Сергей Лукьяненко - Территория Дозоров. Лучшая фантастика – 2019 (сборник) [litres]

20 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Михаила Зайцева:

«Я девять лет проработал в отделе маркетинга. Девять! Нет, для кого-то это, может, и не срок вовсе. У нас в отделе – тридцать человек, и подавляющее большинство вполне довольно занимаемыми должностями. Они бы и девяносто лет с удовольствием просидели на теплом уютном местечке с индексируемым окладом, честное слово. Но я-то не для того учился! Меня-то готовили совсем к другому! И в отделе кадров мне другое обещали: дескать, годик придется позаниматься аналитикой и статистикой, а уж как освоюсь, как пойму всю специфику компании – так и свои маркетинговые планы смогу реализовывать.

С кем-то из коллег именно так и происходило. На больших совещаниях и ежедневных летучках, в курилке или в ресторане за ужином – каким-то образом они находили возможность проявить себя. Сделать так, чтобы руководство их заметило, запомнило, одобрило стратегию, предоставило карт-бланш или повысило в должности. Я же, как бы ни старался, все девять лет оставался безымянным маркетологом на ставке. Мои докладные и служебные записки терялись, на мои отчеты проливали кофе, мои предложения игнорировались, а на совещаниях Геннадий Петрович вовсе не смотрел в мою сторону. Я даже руку тянул, будто ботаник в седьмом классе! Ржали все, кроме меня и Геннадия Петровича. А он не смеялся, потому что и руки-то моей не видел. Боже, как это было унизительно!..

Я несколько раз записывался к нему на прием (у нас можно раз в полгода прийти к руководству по личному вопросу), но потом оказывалось, что либо секретарша что-то напутала и вместо меня на аудиенцию попал кто-то другой, либо сам Геннадий Петрович срочно отбыл в министерство или в Италию. Ну да, он часто ездит в Италию, раза по два-три в месяц. Он же болельщик, туринский «Ювентус» – наше все! Хотя если меня спросить – болельщик он так себе, потому что команды меняет как перчатки. Год назад в Мадрид на матчи «Реала» так же часто ездил. В общем, если у него нет важных дел – он тут же становится тиффози и мчится посмотреть игру. А встреча со мной к важным делам явно не относилась…»

– Добрый вечер! Проходите, располагайтесь! – лучезарно улыбнулась девушка-администратор за стойкой. – Вы постричься? Уложиться? К сожалению, мастер сейчас занят с клиентом, минуточек десять придется подождать. Давайте я пока приготовлю вам кофе? А вы располагайтесь, располагайтесь! Машенька, можно тебя на минуточку?

Администратор уволокла давешнее чудо с флайерами в соседнее помещение и плотно прикрыла дверь, однако и через дверь мне было слышно ее шипение.

– Ты кого привела?!

– Клиента! – растерянно отвечало чудо.

– Господи, да ты его видела?! Как он одет? Как причесан?

– Так длинные же волосы! Подровнять кончики…

– Подровнять! – Я, стаскивая перчатки тонкой кожи, буквально почувствовал, как администраторша закатила глаза. – Машка, да у него стрижка за двести евро! Неужели не видно?!

– Там темно вообще-то! И в мужских стрижках я не особо разбираюсь.

– Темно! – с горечью произнесла администраторша. – А пальто ты тоже не разглядела? А ботинки? Там каждый ботинок – как твоя годовая зарплата!

Я усмехнулся и полюбовался блестящими «годовыми зарплатами».

– Что мне теперь с ним делать?

– Но ведь Вадим – хороший мастер! – Утвердительной интонации у чуда не получилось, хотя она изо всех сил старалась. – Наверняка он сможет предложить что-нибудь… эдакое.

– Уйди с глаз долой! Считай, твой рабочий день закончился. Завтра утром – как всегда.

Чудо вышло, покосилось на меня, на мои «инспектора», на мое пальто, которое я аккуратно пристроил на вешалку-плечики, вздохнуло, вежливо шмыгнуло носом и исчезло из салона, моментально растворившись в немосковской темноте.

