Макс Мах - Хищник

«Стереометрия, твою мать! И что я теперь должна с этим делать?»

– Прошу прощения, что нарушаю ваше уединение, княгиня, но мне кажется, вы нуждаетесь в помощи.

Дарья вздрогнула и повернулась на голос. Неподалеку от нее стоял офицер в незнакомой, но вполне узнаваемой форме. Длинная распахнутая шинель – «Кажется, такие называют кавалерийскими…» – с красными звездами на рукавах с вписанным в них незнакомым символом – перекрещенными серпом и молотом. Такая же звезда заменяла кокарду на плоской темно-синей фуражке с узким козырьком. Высокие кожаные сапоги, синие брюки, облегающие голени и сильно расширяющиеся на бёдрах, серый китель с мягким стоячим воротником с застёжкой на пуговицы, перетянутый кожаным поясом и ремнями портупеи, и три красных ромба в петлицах.

– Мы знакомы? – нахмурилась Дарья, этот голос она, кажется, уже где-то слышала.

– Сам, – улыбнулся мужчина. – В смысле первый среди равных. Вот решил вас, Дарья Дмитриевна, лично навестить.

– Ох! – покраснела вдруг Дарья, вскакивая с кресла и запахивая полы халата. – Я не одета! Я…

– Пустое! – отмахнулся офицер. – Я вам, милая, в дедушки гожусь. Или даже в прадедушки.

Но на дедушку Главный Кормчий походил мало. Невысокий, но крепкий, со строгим симпатичным лицом. Более сорока и не дашь.

– Может быть, подождете меня здесь, а я…

– А смысл? – мужчина достал из кармана пачку сигарет и вытряхнул одну, ловко подхватив ее пальцами левой руки. – Мы уже встретились, и я вас уже видел, как есть. Что изменится, если вы теперь натянете трусы и бюстгальтер? Для меня – ровным счетом ничего.

– А для меня многое, – возразила Дарья.

– Да ладно вам! – Кормчий прикурил от зажигалки, пыхнул дымом и покачал головой. – Все относительно, княгиня. Эти вот, к примеру, – кивнул он на продолжающее вращаться, детализироваться и разрастаться семантическое древо, – люди как люди, между прочим. Любят, женятся и все такое, и притом наготы не стесняются. Напротив, гордятся. И чем знатнее человек, тем чаще обнажается. А вы у нас целая русская княгиня, да еще старого рода. Аристократка! – улыбнулся довольный произведенным эффектом Сам. – Голубая кровь!

Эффект и в самом деле имел место быть. Кормчий буквально в нескольких словах объяснил Дарье суть увиденного ею в этом музейном зале.

– А где это? – обвела она рукой экспозицию.

– Далеко! – вздохнул Сам. – Сложно и опасно, но очень хочется. И повод есть. Так что, возможно, еще увидите своими глазами.

– « Та сторона »?

– Она, – кивнул мужчина. – Так что, помочь?

– Если не сложно.

– Я сам предложил, – возразил мужчина. – Да и не сложно. Смотрите.

– Остановить изображение! – приказал он, и «картинка» замерла. – Вернуться к общим понятиям, дать крупный план.

Изображение сменилось, и теперь Дарья увидела первый куст ветвления.

«Основные понятия? Ага!»

– Государственное устройство! – сказала она. – Основные понятия.

И тут же перед ней возникла схема, включающая максимум два десятка элементов.

«Император… Сенат… Ну, это как бы и ежу понятно… Черная гора? Жирные коты? И что сие должно означать?»

– А что за цифры там в скобках? – спросила она.

– Красные обозначают количество единиц доступной информации, зеленые – количество артефактов в данной коллекции.

У понятия «Черная гора» в скобках было написано «1:0», тогда как у термина «гвардия» показатель был «173:19».

«Про кого-то известно много, а про кого-то практически ничего…»

– Спасибо, – кивнула Дарья Кормчему. – Я поняла.

– Ну, и славно! Тогда, я с вашего позволения, перейду к цели своего визита.

– Я вся внимание! – разговаривать со старшим офицером, а Дарья догадывалась, что знаки различия на Кормчем наверняка генеральские, стоя перед ним в банном халате на голое тело, было непривычно, но она боролась с неуверенностью, как могла.

– Вы четвертый день на борту, – пыхнул дымом Сам, – а все еще, считай, и не видели корабля. Не хотите посмотреть?

– Приглашаете на экскурсию?

– И на экскурсию тоже.

– А еще куда? – заинтересовалась Дарья.

– На вечеринку, – улыбнулся Главный Кормчий.

– На какую вечеринку? – не поняла Дарья.

– Княгиня, сегодня 31 декабря! – еще шире улыбнулся собеседник. – Новый год!

– Так это будет новогодний бал? – прищурилась она, поспешно соображая, что бы такое надеть ?

– Зависит от точки зрения, но, если вас интересует дресс-код, то, увы, у нас полная свобода. Коммуна. Слышали, поди?

– Так что же надеть? – опешила Дарья.

– Все, что угодно, – развел руками мужчина. – Хоть бриллианты на голое тело.

– У меня нет бриллиантов. – Пожала плечами Дарья, чувствуя, что начинает краснеть, потому что ее метнувшийся в сторону взгляд снова уперся в давешнюю мозаику. Вот на той красавице, и в самом деле, из одежды оставались одни лишь бриллианты.

– Камни не проблема, – «мило» усмехнулся собеседник, – было бы желание. У Марка, помнится, есть один симпатичный гарнитур, как раз под цвет ваших глаз, госпожа капитан-инженер первого ранга. У Греты тоже наверняка припасено немало камней хорошего качества. Да и у меня, грешного, всегда найдется, чем побаловать красивую женщину.

– Вы что, флиртуете? – нахмурилась Дарья, у которой от возмущения даже кровь застучала в висках.

– Ничуть не бывало! – поспешил успокоить ее Сам. – Свой интерес, не скрою, есть и у меня, но он не носит полового характера. Только бизнес, как говорят в Североамериканских Соединенных Штатах, и ничего личного. Так что, пойдете со мной на экскурсию?

– Ладно, но только после того, как надену трусы! – твердо заявила Дарья, начиная понимать, что все на этом корабле устроено куда сложнее, чем могло показаться при поверхностном взгляде.

– Ваша воля! – кивнул Главный Кормчий. – Я буду ждать вас в Венецианской гостиной, лады?

За временем не угонишься – так говорят на Тонге. И еще много где и на каких языках. Но факт – человек живет во времени, а не наоборот, хотя некоторые и полагают, что время понятие субъективное.

«Субъективное! Как же!»

Так и есть, субъективно рассматривая ситуацию, вроде бы только что прибыла в Ландскрону, купила шубу и приготовилась отдохнуть на всю катушку, и вот уже последний день декабря, Новый год и все такое. Но с другой стороны, неделя прошла, и ничего, как водится, толком не сделано. А события нарастают, и ситуация стремительно превращается в черт знает что. И времени нет, и ты за ним тупо не поспеваешь!

«Что же делать?» – Грета посмотрела в зеркало, поправила прядь на виске и задумалась вдруг о вечном. О себе несчастной, о жестоковыйном Карле, о непостижимом, как философский камень, Марке, о Ковчеге и вселенной, о жизни и смерти, и об игре солнечного луча в гранях алмаза…