оказался. И она ему, по-моему, не особенно нравится.

– Что именно ему не нравится?

– То, что внешний мир не вполне соответствует его ожиданиям.

– И как же он его себе представлял?

Вениамин Павлович хмыкнул и развел руки в стороны.

– Видишь ли, я не могу ответить на этот вопрос. Алексей отказывается обсуждать со мной эту тему. И это тоже очень плохо – то, что он замыкается в себе. Он не желает общаться ни со мной, ни со своими товарищами по несчастью, ни с нашими волонтерами, помогающими им адаптироваться.

– А ты уверен, что он альтер? – спросил Соломон.

– На сто процентов, – улыбнулся в усы Вениамин Павлович. – Это я проверил в первую очередь. Все семеро пациентов пансионата – воплощенные альтеры.

– Воплощенные? – удивленно переспросила Марина.

– А ты как думала? – покосился на нее Старопромыслов. – Чтобы получать М-сыворотку, их там насильственно заставляют кровь пить.

– Кровь им дают под видом лекарства, – добавил доктор Снайдеров. – Так что они сами ничего о себе не знают. И правда тоже может казаться для них шокирующей. Одно дело, когда потенциальный альтер осознанно становится истинным. И совсем другое, когда человека насильственно превращают… ну, в общем, в вампира, по их понятиям.

– Это не те проблемы, с которыми невозможно справиться, – уверенно заявил Димон. – Главное – они теперь свободны.

– Добавь еще: и могут идти куда вздумается, – мрачно исподлобья глянул на воплощенного Соломон.

– По-любому, у нас тут лучше, чем в пансионате, – возразил Фролов.

– У нас теперь семь воплощенных альтеров! – чуть повысил голос Соломон. – У которых с головами не все в порядке. А значит, они не в состоянии управлять своими способностями. О которых, кстати, ни нам, ни даже им самим ничего не известно. Можете представить себе, что способен натворить пирокинетик, не контролирующий себя и не понимающий, как и что он вообще делает?

– Сначала ты тоже был за операцию «Пансионат», – напомнил Соломону Блок.

– Да, – Соломон не стал отрицать очевидного. – Но если бы операцию готовил я, то для начала все как следует продумал. Тот же Вениамин Павлович, – жест рукой в сторону врача, – должен был заранее знать, когда и сколько новых пациентов у него появятся. А вы привели в поселок группу воплощенных альтеров и просто скинули их на доктора.

– Ну, пока с ними не так уж много забот, – вставил Снайдеров. – Сейчас им требуется не столько врач, сколько человек, с которым можно просто поговорить. Мне здорово помогают добровольцы, которые рассказывают нашим новым друзьям о том, что произошло в мире за время их отсутствия. Представьте себе, среди них есть двое ветеранов, они называют себя Пал Палыч и Сил Силыч, хотя мне кажется, что имена эти выдуманные, а своих настоящих имен они просто не помнят. Так вот, эти дедушки угодили в пансионат в те времена, когда еще не было ни персональных компьютеров, ни сотовых телефонов. Даже обычный видеоплеер им представляется чудом. Пал Палыч на полном серьезе высказал предположение, что все эти технологии нам подарили инопланетяне.