Вячеслав Кумин - Взлет Роя

– Реальный вариант, – согласился Роев. – Но с ними все легче справиться, чем с полноценной абордажной группой, оснащенной боевыми дроидами последнего поколения.

– Именно.

Роев невольно усмехнулся. Рыбалка, что называется, удалась. Огромная рыбина с золотистой чешуей, вяло мотая хвостом из стороны в сторону и мерно «зевая», застыла в рукотворном бассейне, едва в нем помещаясь.

Ну да, размеры ее впечатляли: в длину она достигала почти пятьдесят метров, в ширину до десяти и в высоту примерно двадцать, пасть при этом была широкая как у сома. И это, надо отметить, был не самый большой экземпляр в стае из двух дюжин особей. Имелись там и покрупнее, где-то в семьдесят метров длиной. Так что добыча еще будет расти, хотя в принципе рыбка тут лишь до первого нереста, потом ее планировали выпустить обратно в океан.

– Я даже знаю, как назову корабль, – снова усмехнулся Владислав.

– Как?

– «Золотая рыбка».

Пришлось рассказать сказку Пушкина про вредную бабку и деда-подкаблучника.

– Мне нравится, – согласилась Эхинацея.

– Хотя правильнее будет сделать чешую с эффектом хамелеона для визуальной маскировки. Пригодится.

– Сделаем…

Ну а дальше началась кропотливая работа по генетическому программированию с заменой и добавлением нужных элементов и удалением лишних, а также псионическому видоизменению. С последним ожидались большие проблемы, так как в отличие от бункерных тварей, живые существа, обитающие во внешнем мире, были не столь хорошо адаптивны и быстроизменяемы в ментальном плане.

Объем работы получался реально гигантским, менять нужно было очень много, даже кардинально. Шутка ли, потомство этой рыбы должно было полностью поменять среду обитания из водной в безвоздушную!

Все это повышало риск неудачи из-за какого-нибудь биологического сбоя, но псионы все же надеялись на лучшее, так как собирались воздействовать на икринки, а потом и мальков, практически непрерывно задавая им желаемую форму, формируя как внешнее, так и внутреннее содержание.

Так рыбе-кораблю предстояло перейти на абсолютно замкнутый цикл жизнедеятельности, вплоть до того, что никаких ка-ка. Дескать, нечего космос засирать фекальными астероидами, слишком уж это расточительно. Вся получаемая биомасса должна идти в дело.

Так что пришлось закладывать в теле рыбы баки с водорослями для снабжения как самого организма рыбы-корабля, так и ее экипажа кислородом. Под это дело пошла малая камера рыбьего пузыря, что отвечает за всплытие-погружение. Кстати, эти водоросли и будут питаться окончательными отходами жизнедеятельности.

Вторая камера рыбьего пузыря, та, что побольше, обрамленная костью, должна была по задумке псионов стать в итоге помещением для обитания экипажа, то есть Владислава с Эхинацеей, со всеми удобствами в том числе санузлом, а значит, подачей горячей и холодной воды. Так что даже архитектуру отсека следовало продумать заранее.

– А как, собственно, внутрь будем попадать? – задался вопросом Роев. – Через рот или через, хм-м… противоположное отверстие?

Эхинацея на это только расхохоталась.

– Не телепортироваться же каждый раз?.. Слишком уж это муторно.

– Чем тебе жабры не угодили? – сказала она. – Отличная шлюзовая камера получится, надо только немного над ней поработать.

– Точно…

Усы, обрамлявшие рот, что использовались для вынюхивания пищи, заменили на щупальца, чтобы рыба-корабль могла ловить и удерживать пищу при поедании.

Какая может быть пища в космосе?

Да те же астероиды, как ледовые для пополнения воды в организме, так и обычные каменные глыбы, для получения минеральных веществ для дальнейшего роста и производства расходных материалов, то бишь боеприпасов. Ну и о обычной органический пище не стоит забывать. Когда корабль станет совсем большим, легче будет поднять ему на орбиту определенный объем биомассы, чем садиться на планету и потом потратить всю накопленную энергию на взлет.

Что касается роста, то в принципе парочка хотела, чтобы их живой корабль вырос минимум до размеров фрегата, а лучше больше, в идеале до линкора. Ведь чем больше корабль, тем больше его возможности, и, чем они больше, тем лучше. Тут дело как в броневой защите, так и в вооружении. Не говоря уже о скорости и дальности хода, особенно телепортационным методом, на который требуется огромное количество энергии, что может запасти только большой корабль.

Что касается вооружения, то по мере роста корабля должен был увеличиваться калибр стволов. При повреждении или тем более потере орудий они должны были регенерироваться.

Чтобы не усложнять изначально данную биоконструкцию, Владислав с Эхинацеей решили переделать плавники в пушки. Ведь каждый плавник – это некоторое количество косточек, соединенных между собой кожицей. Кожицу долой, а косточки делаются полыми, ну и подводится вся необходимая коммуникация для подачи снарядов.

В итоге получилось семь артиллерийских узлов. Один большой, на дюжину пушек, находящийся на спине. И шесть внизу на животе, по три позиции с борта. Спереди получалось по шестнадцать пушек, по восемь с борта, в середине двенадцать орудий, а сзади всего восемь стволов по четыре с борта. Ах да, еще батарея в хвосте.

– А как же ракеты? – спросила Эхинацея. – Или ты решил от них отказаться?

– Нет конечно. Самонаводящееся оружие очень даже нужно. Используем под это дело ноздри. Прямо-таки готовые торпедные аппараты… Надо только сделать их чуть больше и с возможностью появления новых.

– Кстати, как будут производиться ракеты и снаряды? Корабль сам будет их производить, или сделаем симбионтов?

– Думаю, что лучше симбионтов, вроде крамба-матки. Мы и так изрядно биоконструкцию усложнили, так что не следует ее еще больше усложнять. Ну и в случае чего симбионта всегда можно поменять на более совершенного.

– Согласна.

Что до способа стрельбы, то пушки Владислав решил делать электромагнитными. Благо он знал устройство и принципы работы подобного вооружения, благодаря скопированным базам «Корабельные оружейные системы», и при соединении с медицинской базой «Биоинженерия и биотехнологии» получался биологический аналог вооружения.

Понятно, что для обеспечения такого количества вооружения, а также для питания энергощитов требуется огромное количество энергии. Делать аналог живого реактора это, конечно, глупость, но решение уже давно было найдено самой природой, взять тех же электрических скатов и угрей с их электрическими органами, аналогов которых на этой планете было завались. Ну и про электрические бактерии не стоит забывать.

Первые три дня после внедрения оплодотворенной и генетически модернизированной икринки обратно в тело рыбы для дальнейшего вынашивания вышли для псионов самыми трудными. Слишком много они внесли изменений в изначальный генотип, так что от исходного существа мало что осталось. Слишком объемные вносились ментальные закладки, а потому ежемоментно приходилось следить, чтобы процесс развития плода не пошел по пути случайных мутаций, что в конечном итоге приведут к гибели, и вся тяжелая, кропотливая работа по замене цепей ДНК пойдет насмарку.