Поселягин Владимир - Слово чести [СИ]

— Что-то случилось, командир? — поинтересовался дядька-наставник.

— Случилось. Офицерский суд случился, — зло пробурчал я. — Эти… не знаю, как их назвать, даже за отсутствие усов мне корили. Мол, только чернь может без усов ходить, а для офицеров это статус.

— Я попробую догадаться. Из-за нас тебя судили? — поинтересовался дядька.

— Догадливый, — протянул я, и хмыкнул. — Из-за вас. Оказывается, когда я был в ресторации на именинах адъютанта полка неделю назад и общался с офицерами, где мне вас ставили на вид, это и было общий совет и пожелание избавится от слуг, то есть, от вас. Не помогло, и прибыла тяжёлая артиллерия из штаба дивизии. И ведь узнали как-то!

— А я говорил, что они это так не оставят.

— И главное, все всё знают. У капитана Соколова, содержанка изображает прислугу в доме где он живёт, а сама спит с ним, и пальцем о палец ничего не делает, там приходящая женщина работает по дому. У поручика, графа Завьялова, две содержанки, польки, привёз из Варшавы. У штабс-капитана Горелова, двое слуг, помимо денщика. Пусть они якобы на его жену работают, но это не изменяет самого факта их наличия. И все всё знают, а на вид поставили мне. И где же эта вражина окопалась что наверх докладывает? Надо бы выяснить кто таков.

— Хм, а я тебе говорил, что не принято в офицерском корпусе личную прислугу держать, — хмыкнул дядька, поглаживая роскошные усы.

— Так то прислугу. Я вас как нанимал? Как наставников. Ну и у Егора доплата за работу денщика, — признался я в последнем. — А тут мне указывают как жить. Нет, точно подам рапорт на отставку. Хотя, чего тянуть? Завтра же и подам.

— Так ведь война же будет? Ждём её проклятущую, — слегка удивился старый казак.

— Так пока примут, пока завизируют, и наверх отправят и ответ прибудет, месяца два пройдёт, война начнётся, с позорным отступлением и сражениями, а там про это забудут. А когда она закончится, можно указать на уже поданный рапорт. Может быстрее в отставку выведут. Честно скажу, армия не моё.

— А с нами как?

— Поступим так, как это делает более опытный граф Завьялов. Содержанки с ним не живут, он им снял квартиру и навещает их. Как бы они не с ним. Другие офицеры тоже не без греха, поэтому не обращают внимания на графа. Вот что, вы съезжаете с этого подворья, и устраиваетесь где в другом месте, а я буду приходить к вам и брать уроки. В этом случае мне и слова никто не скажет. Наверное, надо было сразу так сделать.

— Сложно жильё будет найти, войск тут много, остались не самые лучшие дома, — потирая морщинистую шею, озвучил свои мысли старый казак. — Но ничего, найдём.

Ситуация конечно же идиотская, но в какой-то мере я понимаю Царя, что отдал такой приказ, ещё кажется в семнадцатом веке, или в начале восемнадцатого, о запрете офицерам иметь слуг, кроме денщиков выделенных по службе. Тогда у офицеров знатных и богатых до ста слуг было. Про службу те и не вспоминали. Сейчас конечно ситуация лучше, но с казаками это всё мелочь, отчего же ко мне так прицепились? Ну думал, что из-за подобного мне на вид будут ставить. На именинах адъютанта полка я просто принял к сведенью советы офицеров, но не обратил на них внимания, а тут раз и офицеры из штаба дивизии прибыли, да ещё по мою душу. Не мелкая ли проблема для них? Это ведь командир полка должен решать, внутренние дела части, но никак не их. Поговорка про сор из избы тут как раз актуальна. Нет, думаю это лишь видимость причины прибытия тех трёх офицеров, тут что-то другое. Но вот что? Пока понять не могут. Может их интерес вызвали бой у погранзаставы и то что я слегка доукомплектовал своё подразделение пулемётами и сделал перестановки, не предусмотренные штатами? Вот это вполне может быть. И чем мне это может грозить? Пока не ясно, но на всякий случай казаков уберём с места постоя, и отправим денщика к Крапивину, пусть там всё в казарме в порядок приведёт, чтобы блестело, как у кота яйца. Ожидается проверка. Обычно о ней предупреждают, но тут такого не было.

