Игорь Черепнев - Бешеный прапорщик: Вперед на запад

– Да не на него… Приснилось тут… Впрочем, неважно…

– Сейчас новые чашки принесут, и взбодришься… Кофе, конечно, не тот, что Дарья Александровна готовит, но… Что ты так смотришь, что я такого сказал?

– Как я смотрю?

– Да так, что хочется бежать вслед за Степаном и искать новую посуду… Тебе бы сейчас сто грамм принять для душевного успокоения, вот это бы точно помогло.

– Ага, а потом на генералов перегаром дышать, в очередной раз доказывая, что сила русского воина в его пьянстве.

Появившийся с новыми чашками Степан быстренько ставит их на стол, переносит с подоконника кофейник и пытается исчезнуть, но сталкивается в дверях с фон Абихтом и Шекком.

– Стёпа, неси еще чашку! – успевает скомандовать Анатоль.

– Две! – корректирую команду. – А можешь и три, сам тоже кофию попьешь!.. Анатоль, позволь представить тебе…

– С Витольдом Арнольдовичем я уже знаком, – отвечает Дольский, пристально оглядывая Шекка, от греха подальше срезавшего с кителя погоны и ефрейторские пуговицы. – А вот с его спутником – нет, хоть и видел на перроне при довольно трагических для него обстоятельствах. Кто это?

– А это, Анатолий Иванович, как я уже говорил, Карел Шекк, бывший гефрайтер германской армии, добровольно перешедший на нашу сторону и в данный момент являющийся механиком «Неуловимого».

– И который хотел бы сообщить вам, господа, важные сведения, касающиеся нового вида оружия, созданного в Германии, – добавляет фон Абихт с очень серьезным видом.

Приходится придержать своё любопытство из-за появления Степана со следующей парой чашек. «Кентавр» ставит их на стол и исчезает, справедливо рассудив, что от добра добра не ищут и самое лучшее местоположение солдата – подальше от начальства и поближе к кухне.

– Карел, что ты хотел рассказать? – Ладно, снова переходим на немецкий, благо, все здесь его знают.

– Герр гауптман, дело в том, что один инженер, под руководством которого мы устанавливали оборудование на броневагон, говорил, что опыт его эксплуатации будет изучен и, возможно, скоро будет создана машина наподобие трактора с такими же двигателями, но каждый будет крутить свою гусеницу. Колёс вообще не будет. И на это шасси поставят бронированный кузов с вращающейся по кругу башней, где будут установлены пушка и пулемёты…

И назовут эту консервную банку «панцеркампфваген», что в переводе на язык родных берёзок означает «бронированная боевая машина». Кажется, я догадываюсь, что это за новая вундервафля вырисовывается. Сумрачный германский гений решил отказаться от казематного расположения оружия и опередить французов, сделав что-то наподобие их знаменитого «Рено-17». Только британцы всё равно опередят их со своими «лоханями», хотя сюрприз для них будет неприятный. Ну, это уже их проблемы…

– …прошу довести эту информацию до… Я не знаю, кто занимается техническими новинками в вашей армии… – Шекк теряется на половине фразы.

– Мы подадим рапорт по команде, только ничего сверхъестественного ты нам не сообщил, – успокаиваю бывшего ефрейтора, стремящегося еще раз доказать свою лояльность. – Бронированные автомобили и раньше принимали участие в боях. Разница небольшая, будут они на колёсном ходу или на гусеницах. Тут, скорее, вопрос тактики применения. А что касается борьбы с ними… Господин инженер, пушки, из которых вы сегодня стреляли, могут попасть в большую железную коробку, медленно ползущую по полю?

– Без сомнения. – Фон Абихт с удовольствием отхлебывает кофе и размышляет вслух: – Только нужно подумать, каким снарядом стрелять – не шрапнелью же. Нужны будут бронебойные, как на флоте, или прожигающие снаряды.

