Игорь Харламов - Battle the Elliot - 3 (СИ)

Увидев адмиральский флаг над броненосцем унтер-офицера Карпенко произнёс:

- Не подвёл их превосходительство, как бачил, так и сделал. И сам пришёл, и морячков привёл к нам на подмогу. Тилько трошки поздновато.

До этого момента, не смотря на атаку трёх японских дивизий, против одного русского полка, рота Москвина, оказавшаяся почти крайней, на правом фланге пятого полка, между нею и позициями шестого полка оставалась только одна рота, не подвергалась сильным атакам. Хотя от артобстрела и потеряла убитыми и ранеными свою пятую часть. Да и девятая дивизия противника выделила один из своих полков для прикрытия атаки от русского шестого полка. Да и вообще позиции полка держались. До этого момента пятый полк сумел отбить все атаки японцев. Как, с помощью противоштурмового оружия, оказавшегося весьма устойчивому к обстрелу, в своих дзотах. Так и с помощью взрывов, заложенных перед позициями полка фугасов [12]. И из всех позиций были потеряны только передовая траншея. Прикрывавшая старые китайские импани, перед позициями полка.

Но последовавшая после обхода одиннадцатой японской дивизией атака буквально обрушила русский фронт. Противник ворвался на позиции и стал стремительно наступать вперёд. Одиннадцатая японская дивизия шла вдоль моря, пока не уткнулась в позиции пятнадцатой батареи. И хотя японцы обошли батарею вдоль моря, но ворваться на её позиции не смогли. Первая японская дивизия, наступавшая в центре, обошла центральный редут, где находился командный пункт полка и сигнальная станция флота, и сумела захватить пустые позиции батарей номер двенадцать, тринадцать, четырнадцать, три, два. А часть сил первой дивизии японцев по ведущему к инженерному городку оврагу вышла в тыл позиции роты Москвина. Три полка девятой дивизии, захватив люнет номер три, ворвались на позиции батарей с четвёртой по восьмую, и штурмовали центральный редут. Где ещё шёл штыковой бой окружённых русских с японцами.

Поддержать атаку собирался и находившийся в прикрытии полк девятой дивизии. Который как раз концентрировался против роты Москвина и его соседа справа. А позиции этого японского полка занимала первая резервная бригада. Собиравшаяся атаковать шестой полк русских. Четвёртая бригада японцев разворачивалась в качестве резерва после первой бригады. И казалось, японцы совершенно не обращают внимание, на массированный огонь, с русских кораблей. И так сложилось, что именно позиции пятнадцатой батареи и роты Москвина оказались теми узлами, на которых держалась вся система обороны.

Рухнувший на капитана японец прижал коленом руку капитана с зажатым в ней наганом. И рванул винтовку Арисака к себе. Но при падении винтовка воткнулась штыком в дерево стенки траншеи и застряло, а когда японец дернул винтовку на себя, то его арисака, ещё и упёрлась прикладом. Встав ещё и в распорку, поперёк траншеи. И осознав, что винтовку ему быстро не освободить, японец выхватил нож и попытался им ударить русского офицера. Который, выпустив из левой руки зажигалку, перехватил руку японца с ножом у лезвия. Японец вцепился в свой нож двумя руками и стал давить всем телом, стараясь вдавить лезвие в Москвина. При этом рыча и корча, злобные рожи. И капитан видел, как кончик лезвия опускается всё ближе и ближе к его глазам.

Но, тут над головой японца, что то блеснуло. Японец дернулся, его глаза остекленели, а на лицо опустилась маска смерти. И тело японца завалилось рядом с капитаном. Капитан попытался было приподняться, но его остановил окрик:

- Погодь.

