Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

– Где мы?

– Передовое командование, – ответила Энона. – Бывший движущийся город, Гроза его захватила много лет назад.

– Значит, не в Шань-Го?

– Пока еще нет. Когда мы улетали с передовой, «Фурию» довольно сильно повредили. Города раньше, чем ожидалось, пошли на прорыв, а их летательные аппараты вообще кишмя кишели. Мы кое-как доковыляли сюда и застряли. Генерал Сяо тоже здесь, старается организовать вторую линию обороны. Она обещала отправить нас дальше, как только починят «Фурию». Но механики пока слишком заняты, латают боевые дирижабли. Бои идут и к северу, и к югу отсюда. А мы – на островке в океане голодных городов…

Эстер слушала вполуха, стараясь упорядочить смутные воспоминания о своей болезни и о путешествии на восток. Теперь она знала, каково было Тео, после того как она спасла его из Катлерс-Галпа. Надо было тогда проявить к нему больше сочувствия.

– А что остальные? – спросила она.

– Мистер Шрайк здесь, он совсем не пострадал. Он не отходил от вашей постели, но сегодня генерал Сяо уговорила его пойти на передовую, помочь рыть окопы. Манчестер и еще несколько городов наступают с запада, ей нужна вся помощь, какую только получится найти. Я попросила ему передать, что вы пошевелились; он, наверное, скоро будет. Он обрадуется, что вы выкарабкались.

– Это вряд ли, – откликнулась Эстер. – А как там Тео?

Энона вдруг запнулась.

– Профессор Пеннироял тоже здесь. Бессовестно флиртует с генералом Сяо.

– Тео? Что с Тео?

Энона опустила глаза, спряталась за своей раздражающей черной челкой.

– Боги и богини!

Эстер перекатилась к краю кровати. Попробовала встать, но голова шла кругом. Руку что-то тянуло. Эстер посмотрела вниз и увидела, что возле локтя прямо из руки торчит прозрачная гибкая трубка, подсоединенная к перевернутой бутылке на штативе рядом с кроватью. Эстер вскрикнула от ужаса и отвращения.

– Все в порядке, – успокоила ее Энона, не давая вырвать из руки трубку. – Это технология Древних, чтобы жидкость поступала в организм. Вы несколько дней были без сознания, нам пришлось…

Эстер, вся дрожа, села на край постели и уставилась в окно. Комната, видимо, находилась на верхнем ярусе обездвиженного города. Крыши и дымовые трубы за окном уходили круто вниз, а за ними виднелась серо-зеленая равнина, и по ней группками передвигались солдаты, полугусеничные машины везли пушки на позиции.

– Она пришла за ним, да? Госпожа Смерть…

У нее за спиной Энона сказала:

– Он зачем-то вернулся в окопы… – Энона обошла кровать и тронула костлявое плечо Эстер. – Мы слишком поздно заметили, что он ушел. Наверное, попал как раз под бомбежку…

Эстер протянула руку и схватилась за шнурок на шее Эноны, на котором болталось дешевое распятие из Загвы. Рванула, притягивая ошарашенное лицо Эноны вплотную к своему.

– Надо было побежать за ним! Ты должна была его спасти! Он-то тебя спас!

Но на самом деле Эстер винила себя. Зря она позволила Тео устроить эту придурошную спасательную операцию. А теперь он умер. Эстер отпустила Энону и уткнулась лицом в ладони, сама пугаясь хлынувших слез и жутких стонов, которые не могла сдержать. Ведь обещала себе никогда и ни к кому больше не привязываться, но нет, глупое сердце открылось для Тео, а теперь он убит, и приходится расплачиваться за то, что полюбила его.

Эстер закричала на Энону:

– Хоть бы ты помолилась этому своему древнему богу! Чтобы уберег его! Чтобы он вернулся!

Внизу на равнине войска генерала Сяо спешно рыли окопы и ямы-ловушки для городов. Лопаты и мотыги ритмично взблескивали, словно косяк серебристых рыб. Из-под пола доносился топот марширующих сапог и громкие приказы – на нижних ярусах усталые унтер-офицеры спешно сколачивали новые отряды из еле живых уцелевших, кто сумел добраться сюда после сокрушительного поражения на севере и на западе.

Энона и Эстер сидели рядышком на кровати. Молчали, потом Энона сказала:

– Если бы Бог мог делать такое, мир был бы совсем другим. Он не может дотянуться до нас с небес и что-то изменить. Не может помешать нам делать то, что мы выбрали.

– Зачем тогда Он нужен?

Энона пожала плечами:

– Он видит. Он понимает. Он знает, что ты сейчас чувствуешь. Что чувствовал Тео. Он знает, как это – умирать. И после смерти мы придем к Нему.

– В Страну, не ведающую солнца, что ли? Как призраки?

Энона терпеливо покачала головой:

– Как дети. Помнишь себя маленькую? Когда все было возможно, и все тебе давалось, и ты знала, что тебя любят и берегут, и каждый день был вечностью? Так будет и после смерти. Так сейчас все для Тео на небесах.

– Откуда ты знаешь? Тебе трупы рассказывали, когда ты их Воскрешала?

– Просто знаю.

Они сидели рядом, и Энона обняла Эстер, а Эстер не оттолкнула ее. Чем-то эта серьезная, не умеющая шутить девушка ее тронула, как ни старалась Эстер этому противиться. Энона ей напоминала Тома. Они сидели на кровати, ждали мистера Шрайка и думали о Тео на небесах. За окном сгущались серо-стальные сумерки. У горизонта на западе мерцали огни наступающих городов.

Тео не был на небесах. Он плелся пешком по необозримой, продуваемой всеми ветрами степи к северо-западу от Передового командования. Он шел так долго, что сапоги совсем развалились. Он подвязал их полосками ткани, а те постоянно развязывались и волочились за ним по грязи.

Он был не один. Справа и слева, спереди и сзади брели на восток остатки передовых отрядов Зеленой Грозы. Их гнали вперед рассказы о голодных пригородах-жнецах и о наемниках-авиаторах, которые устраивали вылазки вглубь территории Зеленой Грозы.

В тот первый день войны, когда Тео выкарабкался из разрушенной землянки генерала Сяо, первая его мысль была – как-нибудь добраться домой, в Загву. Но по всей линии фронта шло наступление городов. Спасаясь от них, Тео очутился в гуще отступающих солдат побежденного войска, и его затянуло общее бегство в единственном направлении, которое казалось безопасным: на восток. Он нашел себе место на полугусеничном грузовике, но через несколько дней дирижабли горожан разбомбили мосты впереди, и ему пришлось слезть и дальше ковылять с отставшими от основной массы – ранеными, оглушенными или повредившимися рассудком от всего, что они повидали на передовой.

Тео и сам временами чувствовал себя полусумасшедшим. Он часто просыпался по ночам, весь дрожа, – ему снилось, что он снова под обстрелом.

Но по большей части он просто чувствовал себя глубоко несчастным. Окружающий пейзаж тоже не радовал. Здесь уже больше десяти лет была территория Зеленой Грозы, но Гроза толком не знала, что с этой землей делать. Одна фракция попыталась культивировать выросшие в колеях естественным путем сорняки и кустарники, потом другая попробовала сровнять колеи с землей и посеять пшеницу. Результатом этих усилий стала неровная местность, кое-где поросшая лесом и быстро превратившаяся в трясину под сапогами отступающих войск. Изредка попадались фермы с ветряками и маленькие стационарные поселения, но дома были брошены, жители разбежались, а поля и жилища разграбили солдаты, идущие впереди.