– Так, Шекк, спасибо за откровенность. Ещё кофе?.. Нет?.. Если у тебя всё, можешь идти… Ах да! Степан! – зову ординарца, сидящего под окном. – Иди сюда, не бойся, я уже не сплю!.. Проводи механика в броневагон и проследи, чтобы его и Спиридоныча покормили как следует. Если кто остановит не по делу, дай в ухо, скажешь – от меня лично. Пусть приходит сюда жаловаться, я добавлю. Да, и направь туда пару ребят покрепче, пусть за порядком проследят. Всё, шагайте!..

Дождавшись, когда лишние уши исчезнут, возвращаюсь к очень интересной теме:

– Витольд Арнольдович, о каких прожигающих снарядах вы говорили?

– Денис Анатольевич, вы же знаете, что я по образованию – горный инженер. И интересуюсь всеми новинками, так или иначе связанными с моей профессией. Так вот, ещё в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году генералом Михаилом Матвеевичем Боресковым был открыт эффект… э-э… кумуляции. От латинского cumulatio, что означает «скапливаться». Он сделал подрывной заряд с выемкой, этакой «воронкой» во взрывчатке, и успешно использовал при разрушении твердых горных пород… Вот я и подумал, а нельзя ли точно так же разрушать броню?..

Ух ты, какой сюрприз! Такой интересный человек, и с такими интересными мыслями! Это просто так оставлять нельзя!..

– А скажите, Витольд Арнольдович, каковы ваши дальнейшие планы? Простите за несколько бесцеремонное любопытство.

– Ну, я об этом особо не задумывался… Возможно, Петр Григорьевич сможет предоставить мне место на станции, надо же восстанавливать разрушенное. А к чему вы интересуетесь, Денис Анатольевич?

– К тому, что, возможно… Повторюсь – возможно, смогу в некоем роде посодействовать вашему переезду… Ну, например, поближе к первопрестольной или Питеру.

– Денис Анатольевич… Прошу простить и не обижаться… Я никоим образом не ставлю под сомнение ваши слова, но… – Явно сомневающийся фон Абихт пытается подобрать подходящие выражения: – Еще раз прошу простить, если покажусь… излишне резким, но ваш чин…

– Всё понятно, господин инженер! – Изображаю самую обаятельную из всех возможных улыбок. – Просто я довольно близко знаком с генерал-майором Филатовым, начальником Офицерской стрелковой школы. Он всемерно старается помогать изобретателям и энтузиастам оружейного дела. Очень может быть, ваши мысли покажутся ему интересными…

Про академика Павлова пока промолчу, равно и о том, что инженера со всех сторон «рентгеновскими» взглядами просветят ребята из команды ротмистра Воронцова.

– Ну, я не знаю даже… – Инженер до сих пор изображает витязя на распутье, хотя глазки вроде загорелись. – Посоветуюсь с супругой, а там… Как Бог даст…

Имея в виду указание начальства прибыть «со всей поспешностью», наконец-то дожидаюсь, когда штаб 42-го Сибирского закончит копировать для себя трофейные карты, быстренько собираюсь и, отдав последние указания типа «переодеть Шекка хотя бы в рабочего-путейца, чтобы никому не мозолил глаза», а также напомнив Дольскому проследить, чтобы все наши трофеи, в том числе и вышеупомянутый гефрайтер, нам же и достались, в сопровождении штурмовиков направляюсь в Остров, где по последним данным расположился штаб Особого корпуса. На этот раз, чтобы не нарезать лишних петель и добраться засветло, доезжаем по дороге до Мышанки и, переправившись через мост на другую сторону реки, спускаемся вниз по течению до пункта назначения, по пути несколько раз встретив казачьи разъезды, недоуменно смотрящие вслед и наверняка ломающие головы, зачем господин капитан с кучей орденов и георгиевской шашкой взял себе в сопровождение аж целых двадцать человек.