Капитан бросил взгляд вверх. И увидел над собой, буквально огромного, усатого матроса. На запястье, правой руки, которого, висела на бечёвке малая пехотная лопатка, необычной формы. Не квадратная, которая была принята в русской армии, а пятиугольная, трапецевидной формы, с небольшим острием на заточенной части. И с этой лопатки капала кровь. В руках же матрос сжимал охотничью двустволку. Поднося её приклад к плечу. Целясь дальше по траншеи. Москвин посмотрел в ту сторону и увидел, как по траншеи, выставив вперёд штыки, бегут два японца, а по брустверу ещё один. Уже заносящий арисаку для удара штыком. Но тут грянули два выстрела дуплетом. Картечь одного выстрела буквально отбросила двух японцев в траншеи. А картечь от второго перебила ногу японца, бежавшего на бруствере. И тот, дико заверещал и лицом вперёд рухнул, в траншею. Мимо капитана протиснулся ещё один матрос, с лопаткой в одной руке, и зажатой гранатой из гильзы в другой. И который, ударом лопатки снизу-вверх выбил ставшую поперёк траншеи японскую винтовку. А потом, проходя мимо японца, походя, матрос махнул лопаткой, которая на удивление легко прошла сквозь плечо и шею японца. Заставив того замолчать и уже безжизненным телом рухнуть на дно траншеи. А матрос мягкой, крадущейся походкой подошёл к углу траншеи, поднёс, к зажатой в зубах самокрутке, фитиль. Пыхнул табачным дымом, заставляя разгореться фитиль, а потом метнул за угол траншеи гранату, крикнув стандартное предупреждение:

- Гранату!

И как только за углом траншеи грянул взрыв, туда тут же метнулись двое матросов с лопатками и штыками от винтовок арисака. Следом за угол завернул огромный матрос, который как раз защёлкнул охотничье ружье, заряжая его. Последним, вынув новую гранату из холщёвой сумке на боку, за углом траншеи исчез матрос-гренадёр. И как заметил Москвин, в голове которого возникла мысль: 'Надо будет солдат роты вооружить лопатками и штыками от арисак, для боя в траншее', винтовки матросов висели у них за спинами. И тут до сознания капитана дошло, что с тыла позиции роты слышно не 'Банзай'. Оттуда чётко слышалось родное:

- Ура! - а вот крики 'Банзай' слышались уже с другой стороны, со стороны фронта.

Капитан рывком поднялся и выглянул из траншеи. Осматриваясь. Позади позиции его роты шёл штыковой бой. В котором русские матросы явно теснили низкорослых японцев. При этом, с батарей на гребне высоты, один за другим исчезали японские флаги. А в тылу, на проложенной от поста Перелётный, возле деревеньки Наньгуаньлинь, до деревни Моидзы, железнодорожной ветки, была видна бронированная железнодорожная батарея. На которой одновременно откидывали выдвижные упоры и ловили в прицел своих корабельных пушек японцев. Что бы сразу открыть огонь. При этом расположенные на первой платформе и прикрытые мешками с землёй мелкокалиберные пушки батареи вели беглый огонь куда-то за высоту. Туда же стреляла и пушка бронедрезины 'Черепашка'. Которая постоянно двигалась вперёд-назад на участке железнодорожного пути, от батареи и до окончания железнодорожной ветки. Москвин обернулся в сторону фронта и обмер. Враги были уже очень близко. Первые, из толпы японцев, уже преодолевали последнюю, перед его окопами, линию проволочного заграждения. Причём на его ослабленную потерями роту шло никак не меньше двух батальонов противника. Приблизительно столько же солдат противника накатывалось и на соседнюю справа с ним роту. А на позиции шестого полка в атаку шло никак не меньше трёх полков противника. И их не остановила цепочка взрывов от заложенных перед позициями полка фугасов. Приостановила, но, похоже, порыв японцев был столь велик, что офицеры быстро погасили смущение солдат и повели их в атаку. При этом ещё не менее трёх полков японской пехоты быстрым маршем выдвигалось из глубины обороны противника. Не смотря на заградительный огонь с русских кораблей. Правда и к русским на помощь, если судить по количеству перемещающихся по ходам сообщения штыкам, прибывало никак не менее полка. И в этот момент к Москвину подскочил Карпенко со словами: