Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– Да нет, не путаешь… – тихо пробормотала Гонцова. – Вполне себе исчерпывающее описание…

– Ты сказала там чего, Ленок? Звиняй, задумался, не расслышал.

– Кошмар какой, говорю! Надо же так человека довести было! – громче сказала Гонцова. – А не знаешь, мог Одноглазый Касселя этого заказать кому?

– Че? Тоже слышала, что гнида эта подлабовская помирал трудно? – ухмыльнулся Леха, глянув на Ленку.

– Ну, слухи-то, они быстро расходятся, – уклончиво ответила она.

– Заказать-то не мог он точно, – ответил Злобин. – Он же все деньги, что у него были, в клинику отнес. Поди еще должен остался… А вот если шепнуть кому… Пашка ведь не последний человек в городе. Не то что мы с Сивым… Очень уж красиво Лаб со своим псом цепным кони двинули. Так что мотай на ус, Ленок. Но про Пашу ты от меня ничего не слышала! Усекаешь? Кадет, он и кадет, а больше я тебе ничего не говорил!

– Конечно, Леш, свои же люди, все понимаю…

Разошлись они с этих импровизированных посиделок в больничной палате рано – еще до полудня. Так что Ленка даже успела доподготовить оставшиеся документы на поступление в вуз. И даже запустить их в обработку: пара смущенных улыбок, потупленный взор, некоторая сумма материальной благодарности… В общем-то, ничего нового. Возможно, и в школу не было смысла лезть тайком ночью. Можно было прийти днем, напрямую к директору… Заодно иметь его на крючке на будущее, как теперь на крючке у нее сидел декан факультета. Но задним умом все крепки. К тому же не полезь она туда ночью, не было бы того дикого, дико-возбуждающего, невероятного танца.

С официальными делами покончено. Можно было заняться неофициальными – собственный поиск объекта Ангел…

На больших настенных часах в гостиной часовая стрелка медленно, но упорно переползала через цифру одиннадцать, неотвратимо направляясь к следующей, двенадцатой отметке. Гонцова сидела в кресле перед своим домашним компьютером и думала, уставясь невидящим взглядом в экран.

Что она в результате имеет? Эта встреча с друзьями добавила массу вопросов, на которые теперь необходимо найти ответы. И несколько новых зацепок.

Итак, исходные данные: угрозы Вересова в коридоре клиники, которые почти полностью совпадают со способом убийства Валентина Кощеева-Касселя, весьма специфичным и нетривиальным; второе – слова Вересова о том, что Виктора Лабертовского убили. Именно убили, хотя во всех сводках, новостях и даже слухах фигурирует самоубийство. Третье – охранники, которые также участвовали в похищении и изнасиловании Анастасии Каменских.

Охранники – это первое, что проверила Гонцова, лишь только войдя в квартиру, – оба мертвы. Погибли в пьяной драке вечером следующего дня после смерти Виктора Лабертовского. Причина смерти – множественные ножевые ранения у одного и перелом основания черепа у другого. Случайность?

И четвертое: деньги. Деньги на лечение. Те пять тысяч, о которых рассказал Злобин – капля в море. Запросить напрямую бухгалтерию клиники на предмет счета, выставленного конкретной пациентке, Гонцова не смогла. Там требуется официальный запрос СИБ, подкрепленный решением суда – подобные заведения защищены законом, и не только им, очень серьезно.

С другой стороны, пообщаться по телефону с регистратурой и узнать стоимость проведения конкретных операций (а какие конкретно были проведены операции, Лена узнала в непринужденном разговоре от самой Насти) никто не мешал. И получилось что-то около тридцати семи тысяч.

Откуда деньги?

Злобин сказал, что Пашка полностью вложился в это дело. Но откуда у простого кадета, бывшего детдомовца, такие деньги? Леня Отмор? Злобин сказал, что это именно он с медперсоналом общался и договаривался.

Возможно. Вполне: призовые деньги за второе место в конкурсе исполнителей, по данным из сети, составляли десять тысяч рублей. Леонид Жестянкин участвовал в этом конкурсе два года подряд. И каждый раз брал это второе место. Итого: двадцать. Плюс различные региональные конкурсы помельче, в которых он регулярно участвовал и стабильно брал первые-вторые места.

А Леонид очень даже мог вот так вот просто отдать гигантскую сумму, чтобы помочь другу, при этом никому не сказать об этом. Это полностью в его духе.

Вот ведь, из всей их детдомовской братии наибольшего успеха, получается, добился именно Отмор! Причем не тогда, когда «хулиганил», а когда «завязал»! Да он же, практически дворянин уже, если так посудить-то! Еще год-два, и он таки возьмет это первое место, получив личное дворянство! И это в семнадцать лет!

Зря, выходит, они все над ним посмеивались…

Но суть не в этом.

Суть в том, что он , как оказалось, ближе, чем она думала! Это совершенно точно кто-то из знакомых Вересова. Не он сам, это ясно – рост, телосложение и наличие шрамов на лице. Плюс недостаточная информированность: о смерти охранников он не знал.

Как там выразился Злобин? Заказать не мог, но вот шепнуть кое-кому… Понять бы теперь, кто этот «кое-кто»!

И как назло нет возможности воспользоваться ресурсами конторы, ведь с дела ее сняли. Остается только полагаться на свои собственные силы. Впрочем, как и всегда.

Гонцова встала с кресла, сладко потянулась, разминая затекшее тело, и двинулась на кухню навести себе кофе.

Вроде бы все логично. Но что-то не давало покоя, какая-то мелочь стучалась на краю сознания, не позволяя расслабиться и пойти спать, хоть время неумолимо двигалось к полуночи.

Кружка обжигающе горячего кофе уютно устроилась в ладонях. Аудиосистема, повинуясь голосовой команде, наполнила помещение приятной расслабляющей музыкой. Лена забралась, подогнув под себя ноги, на диван и прикрыла глаза.

Но блаженство не наступало. Хотелось чего-то еще. Чего-то ускользающего от ее понимания, чего-то, что она никак не могла понять.

Коммуникатор словно бы сам собой скользнул в руку.

– Привет, Настьк, – сказала она в «трубку», дождавшись сигнала об установлении соединения. – Не спишь еще?

– Наспалась уже, – фыркнула девушка на том конце «провода». – На полжизни вперед. Чего звонишь-то, Ленок?

– Не знаю, соскучилась по нашей болтовне. Три месяца не звонила уже.

– Да? Что-то не очень верится. Ты слишком эгоистична и эгоцентрична для того, чтобы по ком-то скучать.

– Пожалуй, – рассмеялась Гонцова. – Ты слишком хорошо меня знаешь, Настюха.

– Потому мы и дружим. Говори уже, – судя по голосу, на той стороне девушка улыбнулась.

– Сама не знаю, – призналась Гонцова. – Пришла домой, приняла душ, навела кофейку, устроилась на своем любимом диване, слушаю музыку… А чего-то не хватает. Чего-то хочется, а чего не знаю.