Андрей Буторин - Упавшие в Зону. Учебка

– А ну заткнись! – рявкнул Злыдень. – Это ты, мать твою, сказочник! Напридумывал хрени!..

– Да? – глянул на него с вызовом Брюль. – Ты же сам видел, как схватили Билда! Не убили, а поймали и увели. Куда? Зачем? Другие сталкеры пропадали. Куда? Монстры сожрали? А тряпочки-косточки где? И самое главное, ты же потом сам видел… – бородач сглотнул, – …видел же потом «урфина», разрисованного, как Билд.

– Я твоего Билда голым не разглядывал! – взъярился Злыдень. – А то, что на руках змейки похожи, так этих змеек кто только не набивает – и в фас, и в профиль, веришь-нет?

– У Билда змея была с надписью, – не унимался Брюль. – «Свобода или смерть». У того «урфина» тоже.

– Да где они, по-твоему, здесь «урфинов» делают?! И с какого хрена тогда остальных из других мест доставляют – из Лазаревки той же? Делали бы всех здесь!

– Здесь отбирают лучших из нас, отправляют в другое место, там из них делают «урфинов» – и…

– И опять сюда?.. – хохотнул Злыдень. – Тебе в логистики надо, сразу медаль дадут, веришь-нет?

– Ёш вашу! Хватит вам лаяться, – не вытерпел Колыч. – Что изменится, если узнаете? Скажете: «Не, я так не согласен, я домой пошел»?

– А я, простите великодушно, вообще не верю, что здесь кого-то чему-то учат, – скромно произнес одноногий лекарь. – По-моему, это просто цирк, представление. Кто-то оттуда, – подняв руки, пошевелил он пальцами, – за всем этим наблюдает и посмеивается. Весь мир, как говорится, театр, а уж наша помойка – тем более.

– Это ты потому, что из Центра культуры сюда попал? – оскалился Брюль.

– Да ну вас, – дернул Грибок подбородком. – Смотрите, плохо станете играть – спишут вас в отходы. Между прочим, это мое объяснение исчезновения тех самых сталкеров. И Билда тоже.

– Ну если уж Билд плохо «играл»! – воскликнул Злыдень. – Да он этих «урфинов» покрошил, как грязи!

– Это, возможно, еще не показатель хорошей игры. Излишняя порча реквизита опять же…

– Ёш твою вошь! – вскричал Колыч. – Давайте уже спать! Завтра, чую, наиграемся! А ну, тушите факелы!

– Нет-нет, – торопливо произнес Аникей Александрович. – Погодите! Я не понял главного: как все это происходит? Эти «урфины» – они что, нападают на вас? Но если они придут сюда, а их, как я понял, куда больше четырех, то они ведь вас сразу… Ну, вы меня поняли. А если не нападают, то зачем это делаете вы?.. А другие сталкеры? Вы говорили про других… Где они? Может, это как раз они провоцируют «урфинов»? Опять же, зачем? Объясните, а то я не засну.

– Вот уж напугал! – проворчал Колыч. – Не заснет он… Слазь тогда с моей лежанки, ёш твою вошь!

– Пожалуйста, – стал подниматься ученый, но Злыдень, подскочив, надавил ему на плечи и вновь заставил сесть.

– Ты вот что, Колыч, – повернул он голову к Илье Николаевичу. – У нас ведь как, да ты и сам знаешь: за язык никто никого не тянет. Но уж коли ты этот язык сам высунул и перед людьми потряс, то будь добр – за то, что вытряс, ответь. Ты ведь сам свою шконку Беспалому предложил, так?

– До завтра только, – буркнул Колыч.

– А сейчас уже завтра?

– Покуда нет. До полуночи два часа еще, пускай остается.

– Ага… То есть до нуля часов ты еще потерпишь, а как стрелочки сойдутся, дашь ему пинка? Молодец! Вот это по-нашему, по-сталкерски! Сталкер слово дал, и, ежели ему напомнят, конечно, он его до последней буковки выполнит. Настоящий ты сталкер, Колыч. Да что там сталкер – настоящий мужик, хозяин своему слову! Рад я за тебя. Веришь-нет?