Темнеть уже начало, когда я закончил, но всё равно послал Ивана к Крапивину, тот служака опытный, знает что делать. Вот я какой ему приказ передал, всё что не числится за подразделением, а принадлежит мне, а это два десятка коней, пролётки, три ручных пулемёта «Мадсен», ну и котлы, всё это грузить на пролётки и отправить ночью за город к одной роще, где мы во время учений обычно встаём на отдых, там кашевар готовил обеды. Там их будут ждать казаки, что всё это станут охранять. Ездовые на двуколке вернутся обратно. В остальном всё должно быть согласно штатам, людей снова перекидать по взводам как было, научить что нужно говорить. Ждать проверку. Нет не так, ждать ПРОВЕРКУ. Когда все распоряжения были отданы, казаки уже собрались и отбыли, Иван тоже убежал, я оделся и в темноте покинув подворье, направился дальше по улице. Тут не так и далеко, поэтому я и ходил пешком. А двадцатипятилетняя вдовушка, с восхитительной фигурой, уже ждала, так что я занялся приятными делами. Муж её, аптекарь, погиб во время экспериментов, что-то не так нахимичил, взрыв произошёл, там даже жандармы работали, мало ли бомбы для бомбистов делает. Но расследование заглохло, не нашли те состава преступления. Вдовушка тут уже год одинёшенька живёт, когда я засёк её на рынке во время покупки котлов, ну а дальше взял эту крепость штурмом и вот неделю назад она пала. Фигурка хороша, в постели та просто бомба, но дефект у той всё же был, отчего видимо особо на неё мужики и не смотрели, ну кроме солдат, эти всё готовы трахнуть что шевелится. У неё большое родимое пятно на лице было. Мне же всё равно, тем более я её по ночам навещал. Вот так навестив, через час я уже вернулся на место постоя и быстро уснул.

В девять утра, а для офицеров это ранее утро, к казармам моей пулемётной полукоманды «внезапно» нагрянула проверка из знакомых офицеров штаба дивизии и нашего комполка со свитой, обнаружив строевые занятия на плацу, где Крапивин водил солдат строем, отдавая команды, а мы с Зиновьевым стояли неподалёку и наблюдали, мол, следим, служим. У того повязка была, голова прибинтована, но тот всё равно присутствовал. При этом недоумевая куда пропало половина транспорта. Это он ещё не знал, что и пулемётов нет. Трёх. Его кстати перевели на лечение на дому, врач будет приходить и смотреть. Солдаты из легкораненых, освобождённые от подобных занятий, были прикреплены к кашевару, и помогали ему. Обнаружив гостей, ну всё точно, правильно я догадался о мотивах их прибытия, направился встречать, буркнув себе под нос:

— Принесла всё-таки нелёгкая.

Три коляски, в которых сидели как наши полковые офицеры, начштаба тоже тут был, так и пришлые, и четверо прибыло верхом, проследовали на территорию. Подскочившие солдаты из легкораненых, бинты были видны, приняли лошадей у верховых, отведя их в сторону где были перекладины, и бадья с водой, так называемая поилка. Я же встретил как положено, отрапортовал командиру полка половнику Молчанову, что в подразделении всё идёт по распорядку, сейчас строевая, кашевар начал заготовку обеда на кухне пограничников, легкораненые помогают. Тот лучась довольством, окинул территорию хозяйским взглядом, и велел показывать хозяйство. Сначала осмотрели всё, и как я заметил, чем дальше, тем больше комполка мрачнеет. Пролёток тот не обнаружил. Потом, когда офицеры из штаба дивизии в моей канцелярии в казарме начали сверять списки с имуществом, личным составом и вооружением, тот помрачнел ещё больше. С бухгалтерией у меня всё оказалось идеальным, проверка показала всё присутствует на своих местах. Я же всё это время следил за Молчановым, только он так себя вёл, и вопроса кто меня сдал, уже больше не стояло. Ему-то это зачем нужно? Вроде сам меня на это место поставил, наоборот должен защищать изо всех сил.