Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

– Зачем она тебя изувечила? – крикнула Эстер. – Ладно, подстроила, чтобы ты расколошматил то чудище, переделанное из Анны Фанг, но потом-то почему нельзя было тебе вернуться к норме?

– НАВЕРНОЕ, У ДОКТОРА ЗЕРО БЫЛИ ПРИЧИНЫ ОСТАВИТЬ МНЕ СОВЕСТЬ.

– Эх, мне не хватает прежнего Шрайка!

– А МНЕ НЕ ХВАТАЕТ ПРЕЖНЕЙ ЭСТЕР.

– Это еще что значит?

Но ответа она так и не получила. Катамаран поравнялся с ними, через узкий просвет между двумя пескоходами полетели абордажные крючья, Эстер пришлось бросить джезайль, выхватить пистолеты и вступить в бой.

Стук пуль о корпус пескохода ударами молотка ворвался в сны Тео, настолько неуместный среди тихих зеленых просторов, где он странствовал, что Тео в недоумении проснулся, стараясь понять, в чем дело. С минуту он лежал неподвижно, не зная, где он и почему так трясет. Ряд иллюминаторов над ним закрывали шторки, поэтому в каюте было полутемно, только прямо над головой Тео кто-то натянул золотой шнур от одной стены до другой. Зачем бы? Белье после стирки развешивать, что ли? Если да, то такой роскошной бельевой веревки Тео до сих пор еще не видел: яркая такая, прямо светится в темноте. Он протянул руку – потрогать. Пальцы прошли насквозь. Шнур был сделан из теплого света.

Тео сел на койке. По каюте были натянуты еще несколько таких шнуров, словно колыбель для кошки. Время от времени что-то глухо стукало снаружи о корпус и появлялась новая золотая линия. Это солнечный свет падал сквозь отверстия от пуль, одно за другим возникающие в стенах каюты.

Тео скатился с койки и шлепнулся на пол. Спросонья кружилась голова. Гладкие доски пола под ним то и дело взбрыкивали – пескоход, подпрыгивая, несся по барханам. Тео пополз к железной лесенке в дальнем углу каюты. Сверху доносились крики, топот и пистолетные выстрелы. Только Тео подполз к лестнице, с нее головой вниз кувыркнулся мертвец. Тюрбан дымился в том месте, где его пробило выстрелом. Тео посмотрел вверх. Солнце в открытом люке то и дело заслоняли силуэты дерущихся людей.

Тео вскарабкался по лесенке наверх. На палубе под палящими лучами солнца шел беспорядочный бой в почти полной тишине – слышно было только шарканье ног по палубе. Потрепанный темно-коричневый катамаран шел бок о бок с их пескоходом, прицепленный к нему веревками и абордажными крюками. Враги попрыгали на палубу, рассчитывая без особого труда одолеть одноглазую женщину и Сталкера, который не желает убивать, но трое из них уже валялись мертвыми, запутавшись в снастях или повиснув на поручнях. Четвертый боролся со Шрайком – тот отнял у противника ружье и не давал приблизиться к Эстер. Пятый кружил вокруг Эстер, а она, отшвырнув оставшиеся без зарядов пистолеты, выхватила нож и тыкала им в преследователя каждый раз, как тот на нее кидался. У него была сабля намного длиннее и тяжелее ножа, но он никак не мог собраться с духом и подойти вплотную.

Тео никто не замечал. Бой и пустыня кружились вокруг него, жара и свет обрушились сверху, будто сверкающий водопад. Под ногами на палубе лежал абордажный топор, и казалось, что из лезвия бьют лучи. Тео поднял топор и рубанул по канату, который тянулся от ближайшего абордажного крюка. Канат был старый, засаленный и лопнул после пары ударов. Пескоход дернулся, разворачиваясь в сторону от катамарана. Тео, пошатываясь, перешел к следующему крюку.

– Тео! – крикнула Эстер.

Он оглянулся. На рее катамарана стоял человек и, ухмыляясь, целился в Тео из мушкетона. Мимо прожужжали какие-то шершни. Один ужалил Тео в руку. У человека на катамаране в шею вдруг вонзился нож, тот выронил мушкетон и полетел вниз, в бушующий между пескоходами песок.

