Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– А с Гончей?

– С Гончей также связь была потеряна, как и с другими пассажирами борта, как только они покинули космическое пространство Империи.

– Вот как… Что известно о местонахождении лайнера?

– Покинул пространство Империи, совершив прыжок на один из транспортных узлов Ичкерии. Куда борт отправился оттуда, до сих пор выяснить не удалось.

– Что ж, – задумался Сонин. – А что собой представляет полевой агент Гончая? Что можете о ней сказать?

– Лучшая выпускница Новопитерской Академии СИБ этого года. Одно самостоятельное задание. Сейчас находится в двухнедельном отпуске после его завершения.

– Отпуск? С чего бы? – удивился полковник.

– На прошедшем задании был найден очень перспективный молодой человек. Для подготовки почвы к его вербовке Гончей, близко сошедшейся с ним, предоставлен отпуск, чтобы отношения стали еще ближе, а там… Уже можно будет начать играть.

– Вот как… А в плане оперативной работы на что можно рассчитывать? Есть смысл надеяться на нее? Делать ставку?

– Скорее уж на ее парня, – поджав губы, сказала Угрюмова.

– Тот самый перспективный молодой человек? Что он собой представляет? Кто он?

– Жестянкин Леонид Васильевич. Герой Империи, личный ученик полковника Воскресенского в фехтовании и сабельном бое, известный в Новопитере гонщик и экстрим-рейсер, имеет подготовку военного контрразведчика, но контракт с МО РИ расторгнут…

– Неплохо, – потер подбородок Сонин.

– Подозревался в умышленном убийстве двадцати шести человек, – добавила Угрюмова.

Сонин удивленно уставился на нее.

– Не подтвердившемся, – успокоила она его.

– Не пугайте уж так-то – подобный монстр в одном лайнере с принцем Империи… За что Героя удостоен?

– Личный указ императора. В тринадцать лет оказался на захваченной террористами «Черного Солнца» орбитальной станции. Не растерялся. Помог агенту под прикрытием Кашиму, проведя учебный истребитель по коридорам станции вглубь и протаранив этим истребителем блокирующую гермопереборку, чтобы восстановить управление реактором и маршевыми двигателями и предотвратить падение станции на Новопитер.

– Смелый мальчик, – одобрил Сонин. – И находчивый. Думаете, есть надежда, что он сможет дать весточку о местоположении лайнера?

В этот момент раздался сигнал вызова с пульта закрытой связи, стилизованного под дубовый письменный стол.

Угрюмова бросилась к нему и активировала настенный экран и громкую связь.

– Полковник Угрюмова, – представилась она возникшему на экране среднего возраста мужчине в форме СИБ с погонами капитана.

– Оперативный дежурный СИБ капитан Лапин, – представился он. – Вызов по дальней космической связи: агент Гончая запрашивает связь с региональным координатором.

– Включайте! – тут же отреагировала Угрюмова.

Изображение сменилось. Теперь экран показывал не безликий кабинет оперативного дежурного, а просторное помещение с какой-то аппаратурой вдоль стен. На полу рядом с этим оборудованием лежал труп без головы в луже крови. Недалеко от него, в не меньшей по размерам луже, еще один, со вспоротой грудной клеткой и животом. На переднем плане была девушка семнадцати лет в зеленом тропической расцветки камуфляже, с ремнем автомата на плече, с волосами, заправленными под зеленую бандану.

– Полковник! Младший лейтенант Гонцова, – представилась она. – Нахожусь на планете Камбоджа. Принц Империи Иван и княжна Соврасова живы, не ранены. Космодром в Меконге разрушен. Пассажиры угнанного борта укрыты в лагере повстанцев. Официальные власти на стороне угонщиков лайнера.

– Камбоджа? – переспросила Угрюмова.

– Так точно!

– Мы можем увидеть принца? – влез в разговор вышедший из-за стола полковник Сонин.

Гонцова посмотрела на Угрюмову, та подтверждающе кивнула. Тогда Гонцова отошла в сторону, и на экране появился принц Империи Иван.

– Ваше высочество, – обратился Сонин к принцу, – вы в порядке?

– В полном, Семен Семенович, – вздохнул Иван. – Но летать я теперь буду только с вашими, проверенными, не долбанутыми на всю голову пилотами!

– Я все слышу! – раздался откуда-то из-за края экрана молодой мужской голос. И послышался звук четырех лазерных выстрелов.

– Все-все, я не обсуждаю твой стиль пилотирования! – повернулся в ту сторону Иван с бледной улыбкой на лице.

Одет он был так же, как и девушка: в камуфляж и бандану. И держал в руках автомат. Неумело, но крепко.

– Перед матерью извиниться не забудь! Волнуется ведь о тебе, дураке! – раздался все тот же голос. И опять звуки выстрелов.

– Точно! Семен Семенович, передайте императрице, что я очень сожалею о своем поведении. И чтобы она не волновалась, моя жизнь сейчас в надежных руках.

– Обязательно передам, – кивнул Сонин.

А с той же стороны, из-за пределов экрана, продолжали слышаться периодические серии выстрелов, по два-три за серию.

– И, пожалуйста, пришлите за нами корабль не позже чем через двадцать пять дней.

– Почему?

– У Лени конкурс через двадцать семь. Если он на него не попадет, то расстроится…

– Расстроится? – не поняла Угрюмова.

Иван кивнул и зябко поежился.

– Я бы не стал на вашем месте расстраивать такого человека, – сказал Иван.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Гонцова. – Леня – он же просто ангел! И вообще душка.

– Я все слышу! – снова раздался голос из-за кадра.

Тут в кадр влезла княжна Соврасова и со слезами на глазах взмолилась:

– Заберите! Заберите нас отсюда! От этих ненормальных! Они же сумасшедшие! Они людей словно комаров давят! Десятками, сотнями!!! Я уже даже тошнить не могу, мне нечем! А все равно тошнит… Заберите меня отсюда! – И не выдержав, разрыдалась.

Иван быстро подошел и прижал ее к себе.

– Что с ней? – уточнил Сонин.

– Слишком много крови видела за эти два дня, – пояснил Иван. – Сам еле держусь, хоть вы меня в свое время по бойням и моргам потаскали, Семен Семенович. Спасибо вам, кстати, за это. Иначе сейчас даже не знаю, что было бы.

– Эй, народ, вы там заночевать решили? – раздался снова голос из-за кадра. – Я так-то не против, но минут через тридцать эти обезьяны тяжелую технику подгонят, и тогда крови будет гораздо, гораздо больше!

– Все, Лень, заканчиваем, – поднял руку, повернувшись в сторону голоса, Иван.

– Итак, – взяла слово Гонцова, – закрепиться на космодроме возможности нет, на подходе тяжелая техника, а после того, что тут Леня устроил, живыми нас брать не будут даже ради сына императора. Принимаем решение – уйти в джунгли, к повстанцам. Контакт уже налажен. Следующая связь ровно через двадцать один день из этой же башни в Меконге.

– Продержитесь, лейтенант? – спросил Сонин. – Три недели в джунглях… Не угробите подопечных?