Валерий Старский - Темное Наследие

А нет, оно весьма шустро передвигалось и при этом очень эффективно действовало. Долговязый, узкие плечи, нос крючком, в ноздрях тампоны, большие впалые глаза в темных разводах, синюшные губы-ниточки плотно сжаты, лоб высокий – гладкий, с татуировкой большого двухзрачкового глаза, волосы тонкие, редкие. Вообще этот индивидуум по своему виду больше походил на роль вестника Апокалипсиса, чем на знаменитого следователя.

– Где? – не сказал, а прошелестел сухими листиками Синюшник.

– Здесь, уважаемый, – пробасил амбал-охранник, попытавшийся было распахнуть массивную дверь пыточной.

– Не стоит, – тихо выдохнул Эотт, и тонкими длинными пальцами, словно затянутыми в черный лакированный пластик, без какого-либо труда отодвинул массивного быка от двери, будто это был муляж из папье-маше.

Эотт Синюшник как-то по-звериному уставился на дверь, словно собирался ее сожрать, вытянув длинную шею, одним резким движением скинул свой балахон и вытащил тампоны из носа, отбросив одежду прочь, как старую опостылевшую кожу. Оказалось, все тело лучшего в столице следователя покрывала блестящая пленка, словно его облили нефтью. В таком виде он и вовсе перестал быть похожим на какую бы то ни было из преобладающих в поясе миров рас. Его вид являл собой смесь живого скелета с повадками и моторикой богомола. Вытянув вперед свои длиннющие руки-кости он, жадно вдыхая носом, в два дерганых шага оказался вплотную к двери, а массивная его голова резко опустилась вниз и развернулась почти вплотную к ручке, да так неестественно, что кто-то из наблюдающих даже вскрикнул, в испуге схватившись за свою шею. Эотт-дознаватель застыл секунд на десять, следом качнув своей головищей, будто подтвердив некую догадку, распрямился и резко открыл дверь.

Синюшник не стал входить. Стоя на месте, он словно фокусник, выхватил из воздуха кусок тумана и стал его мять руками, будто хотел слепить снежок, при этом что-то нашептывал или шепеляво пел какую-то песню, но так, что ничего было не разобрать. Затем он вкинул это непонятное в пыточную, и ту заволокло густым туманом. Эта серая мгла недолго повисела в воздухе, а затем исчезла. Ну а на то, что осталось в этом многострадальном помещении, стоило посмотреть.

Все пространство пыточной расчерчивали разноцветные стрелки разной ширины и насыщенности. Почти все были подписаны какими-то незнакомыми символами, местами жирно перечеркнутыми красными штрихами. Основание так же было размечено, но тут все оказалось понятно, маркером обозначались контуры поверженных, вернее места, где они когда-то лежали.

Сбоку, у самой стены, где не было никаких росчерков и отметок, висел список данных, и опять же язык, на котором он был написан, похоже, понимал только этот чужеродный колдун. А самое интересное, у этого по всем параметрам странного следователя появился явный интерес к происходящему, он улыбался, если так можно назвать жуткий оскал острых треугольных резцов.

– Все! Я взял максимум из возможного, – громко просипел Синюшник с довольной интонацией, у него даже лицо слегка покраснело и уже не выглядело, как лицо покойника, забытого в морге.

– Эотт, надеюсь, ты, как всегда, развяжешь все эти морские узлы? – глава синдиката, конечно, имел ввиду эту цветную мешанину из стрелок, указателей и каких-то пометок, уверенно висевших в воздухе.

– Конечно, Ахас, конечно… Входим, теперь можно, наше присутствие нисколько не повредит созданному макету, у нас есть десять минут, – и сам он смело прошел в пыточную Синдиката.

– У-у-у, ну и наворотил ты тут, – оглядываясь по сторонам, высказался впечатлившийся увиденным глава. – Давай, не тяни, твой приговор, носитель запрещенной магии.

Лучший частный сыщик столицы миров слегка поклонился и монотонно, но хотя бы членораздельно, начал свой доклад:

– Значится так… Из более-менее точного и явного: нападавший был один, молодой хуман, два раза был задействован портал, лазутчик пришел из района Морской порт и ушел туда же. На каждого из сражённых пришлось по одному удару и каждый раз он был смертельным. На все про все у объекта ушло шестнадцать секунд. Вывод. Нападавший невероятно быстр, искусный маг и, скорей всего, мастер меча.

– Интересно, интересно, – задумчиво пробормотал глава Синдиката и, извинившись жестом, что перебил, призвал специалиста продолжить. Синюшник продолжил:

– Теперь из непонятного и необъяснимого. За многие сотни лет мое заклинание не смогло определить основное – имя, уровень, вид использованной магии и специализацию объекта исследования.

– Это все?

– Да, – коротко ответил Синюшник, монотонно покачиваясь, судя по всему, находясь в какой-то прострации. Видимо, все же какие-то потаенные мысли вгоняли его в ступор.

– Спасибо за работу, Эотт, – сказал Мясник, все еще с любопытством рассматривая головоломку, вывешенную в воздухе прямо перед ним. – Но для меня этого мало, знаю, ты можешь больше.

Через небольшую паузу следователь вроде бы ожил.

– Могу, но для того чтобы украсть у прошлого потребуются большие затраты.

– Синдикат это не остановит. Заплатим, сколько потребуется, считай, у тебя неограниченный бюджет.

Синюшник думал с минуту, видимо, взвешивая все за и против, а потом со страшным и напряженным лицом неожиданно выдал:

– Я сделаю это бесплатно, только взамен синдикат окажет мне одну милость.

– И какую же? – удивленно спросил Глава, едва не поперхнувшись, понимая, что ему только что почти подарили несколько миллионов золотом.

– Я хочу выжить, Мясник. Мне нужна клятва главы организации системе, что синдикат в ближайшее время, а это лет сто, не будет предпринимать попыток меня ликвидировать, либо удержать, а также воздержится от каких-либо других зловредных действий.

– Что же там такого в прошлом… похоже, ты не все сказал нам, Синюшник.

Огромный Богомол покачал своей большой башкой.

– Все, что мог, клянусь системой, все, что мог, глава синдиката, – очень проникновенно прошептал сыщик-от-бога.

– А-а-а идет! – махнул рукой, соглашаясь, один из самых опасных преступных авторитетов пояса миров. – Я, глава синдиката Ахас Мясник клянусь, что сто лет моя организация не будет предпринимать попыток ликвидации, удержания и каких-либо других зловредных действий против Эотта Синюшника. – И прокричал: – Прошу Великую Систему зарегистрировать мою клятву!

Еще не пропал повторенный эхом крик Мясника, как Потрошитель прошлого надел на свои тонкие пальцы какие-то непонятные перчатки, сплетенные из трав, и с осторожностью хирурга достал большой – с кулак – совершенно прозрачный кристалл, тихо на выдохе пояснил:

– Три года готовил, как раз для такого случая, – и он еще раз оглядел обозначения, висевшие в воздухе, видимо для перестраховки. – Кто хочет увидеть прошлое, прошу сюда, к стеночке. При проколе времени очень прошу не удивляться, мы просто сторонние наблюдатели, скрытые пеленой времени, шуметь, двигаться, а тем более говорить строжайше запрещено, это может привести к катастрофическим последствиям.