Вячеслав Базов - Вышибалы

Барс вдруг начал смеяться, и Тим замолк, вздрогнув. Он ещё не обиделся, но уже подумывал об этом, и Барс, видимо чуя неладное, пытаясь не смеяться, напоминил:

— В одной из игр. Легион забрал тебя, и я сказал, что Тим не похож на заточённую в башне принцессу, которую нужно спасать, но я же не знал!..

Его снова скрутило от смеха так, что пришлось согнуться, и Тим с тем же каменным лицом скинул со стола коробку с лекарствами ему на голову.

Шутил Барс или нет, но он предлагал спать в одной кровати, поэтому, пока тот возился на кухне с чаем, Тим вытащил из кровати один из старых полосатых матрасов и постелил себе на полу.

Спать легли, как только стемнело, пока ещё гремела на кухне сковородками и скрипела половицами в коридоре, ворча что-то себе под нос, старушка. Барс был уверен, что гость его заснёт сразу, как только в комнате погаснет свет. Сам же устраивался долго, без матраса чувствуя спиной непривычные пружины кровати. И замер, когда в темноте вдруг услышал:

— Спасибо.

Тишина длилась несколько секунд, прежде чем Барс вскочил, снова включил в комнате свет, подвинул к Тиму небольшой магнитофон на батарейках и, перематывая какую-то кассету, поспешно произнёс:

— Погоди-погоди, можешь повторить? Я запишу, так, на всякий случай.

— Я сейчас этот приёмник об твою голову разобью, — Тим повернулся на бок, закрыв голову подушкой.

— Ты просто сам не представляешь, насколько глобальное событие сейчас свершилось! Давай, я готов, повтори.

— Я не попугай, — огрызнулся из-под подушки невнятно Тим. — И я спать хочу.

Будильник у кровати показывал семь часов вечера.

Выключив свет и повторяя процедуру с устройством на старом, но теперь непривычном месте, Барс довольно выдохнул:

— Оно того стоило. Столько усилий и не зря.

— Ради спасибо? — отозвался Тим, хотя привычнее было бы, наверное, запусти он подушкой в ответ.

— Да вообще. Ощущение, что за последние сутки я узнал о тебе больше, чем за все годы игры. Знаю, за это я расскажу тебе!..

— Спи! — более внятно цыкнул Тим, только выбравшийся из-под подушки.

— Хорошо-хорошо. Последний вопрос. Ты знаешь Гиену? Я имею ввиду в этом мире? Вдруг они пришли сюда так же, как мы в игры?

— Плевать. Значит и поделом. Значит, они всё равно были бы мертвы, — проворчал Тим. Он до сих пор не раскаивался в том, что сделал. Может потому, что, как и капитан не признавал поступки игровой сущности за свои. «Улыбался не я».

— Не знаешь?.. Везучий.

— На кого похож Кощей?

— Ты будешь смеяться. А нет, не будешь… Не помню, чтобы ты смеялся. А если я признаюсь, то ты тоже расскажешь? Я ведь просто понять пытаюсь.

— Да нечего мне рассказывать.

— Ну, вы же так люто ненавидите друг друга, — припомнил Барс, севший на кровати, чтобы не заснуть.

— Кому она вообще нравится? Садистка ненормальная. Ты будешь говорить, или я засыпаю?

— Нет, Тим, не засыпай! Не бросай меня тут одного!

Подушкой в ответ не прилетело, и Тим либо очень ею дорожил, либо уже спал, другого объяснения этому не было. Когда Барс серьёзен, у него даже голос менялся, и вот этим своим глухим серьёзным голосом он произнёс:

— Он выглядит, как мой отец. Не могу сказать, что боялся отца. Скорее то, что отец собой представлял. Алкоголика конченного. К семнадцати годам, когда мама умерла, у меня к этому человеку уже никакой жалости или родственных чувств не было. Ты говоришь, что у тебя нет отца. Думаю, тебе повезло. Да и родственники… Они ведь выгнали тебя. Это тоже не так уж плохо, как понимать, что твой отец, кажется, и не заметил, что ты ушёл из дома.

Он молчал, прислушиваясь, и всю трагичность его признания убивали шаркающие шаги старушки на кухне, бормотание стоявшего там же телевизора.

— Но ты ведь уже спишь, — безнадёжно и уже тем же весёлым тоном выдохнул Барс.

— Ага, — ответил Тим. — И ничего не слышал.

— Спасибо.

Идти снова на крышу было страшно. Так же страшно, как было бы вернуться в заброшенный дом или на стройку.

Утром понадобилось преодолеть почти что дракона, охраняющего выход из квартиры — пройти через маму. Для этого Акросс оделся, как на экзамен, взял сумку с учебниками и в таком виде попросил вернуть ему ключи. Конечно, он был уже достаточно взрослый, чтобы матери не звонили из института из-за того, что он отсутствовал на занятиях третий день подряд. К тому же некоторые месяцами не появлялись, или посещали три дня занятий из шести, и им всё сходило с рук.

Акросс и сам не понимал, как мог волноваться о таких вещах наряду с тем, найдёт ли снова свою команду, и не будет ли ждать на крыше Легион со своими шестёрками, но всё же идущий перед ним человек прибавлял ему решимости.

Вчера, когда вернулась с работы мама, второго, игрового Акросса, снова не стало. Было ощущение, что тот спрятался, пока настоящий он разговаривал, но ни в шкафу, ни под кроватью его тоже не было. А утром его игровое тело ждало у подъезда, тоже непонятно как выбравшись из квартиры. Акросс думал, что, если получше изучить эту способность исчезать, можно было бы сражаться.

Теперь его игровая версия шла первой, и крышу он увидел сначала его глазами, прежде чем выйти самому.

Барс, сидящий на краю, даже зааплодировал, улыбаясь:

— Как бы ты меня вчера не вывел, я знал, что ты придёшь. И даже знаю, что ты хочешь сказать!

Тим стоял ближе к входу, застигнутый на месте в тот момент, когда пинал носком кроссовки какой-то мусор, при более пристальном взгляде оказавшийся мёртвой птицей.

— Ну и как я после этого должен извиняться? — его игровое тело улыбнулось, в то время как второе держалось всё ещё за ручку двери, будто собираясь сбежать. — Ты ведь и так всё знаешь.

— Ты и не должен, — произнёс второй мрачно, вышел на крышу, не закрыв дверь, встал прямо напротив Барса, в паре метров от притихшего Тима. — Простите, я наговорил лишнего. И бросил вас. Сами понимаете, оно всё навалилось… Но я вернулся.

— Что, и не страшно? Что Тим убийца, что за нами охотятся? Разве ты не говорил, что они сами собой рассосутся, если про них забыть.

— Я подумал и решил, что так не получится. Ведь Щёлочь была с ними, а она противник Веги. А Вега, судя по всему, осталась в штабе. Но я вернулся не потому, что испугался.

Игровой Акросс, наблюдая за своими извинениями, теперь ещё больше был похож на воспитателя, с удовольствием замечающего, как его дрессировка давала плоды.

— Я верю, — кивнул Тим. — Если бы испугался, то прибежал бы только когда они напали, а не на следующее же утро.

— Да мне-то всё равно, это Тим переживал, — сказал, глядя в сторону, Барс, и Акроссу показалось, что он это несерьёзно, снова шутил, потому что как-то не складывались у него в голове понятия «Тим» и «переживать».