Тео посмотрел на Эстер. Она метнула свой нож в человека с мушкетоном и теперь осталась без защиты. Не задумываясь, Тео замахнулся обухом на ее противника с саблей. Тот до сих пор не замечал Тео, и удар стал для него полной неожиданностью. Он отлетел в сторону, боком перевалился через поручень и рухнул вниз, в крутящуюся пыль. Шрайк швырнул ему вслед своего пленника. Тео видел, как оба поднялись на ноги и поковыляли прочь, махая остальным, которые понемногу сбавляли ход и разворачивались, окончательно пав духом из-за своих потерь и отказавшись от погони.

– Молодец, – сказала Эстер.

Тео кивнул. Голова все еще кружилась, но он гордился, что заслужил ее похвалу.

– Ты как? – спросила Эстер.

Тео посмотрел на свою руку, где ужалил шершень. На самом деле, конечно, это был не шершень, но рана оказалась неглубокой – просто царапина. Он упал на колени, а Эстер подобрала топор и перерубила оставшиеся канаты. Катамаран, лишенный управления, умчался куда-то вбок.

Эстер обернулась и сказала:

– Дурень! Я не для того тебя спасала, чтобы ты тут лез под пули.

Но за пренебрежительным тоном Тео чувствовал грубоватую доброту. Он вспомнил, как Эстер сидела с ним ночью, как заботилась о нем, и понял, что она не так уж не похожа на Рен.

Пыль понемногу рассеялась. Черный пескоход мчался дальше, теряя скорость, потому что паруса были все в дырах. Вокруг замелькали высокие каменные столбы. Над ними кружились стервятники. Некоторые столбы напоминали высеченные ветром статуи – а может, это и были статуи. Самые разные цивилизации оставили след на лице старушки Земли, и среди этих следов были очень странные. Все вокруг заполонили каменные колонны, и в этих пустынных флейтах свистел и плакал ветер. В скрещении их теней Тео снова почувствовал себя в безопасности.

Пескоход совсем замедлился. В затененной ложбине, где росли карликовые акации, Шрайк бросил якорь и свернул паруса. Спрыгнув за борт, он легко, словно стальная ящерица, вскарабкался на каменный столб, чуть пониже других. Постоял немного на вершине, потом спустился и крикнул, что преследователи удрали и в пустыне больше ничего не движется. Пескоход скрипнул под его весом, когда Шрайк снова взобрался на борт. Тео попятился – он всегда ненавидел Сталкеров.

Шрайк почуял, что мальчику не по себе.

– Я НЕ ПРИЧИНЮ ТЕБЕ ВРЕДА, – проговорил Шрайк. – НЕ СМОГУ, ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ ХОТЕЛ.

– Почему? – спросил Тео, вспомнив, как Шрайк во время боя пощадил врага, которого схватил. – Сталкеров же для того и делают, чтобы убивать людей?

Шрайк изобразил улыбку, сверкнув стальными зубами:

– ДОКТОР ЗЕРО С ЭТИМ НЕ СОГЛАСНА.

– Доктор Зеро? Она вас создала?

– МЕНЯ СОЗДАЛИ В ИМПЕРИИ КОЧЕВНИКОВ. Я СТАРШЕ ЗЕЛЕНОЙ ГРОЗЫ, СТАРШЕ МУНИЦИПАЛЬНОГО ДАРВИНИЗМА. ПОСЛЕДНИЙ ИЗ БРИГАДЫ ЛАЗАРЯ. ЭНОНА ЗЕРО ВОССТАНОВИЛА МЕНЯ И, ВИДИМО, ВНЕСЛА ИЗМЕНЕНИЯ. ЕДВА ПОДУМАЮ О ТОМ, ЧТОБЫ УБИТЬ ОДНАЖДЫРОЖДЕННОГО, У МЕНЯ В ГОЛОВЕ ВОЗНИКАЮТ ОБРАЗЫ ВСЕХ ОДНАЖДЫРОЖДЕННЫХ, КОТОРЫХ Я УБИЛ И ПОКАЛЕЧИЛ, И Я НЕ МОГУ НИЧЕГО ТАКОГО СДЕЛАТЬ.