Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– И была права. В клинику я лезть постеснялся. А трафик действительно отслеживал. И все же? Как?

– Я была уверена, что Касселя казнили именно за его проделки с девушками. За компромат убивают по-другому. Тихо. А его именно казнили. Куратор покивал, но не воспринял всерьез.

– Отчеты и доклады твоего куратора я знаю, – отмахнулся Леонид. – Ничего там интересного или непредсказуемого. Ты рассказывай.

– А дальше… Я поняла, что это месть именно за Настю.

– Почему?

– Трудно сказать… Частная клиника, травмы Касселя, то, что ее нашли за сутки… Ничего конкретного. Просто интуиция.

– Интуиция… Мне этого не понять, – вздохнул Леонид. – Ты продолжай.

– А дальше… Настя Каменских – сирота. Родители ее в автокатастрофе погибли. Других родственников не обнаружилось, еще когда в детский дом ее определяли. Парень – Паша Вересов. Тоже детдомовец. Весь круг общения – наши, детдомовские. А значит, и смотреть надо среди них. Тем более, по показаниям свидетелей, Ангелу от шестнадцати до девятнадцати. Рост ниже среднего. Волосы черные, острижены по-военному. Собственно, из всех наших, тех, кто с Настей общался, под описание только ты подходишь. Вот и принялась я «под микроскопом» твою биографию рассматривать.

– И что в ней?

– А в биографии твоей записано: «Заря-1». То, что как раз в момент инцидента четырехлетней давности, ты проходил там практику пилотирования.

– Хорошо, пусть так, а дальше?

– Счет, открытый в это же время на твое имя. На который каждый месяц перечисляется ровно семьсот пятьдесят рублей из бюджета Империи. Очень красноречивая сумма. А Звезды Героев просто так не вручают.

– Допустим. А про сам инцидент ты откуда узнала? Насколько я помню, под допуском студентки Академии такую информацию не получить. Полковник Васин ту неприятно пахнущую историю секретил как только мог. Да и я после его смерти кое-чего подчистил из базы.

– Во время обучения я любила забежать к нашим экспертам… Они веселую девочку с косичками и удивленно распахнутыми глазками конфетами подкармливали, чаем поили, сказки интересные рассказывали… В том числе и про страшного-страшного суперагента Кашима. Которому в эфире лично регкор дал команду: «Кашим, фас», после которой меньше чем за час на всей станции живых террористов не осталось, а появилось шестьдесят с лишним трупов и один истребитель, затолканный почти по самый реактор, – продемонстрировала «косички» и удивленно распахнутые глазки Лена.

– Вот ведь трепла! – рассмеялся Леонид, глядя на пантомиму девушки.

– Вот я и прикинула, что Звезду Героя дали бы как раз такому суперагенту, в тринадцать лет убивающему людей с эффективностью машины. Чем не зародыш Ангела, который в семнадцать голыми руками вспарывает животы и душит кишками, не меняясь в лице, наивным взглядом ангелочка наблюдая за предсмертной агонией убиваемого им человека!

– Не сходится. Все это притянуто за уши. Ты изначально копала конкретно под меня. Почему? Все, что ты перечислила – домысливания и додумывания. Факт только один: счет. Героя мне официально, хоть и засекреченно, дали не за то, что я кучу народа там пострелял, а за то, что я истребителем переборку блокирующую подход к реактору протаранил – как ты выразилась, «запихал почти по самый реактор». И это в деле записано, если запрос все-таки подать в Канцелярию Императора.

– Но я же не подавала запроса. Зато сказки слушала с удовольствием, – пожала плечами довольная собой девушка.

– А вот регкор не поленилась и подала. Потому и отвязалась. Поверить в то, что тринадцатилетний малец расшибет об стенку истребитель, гораздо проще, чем в то, что он же за час убьет шестьдесят вооруженных террористов. И все же ты не ответила: на чем я прокололся?

– Все просто, – вздохнула девушка. – Я тебя видела в здании управления в день двойного самоубийства регкора и его зама четыре года назад.

– Ты же мимо прошла тогда, даже не взглянув? – удивился парень. – Я точно помню.

– Виду не подала, но узнала и запомнила. Ты вон тоже не обернулся тогда, но ведь узнал и запомнил. А еще глаз…

– Глаз?

– Да. Я как увидела на фото, что Касселю пальцами глаз вырвали, сразу на тебя подумала. Травмирующее воспоминание из детства – что тут скажешь? – лукаво улыбнулась она, садясь на Леонида сверху лицом к нему, перекинув ногу через его ноги и опуская руки ему на плечи.

– Выходит, ты знала все уже к концу недели после получения задания. Но куратору не сказала?

– Ты же сам говоришь: домыслы и никаких фактов, – тряхнула она волосами. – Зачем себя на посмешище выставлять?

– Это единственная причина? – приподнял бровь в скептическом жесте Леонид.

– Хм… Дай подумать, – картинно приложила она палец к губам и возвела глаза к потолку. – Если я нашла Ангела, то почему я должна его кому-то отдавать? Если могу оставить его себе? – вернула руку обратно на плечо парня девушка и посмотрела прямо ему в глаза.

И взгляд у нее был пугающе хищный.

– Интересный подход к делу, – совершенно спокойно выдержал этот взгляд он.

– Но откровенность за откровенность. Кашим, кто в этот раз сказал тебе «фас»? – спросила она, не отводя взгляда.

А затем отцепила от чехла с ноутбуком на поясе Леонида маленький предмет, опознанный им как жучок. Причем жучок не обычный, а жучок-диктофон с собственным объемом памяти и всего одной функцией – запись. Им невозможно воспользоваться дистанционно, он ничего и никуда не излучает, а поле, создаваемое его аккумулятором, ничтожно мало. Снять с него информацию можно только вручную, но зато и обнаружить его техническими средствами практически невозможно, тоже исключительно вручную.

– Не верю, что для «побега» Камбоджу ты выбрал случайно. Так кто? Кто сказал тебе «фас»?

– Здравствуйте, полковник, – пожал руку строгой женщине со строгим лицом, в строгом костюме, со строгой прической невысокий, крепко сбитый, наголо бритый мужчина, вошедший в ее кабинет, где уже присутствовала она и ее заместитель. – Давайте знакомиться. Полковник Сонин Семен Семенович, Служба охраны Императорской семьи.

– Угрюмова Наталья Ивановна – региональный координатор СИБ планеты Терра. Это майор Иванов Иван Иванович – мой зам. Но, думаю, вы это и так знаете.

– Знаю, – кивнул бритоголовый. – Но вежливость есть вежливость, – пожал он руку и майору тоже. – Итак?

– Присядем, – указала Угрюмова на второй стол в кабинете, вокруг которого стояли несколько стульев.

Дождавшись, пока все разместятся, она продолжила:

– В девятнадцать тридцать три вчера вечером полевой агент Гонцова Елена Васильевна, оперативный позывной Гончая, отправила доклад своему куратору, Арсеньеву Вадиму Александровичу. Доклад содержал фото и видеоматериал с указанием места, обстоятельств и времени, где был снят. На фотографиях и видео был заснят принц Империи Иван Александрович в сопровождении княжны Марины Соврасовой. В пояснении было указано, что данные молодые люди совершили посадку на космический лайнер, рейс 234, Терра – Ривьера-1, бортовой номер R-357, следующий на Ривьеру-1. Копия рапорта в соответствии с протоколом была направлена в СОИС в девятнадцать тридцать четыре. В двадцать пятьдесят восемь связь с лайнером была потеряна.