Владимир Поселягин - Возвращение

Откровенно говоря, применять боевую магию мне до сих пор не пришлось, тут всё на Антоне, у меня же на это просто времени не было с тем количеством раненых требующих моего постоянного присутствия. Даже спал мало, накопители с запасами маны стремительно таяли, как и продовольствие, восстановленные поедали его в огромных количествах, хорошо рыбаки спасали своим свежим уловом, но около трёх полнокровных батальонов встрой я вернул. Такое стало возможно, только именно интенсивному лечению до разрушения основ амулетов, и огромным запасам маны, которое, между прочим, тоже подошли к концу. Как бы мы их не запасали, всё же они оказались не бесконечны. Я и сам с момента после инициации заполнял камни маной и составлял свой резерв. Они у всех магов есть. И его я тоже задействовал, но всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и он. Между прочим, я со всеми ранеными успел поработать, когда заметил, что запасы маны заканчиваются, убирал кризисы, чистил раны от посторонних предметов и заражений, так что все раненые восстановятся сами естественным путём, толчок к этому я дал.

Был уже вечер, когда я снял кожаный фартук выходя на открытый воздух. Все врачи в них ходили, как и в халатах, он у меня тоже был, я и его тоже снял, и вышел из каземата наружу. В этом каземате был самый большой пункт сбора раненых и первичной обработке ран на Западном бастионе. В остальных я уже поработал. Сил не было, столько часов на ногах, даже ел по-быстрому, чуть ли не на ходу. Так что устроившись на валуне, хотя нет, это было вражеское ядро, и задумался, немного уйдя в апатию из-за усталости.

Очнуться меня заставило вежливое покашливание рядом. Подняв голову, я посмотрел на Пирогова, с которым мы за эти пять дней настолько освоились в совместной работе, что успели хорошо узнать друг друга. Не подружится, времени мало, но уважать друг друга заставили.

- Тяжело?

- Есть немного, Николай Иванович. Укатали меня крутые горки. Маны всё, ёк. Нету больше.

- Мне уже доложили. Как насчёт испить чайку? Моя горничная приготовила просто замечательные эклеры.

- Почту за честь.

Пирогов отдал несколько распоряжений, и мы на коляске направились к домику, где тот снимал комнату, и который на эти ночи приютил меня. Сидя в беседке, отсюда открывался отличный вид на бухту, мы обратили внимание, что туда входят три боевых корабля. Их как-то провели через места затопления линейных судов Черноморского флота, видимо был фарватер. Все паровые, судя по дымам, но с мачтами и парусами. Причём зная состояние Черноморского флота, от которого мало что осталось в бухте после ухода основной эскадры, вхождение в бухту этих кораблей заставляло насторожится. Тут загрохотали пушки как крепости, так и с кораблей, и замелькали флаги, вводя нас с Николаем Ивановичем в ещё большее недоумение. Мы даже отправили служанку в порт, чтобы та узнала причины подобной шумихи. Дело в том, что после нашего прибытия, осада вообще была снята, и причин стрелять из пушек не было. Ну кроме этих трёх кораблей в которых Пирогов уверенно познал английские пароходо-фрегаты. А всё благодаря Антону, не рассчитавшего свои силы, и на личном опыте убедившегося что без практики овладеть теми званиями, что он получил от другого мага, проблематично. Самому можно пострадать, если не туда куда нужно подать излишне больше магии и так взорвать плетение.

А дело было так, прибыли мы в Севастополь ближе к обеду. Антон совсем не имел навыков езды на лошадях, у меня же опыт был, и я мало отличался от офицеров, что нас сопровождали. Именно благодаря подполковнику мы быстро попали к Нахимову и пообщались с ним. После демонстраций своих возможностей, мелких иллюзий, узнав, что у нас всего шесть дней, через это время сработает канал в наш мир, тот преисполнился отличного настроения и энтузиазма, и быстро распределил наши роли, Антона на бастионы, раз он боевик, то туда, а меня помогать медикам, слишком много раненых, что очень беспокоило адмирала. Вот так я и застрял в госпиталях, став одной из клистирных трубок, заодно познакомившись с так же знаменитым Пироговым. Я ему целую медицинскую энциклопедию подарил восьмидесятых годов издания. Тот в свободное время не отрывался от них. Конечно алфавит сильно отличался, но тот быстро освоился, одобрив его, по его мнению, тот удобнее был, и вот так со всей внимательностью читал, делая заметки на полях и вкладки. Иногда находил и свою фамилию, лучась от удовольствия. В общем, Антона я после нашей встречи с Нахимовым больше и не видел. Как расстались, так и не встречались более. Правда общались постоянно, я ему мощную переносную радиостанцию дал, до пятисот километров берёт, поэтому пообщаться, пусть и не с глазу на глаз, мы могли. О делах Антона я узнавал от свежепоступивших раненых, из слухов, ну и от него самого. Нахимов узнав о моей радиостанции, вытребовал себе такую же, чтобы с Антоном общаться и со мной, мы для личного общения просто на запасную шифрованную частоту переходили, а так спокойно работали.

Если у меня было болото что затягивало, то Антон развлекался вовсю. Даже завидно стало, и с ворами повоевал и с войсками Коалиции. Тот похоже вообще раздухарился, и с экспедиционным корпусом, который сформировал с помощью Нахимова, по численности тот был как две бригады, зачистил за эти дни весь Крым согнав с насиженных земель захватчиков. Количество пленных уже за сто тысяч зашкаливало. А осаду тот снял просто, вышел на бастион, с которого виден самый крупный из воинских лагерей противника, и решил испробовать достать их одним мощным заклинанием, бьющим по большим площадям. Сколько раз ему говорил, что даже крохи маны влияют на результат, мало дал, нужного эффекта нет, больше, и закапывать некого будет. В общем, тот влил в плетение столько маны, что со слов Антона, он мне потом рассказал по рации, её аж распёрло. Как не взорвалось, не понятно, но хакер всё же решился и активировал. К беде войск Коалиции. Более тридцати тысяч погибших, около пяти просто с ума сошли от увиденного, остальных можно было брать голыми руками. Их и брали. Поначалу не решались, но когда Антон не совсем увернём тоном сказал, что прикроет, уже активно стали покидать бастионы охватывая остатки двух воинских лагерей кольцом. Нахимов там командовал. Потом Антон и от остальных осаждающих помог избавиться. Против его боевых плетений осадные мортиры не плясали. Трофей зашкаливали все самые радужные мечты местных офицеров, особенно дальнобойным штуцерам радовались, вооружая ими лучшие части. Утром следующего дня часть войск направилась по берегу, остальные погрузились на все оставшиеся боеспособные боевые корабли и транспортные суда, и покинули бухту, двигаясь вдоль побережья. Антон шёл на флагмане эскадры, которой командовал лично Нахимов. Не мог тот такую пляску пропустить. В крепости остался за старшего её комендант. А эскадра за эти дни изрядно повеселилась. Тех что с воды не доставали, брала бригада, двигающаяся по суше. Фактически это была кавалерийская бригада, всех лошадей туда отдали, даже тех что мы у драгун отбили. Да и трофейных теперь хватало. По табунам Антона не попал, те в стороне на пастбищах находились.