Я сел в кресло и наконец осмотрелся. Уютно. Без блеска и лоска, но уютно. Пахло кремами, бальзамами, лаком для волос и одеколоном, но пахло ненавязчиво, в самый раз для того, чтобы ощущать себя в салоне красоты, а не в «Парикмахерской № 29». В зале по соседству приглушенно жужжал фен.

Администраторша, сверкая улыбкой, принесла поднос с кофейной чашечкой, печеньями в вазочке и несколькими кусочками коричневого сахара в блюдце. Благодарно кивнув, я пригубил ароматный кофе и спросил:

– А где можно ознакомиться с расценками? Сколько у вас стоит, скажем, постричься?

Она вспыхнула.

– Ой, сейчас я вам все расскажу! Постричься… – Краснота ее щек распространилась на шею и лоб. – Постричься – пятьсот рублей. Если с мытьем головы… – Страдая, она подождала моей реакции, но я молчал. – С мытьем – семьсот. А если еще и уложиться…

– Уложиться – обязательно! – строго сказал я.

– Тогда еще триста рублей, – окончательно поникла она.

– Минуточку! – с театральным возмущением возразил я. – Вот то милое создание, которое так удачно направило меня к вам, обещало десятипроцентную скидку на укладку!

– Ой! – с облегчением выдохнула девушка. – Ну конечно, что это я! Конечно, сегодня укладка у нас со скидкой десять процентов! Значит, все вместе получится… девятьсот семьдесят.

Последнюю фразу она почти прошептала: видимо, вспомнила, что моя стрижка – «за двести евро». Нет, что ни говори, а в салоне красоты «ЭЛЛИТА» – весьма демократичные расценки! На сдачу от проката яхты вполне можно привести себя в порядок.

Но ни чудо, ни девушка-администратор Иными не были. Тут мимо. Оставалось дождаться, когда освободится классный мастер Вадим.

22 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Ангелины Бероевой:

«Наверное, все эти годы я была по-своему счастлива. Размолвки случались, но в какой семье не бывает ссор? Алан вспыльчивый, но и отходит он быстро. Просто… просто раньше процесс примирения у нас был таким же бурным, как сами ссоры. И этого казалось достаточно. Любимый муж переставал ругаться или дуться, уходил на работу, а я… Я оставалась хозяйкой большого дома. Дом у нас действительно огромный, вот только я все равно мысленно называла его гнездышком. Наше гнездышко…

Я старалась изо всех сил, я ухаживала за домом, следила, чтобы нигде – ни пылинки, сама гладила Алану рубашки, сама сочиняла десерты и подсматривала, как наша повариха Эльвира готовит блюда кавказской кухни. Мне домашние хлопоты не просто не доставляли никакого беспокойства – нет, я была рада заниматься всем тем, что создает уют! Любимый муж придет с работы – и ему должно быть хорошо, комфортно, тепло, сытно!

Нет, конечно же, я не перестала следить за собой! Маникюр, массаж, тренажеры. Одежду покупала время от времени – ну, такую, в которой можно выйти в свет. Но гладить рубашки удобнее в домашнем халате, а готовить десерты – уж точно не на шпильках и с глубоким декольте. А потом как-то так само собой получилось, что наши выходы в свет стали чрезвычайно редки. Все чаще Алан видел меня в халате и с волосами, убранными в хвост, все реже – при параде. Так что, наверное, я его не виню. Хотя услышать от мужа в свой адрес «унылая посредственность»… это было больно, да. Больно и несправедливо. Там, на его работе, на всяких брифингах, конференциях, презентациях и корпоративах, моего темпераментного красавца окружало большое количество женщин, которые уж точно не стоят у плиты или за гладильной доской. Но мне казалось, что нашей обоюдной страсти и моего любовного отношения к созданию комфорта в доме должно с лихвой хватить на то, чтобы навсегда перечеркнуть чужие шпильки и декольте. Получается, напрасно казалось…»