Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

– А может, и по карману.

Варли резко перевел на нее взгляд и сплюнул жесткое надкрылье.

– Вы не с Занзибара, – сказал он. – Мальчишка у вас, может, на мордочку и смазливенький, но врать не умеет. Кто вы?

Эстер промолчала и пнула Тео под столом по ноге, чтобы тоже помалкивал.

Варли расплылся в улыбке:

– Боги всемогущие! – И снова понизил голос до шепота: – Вы из Грозы, точно? Я все думал, явятся ваши или нет. Не волнуйтесь, у меня широкие взгляды. Золотишко есть золотишко, и Напстеру Варли наплевать, откуда оно взялось – из сундуков «Гезельшафта» или из сокровищниц Шань-Го. Так сколько она для вас стоит, ваша императрица? Только не тяните! Все говорят, со дня на день военные действия возобновятся. Вам же надо успеть ее переправить на моховицкую территорию, верно?

– Сколько вы хотите? – спросила Эстер.

– Десять тысяч золотом. Это самое меньшее.

– Десять тысяч? – У Тео засосало под ложечкой.

А он-то воображал, что можно будет выкупить леди Нагу… Но – десять тысяч золотом! С таким же успехом Варли мог у них потребовать луну с неба.

– Я подумаю, – спокойно ответила Эстер и встала, отодвинув стул. – Пойдем, Тео.

Варли помахал ей, держа в руке саранчу.

– Подумай, подумай, лапочка! Мой дирижабль называется «Леденец», стоит у Тринадцатого причала. Приноси денежки да передай мне из рук в руки, как полагается!

– Нам сперва будет нужно увидеть товар, – сказала Эстер.

– Сначала я должен увидеть деньги. И без глупостей! У меня в охране три здоровенных амбала.

На Главной улице уже зажглись электрические фонари. В сумерках порхали огромные мотыльки, а за ними гонялись предприимчивые мальчишки с сачками – чтобы пожарить и продавать как изысканную закуску. Неубитый до конца материнский инстинкт заставлял Эстер каждый раз вздрагивать, когда какой-нибудь беспризорник подбегал слишком близко к ничем не огороженному краю причала. Она строго сказала себе прекратить слюнтяйство: эти мальчишки родились в небе, никуда они не свалятся, а если и свалятся, далеко не упадут – по указанию властей под причалами натянуты страховочные сетки.

Она облокотилась о поручень с внешней стороны круговой улицы и притворилась, что любуется закатом, а на самом деле исподтишка разглядывала Тринадцатый причал. Там стоял на якоре «Леденец» в черно-белую полоску. Возле единственного люка в самом деле прохлаждались трое, весьма внушительной комплекции, как и обещал Напстер Варли.

– Он урвал себе кусок не по силенкам, – заметила Эстер.

– Кто? – спросил Тео. – Варли?

– Конечно Варли! Отхватил добычу, о какой и мечтать не мог, а теперь не знает, что с ней делать. До смерти боится, что кто-нибудь пронюхает и отобьет пленницу силой, потому и нанял громил. Но обратиться напрямую в «Гезельшафт» не смеет – опасается, что они заберут леди Нагу даром, а ему сунут в зубы какую-нибудь медаль за труды. А когда попробовал обратиться к частному лицу, получил от ворот поворот. Потому и вернулся из Манчестера «в отвратном настроении». Теперь сидит, ищет в книжке новую идею. Мы для него – как ответ на молитву. Дилетант он, Тео.

– Но он требует десять тысяч золотом! – сказал Тео.

– Согласится на меньшее. Даже на половину.

– Все равно это огромная куча денег, а у нас-то вообще ничего нет! Нам нужно спасти леди Нагу, а не купить! Мы легко справимся с Варли и тремя охранниками. Меня же вы спасли? И я слышал, что вы устроили в прошлом году в корпорации Шкина…

Эстер отвернулась, вспомнив, как убивала людей, чтобы вытащить Тома из башни рабовладельца в Брайтоне, и какими глазами смотрел на нее после этого Том. Это был их последний вечер вместе.

– Дело не только в том, чтобы забрать леди Нагу. Нужно еще ее вывезти под носом у целой толпы городов и переправить на территорию Зеленой Грозы. Если поднимем шум на корабле Варли, мы и на полмили уйти не успеем, их летательные аппараты нас догонят и…

Она взмахнула рукой, схватила пролетающего мотылька и бросила смятое тельце в сачок ближайшему беспризорнику.

Тот сказал:

– Спасибки, тетенька!

– Значит, нужно сдаться? – спросил Тео, дождавшись, пока мальчишка отойдет.

Эстер молчала, рассматривая другую сторону Главной улицы.

– Миссис Нэтсуорти?

– Нет, – еле слышно ответила Эстер.

Она не смотрела на Тео. Эстер не отрывала взгляда от человека, который только что вышел из дверей большого облезлого здания с вывеской «Отель „Эмпиреи“».

Эстер, не глядя, нашарила руку Тео и ободряюще сжала.

– Нет, – повторила она. – Сдаваться не нужно. Просто нужно найти того, кто может нам дать огромную кучу денег.

Совещание на борту Манчестера затянулось. Правители городов «Тракционштадтсгезельшафта» никак не могли договориться обо всех деталях будущего наступления. Все бы им наступать, думал кригсмаршал фон Кобольд, выбираясь из гондолы своей воздушной яхты и тяжелыми шагами направляясь домой, в ратушу. Его жена, напуганная слухами о возобновлении войны, улетела в Париж на лайнере «Вероника Лейк» [26] Вероника Лейк (1922–1973) – американская актриса. . Кригсмаршал по ней не скучал. В последние годы они так редко виделись, что она стала казаться ему совсем чужой. Довольный, что не придется еще один вечер провести вместе с ней в слишком пышно украшенных и слишком сильно надушенных официальных покоях, он поднялся на самый верхний этаж, в маленькую комнату, которую занимал в отсутствие жены и Вольфа. Белизну голых стен нарушает только портрет сына, и взгляд невольно обращается к окнам – за ними на фоне заката мелькают черные силуэты летучих мышей. Небо расчерчено инверсионными следами летательных аппаратов.

«Такой мирный вечер», – думал кригсмаршал, вынимая из карманов бумаги и бросая их на кровать. А утром придется подписать приказ, который снова погрузит его город в войну. Молодых людей призовут на огневые точки, подготовят к бою дирижабли и тупорылые пушки… Женщин и детей уже отправили на запад, в мирные города. К ночи закроют броню. Возможно, пройдет не один месяц, прежде чем он снова увидит вечернее небо из окна своей комнаты.

Кригсмаршал повесил мундир и взялся за телефон над туалетным столиком. Сообщил экономке, что будет сегодня ужинать у себя, попросил принести хлеба, холодного мяса и стакан пива. Возвращаясь к двери, чтобы проверить, не запер ли ее случайно, он бросил взгляд на кровать и заметил, что из кучи бумаг на него смотрит чье-то лицо.

Он взял в руки фотографию, недоумевая, как она попала в стопку нудных машинописных страниц со стенограммой брауновской речи. Женское лицо. Наконец он вспомнил – этот снимок Варли сунул ему в карман в парке. За сегодняшними неприятностями кригсмаршал совсем позабыл о жуликоватом торговце. Теперь вспомнил и пришел в ярость. Подумать только – работорговец орудует в нескольких милях от Мурнау! Город фон Кобольда никогда не имел никаких дел с работорговлей, у них считалось долгом чести освобождать рабов во всех съеденных городах. Как этому Варли в голову пришло, что он, фон Кобольд, захочет купить несчастную изможденную девушку со снимка!