– Не верю, – засопел Колыч. – И не надо со мной, как с дитем малым. Никого я никуда не сгоню, пусть хоть месяц лежит. Это я так ляпнул, с обиды: я человеку добро сделал, а он спать мешает. Это как, по-правильному?

Аникею Александровичу стало не по себе. Его приютили, подлатали, лежанку уступили, а он своим любопытством довел и впрямь сделавших ему добро людей до ссоры. Поэтому он снова, уже решительно, отстранив протянувшего руки Злыдня, встал и подошел к Колычу.

– Простите, я в самом деле не прав. Ложитесь на ваше место. И гасите, если нужно, факелы. А мне бросьте, пожалуйста, вот тут, возле стены, какие-нибудь куртки, чтобы не на голом камне лежать.

– Послушайте! – вспыхнул, перейдя вдруг на «вы» Колыч. – Не нужны мне ваши, ёш, уступки. И извиняться передо мной не надо. Идите и ложитесь! А наговориться успеете еще. Если завтра «урфины» не подстрелят.

– Колыч!!! – взревел Злыдень. – Ты у меня сейчас точно дотреплешься! За такое карканье язык вырывают!

– Я сказал «если», – стушевался провинившийся, понимая, видимо, что и впрямь перегнул палку.

– А будешь пререкаться, пойдешь на улицу спать!

– Молчу, – буркнул Колыч и, отойдя подальше, бросил возле стены пару курток, повалился на них, демонстративно отвернулся и засопел.

Тавказаков обвел всех виноватым взглядом:

– Если и правда уже пора спать, если вы хотите…

– Да мы теперь после твоих рассказов не сразу и уснем, веришь-нет? – сказал Злыдень. – Так что давай, спрашивай, что хотел.

– Но покороче все ж, – на всякий случай добавил Брюль. – Не про современное мироустройство с учетом открывшихся данных. Вы, умники, любите такие хренулины.

– Нет-нет, я коротко, – успокоил сталкеров Аникей.

Факелы, кроме одного, все же погасили. «Не в карты играть», – как сказал Брюль. На самом деле сталкерам, чувствовал доцент Тавказаков, было неловко за глупую ссору, да еще возникшую на пустом практически месте. Особенно перед ним неудобно, пока еще чужаком.

Когда все угомонились и приготовились слушать его вопросы, Аникей Александрович, стараясь говорить негромко, почти слово в слово повторил:

– Как все происходит? «Урфины» нападают на вас? Или это вы на них нападаете? А еще про других сталкеров мне интересно. Где они? Их много? Какие у вас с ними… м-мм… взаимоотношения?

– Вот сюда, – обвел рукой пещеру Злыдень, – «урфины» никогда не лезут. Потому что так бы им скоро стало не на ком тренироваться. Другие сталкеры… Ну, да, было пару раз. Обычно это делают голодные отморозки. Самим охотиться лень, вот и… Но это обычно неумелые дохляки. И даже приличную банду собрать у них не получается. Даже впятером как-то сюда сунулись, но сами себе только мешали – мы их перечикали в два счета. Это не та опасность, которой надо бояться. Мы даже караульного на ночь не оставляем: протянули «сигналку» – мимо не пройдут. А настоящие сталкеры, серьезные группировки – те обычно если и устраивают разборки, то не в жилищах. Но так-то, если посудить, что нам делить? Одежды и оружия – навалом. Условия почти у всех одинаковые. Так что разве если кому-то чья-то рожа не понравится… Ну и, было дело, из-за баб грызлись…

– Из-за баб?.. – вскинулся было Аникей, но вспомнил, что сталкерами, пусть и нечасто, бывают и женщины. Взять ту же Забияку. И он тут же стушевался: – А!.. Ну да…