Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

– Перенесите вещи на борт, – распорядился он. – Отправляемся, как только я вернусь. Будьте наготове!

– А куда вы идете? – Том удивился, что они не сразу отчаливают.

– На мостик. Мы еще не пересекли границу, герр Нэтсуорти. Я планирую небольшой отвлекающий маневр, чтобы моховикам было не до нас.

Он ушел быстрыми шагами по одной из трубообразных улиц. Том и Рен отнесли дорожные сумки в гондолу «Дженни» и встали на причале, среди шумной суматохи ангара. Внезапно звук работающих вхолостую моторов изменился, глухое бормотание перешло в пронзительный вой. Пригород рванулся вперед. Рен схватилась за Тома, чтобы удержать равновесие.

– Что происходит?

Том и сам не знал, но даже в закрытом ангаре без окон ощущалась огромная скорость. Включив все вспомогательные двигатели, Хэрроубэрроу мчался по колее. Пригород вынырнул на поверхность, гоня перед собой мощный вал почвы и растительности. Захваченные врасплох солдаты Зеленой Грозы успели дать несколько залпов, но ракеты отскочили от брони, не причинив пригороду вреда. А потом Хэрроубэрроу снес заграждение, крепость и орудия и вломился через границу на территорию Грозы. Вдоль бортов открылись дверцы, из них выскакивали отряды свирепых кладоискателей, вооруженных пистолетами, ножами и дубинками. Они добивали тех, кто успел выскочить из разрушенных укреплений. С надрывным воем двигателей Хэрроубэрроу развернулся боком, разворотил земляную стенку колеи и опрокинул стоявшую на ней сторожевую вышку.

И в тот же миг в ангар ворвался Вольф, крича:

– Пошел! Пошел! – и выкрикивая приказы своим людям по-немецки и по-романски.

Те навалились на медные рукоятки, открывая двери ангара. Повеяло запахами влажной земли и бездымного пороха. Только сейчас Том и Рен увидели, что происходит снаружи. В багровом зареве пожаров на крутых, осыпающихся боковых склонах колеи шел бой. Хэрроубэрроу продолжал разворот, поэтому картина боя стремительно двигалась, но Том и Рен успели разглядеть расплющенные казармы, спутанные мотки колючей проволоки, похожие на паутину на фоне пламени, барахтающиеся в грязи фигурки людей, вспышки выстрелов, блеск клинков и повсюду – падающих наземь убитых.

– Поднимаемся на борт! – заорал Вольф и подтолкнул Рен к сходням. – Пока не прибыли подкрепления, нужно улететь как можно дальше.

– Все это – только чтобы мы могли пересечь линию фронта? – ужаснулся Том. – Вы не говорили…

– Я обещал, что переправлю вас. – Вольф пожал плечами. – Я не уточнял, как я это осуществлю. Думал, вы понимаете, что придется совершить некоторые не совсем приятные действия.

– Но перемирие… – сказала Рен.

– Перемирие не будет нарушено. Мы не дали им повода считать, что мы – часть «Тракционштадтсгезельшафта».

– Несчастные люди…

Вольф втолкнул Рен на полетную палубу, улыбаясь ласково, как будто его забавляло ее мягкосердечие.

– Рен, это не люди, а всего лишь моховики. Они сами захотели жить на голой земле, как животные. Вот и умрут, как животные…

Хэрроубэрроу к этому времени совершил полный поворот; теперь он оказался носом в ту сторону, откуда приехал, а кормой – к территории Грозы. Том лихорадочно переключал рукоятки на приборной доске. Рен почувствовала, как ожили моторы, но не могла их расслышать за ревом двигателей Хэрроубэрроу и грохотом битвы за бортом. Несколько пуль ударились в притолоку дверей ангара, высекая искры, но по большей части защитники Зеленой Грозы смолкли. Вольф с размаху хлопнул Тома ладонью между лопаток и крикнул:

– Полетели! Вперед!

Том глянул на Рен и, крепко сжимая рычаги управления, отстегнул швартовочные зажимы «Дженни». Он вывел дирижабль из ангара, забирая круто вверх и к востоку, следуя по затянутой туманом колее.

Рен побежала в каюту на корме, встала возле широкого окна и бросила прощальный взгляд на Хэрроубэрроу. Бронированное чудище, окутанное туманом и дымом, встав на дыбы, схрумкало очередную крепость, потом снова шлепнулось в колею и погнало на запад. «Дженни» летела с хорошей скоростью, задевая килем за ветки деревьев и земляное дно колеи. Скоро отблеск пожарищ скрылся в тумане за кормой – и наступила тишина. Слышно было только привычное урчание двигателей Жёне-Каро.

– Я думаю, моховики нас не заметили, – сказал Вольф.

Давно он стоит у нее за спиной? Рен обернулась. Вольф смотрел благосклонно, хотел развеять ее страхи.

– А если и заметили, мои ребята всех уже положили. Хаусдорфер еще разнесет пару оборонительных сооружений и отправится восвояси, пока не подошло подкрепление. Гроза решит, что это был обычный кладоискательский городок, жадный до металлолома и моховиковой крови. Нас искать не будут.

– Вы нам ничего не объяснили, – холодно сказала Рен. – Сказали, что перейти линию фронта будет легко! Вы не предупредили, что будет настоящий бой.

– Это и было легко, – ответил Вольф. – Ты, фройляйн авиатриса, даже представить не можешь, что такое настоящий бой.

Рен, толкнув его плечом, прошла снова в кабину управления. Том смотрел в огромное носовое окно. Снаружи не было ничего, кроме тумана. Иногда – нагромождение камней и комьев земли в том месте, где частично обвалилась стенка колеи, в которой они летели. Каждый раз Том быстрым спокойным движением подправлял нужные рычажки на панели управления, умело обводя «Дженни» вокруг препятствия. Рен тихо завидовала – ему было на чем сосредоточиться. А она ни о чем не могла думать, только о дергающихся и падающих фигурках, которые мельком увидела через двери ангара. Ей было стыдно, что она к этому причастна, а еще – страшно, и чем дальше, тем страшнее. Несмотря на слова Вольфа, она была уверена, что дозорные Грозы знают о «Дженни Ганивер» и вот-вот из тумана с ревом вылетят ракеты или птицы-Сталкеры и станут последним, что она увидит в своей жизни.

– Прости, – негромко произнес папа, тоже несчастный и потрясенный. – Когда он сказал, что знает место, где можно проскочить, я думал, мы просто…

Рен сказала:

– Как он мог? Столько людей…

– Рен, идет война, – напомнил Том. – Вольф – солдат.

– Не только, – сказала Рен. – По-моему, ему все это нравится.

– Бывает и такое, – согласился Том.

Он узнал огонь в глазах Вольфа, когда бой был в самом разгаре. Такое же выражение было у Эстер в ту ночь, когда она поубивала охранников Шкина в «Перечнице».

Том сказал:

– Вольф высказывает довольно странные идеи, но у него и вся жизнь странная. Он так молод и никогда не знал ничего, кроме войны. Глубоко внутри, я думаю, он человек порядочный.

– Разве что очень глубоко, – сказала Рен.

Том улыбнулся:

– Был у меня один знакомый, звали его Крайслер Пиви. Мэр пиратского пригорода, почти такого же свирепого, как Хэрроубэрроу. Больше всего на свете он хотел стать джентльменом. Вольф, наоборот, джентльмен, которому хочется быть пиратом. Но есть и другая сторона. С нами он обращался хорошо, правда ведь? И теперь, вдали от его пригорода, мы, может, снова увидим эту его сторону.