Макс Мах - Хищник

– Это что-то значит? – спросила О.

– Не знаю, – ответил с улыбкой Че, но на самом деле он был удивлен своими словами никак не меньше, чем сидевшая рядом с ним женщина. Вернее, даже не словами, а тем образом, что мелькнул вдруг где-то на самом краю сознания, на той зыбкой территории полуснов и полуяви, где ничто не окончательно и уж точно – ненадежно. Вот там и возникло неверное видение, тень мысли, отсвет воспоминания. Такой нечеткий, что Че и сам не разобрал, что же увидел, вспомнил или, может быть, предугадал? И это было более чем странно, учитывая жестокую дисциплину мысли, что навязали ему с раннего детства методичные до умопомрачения учителя и наставники.

– Не знаю, – повторил он. – Какая-то мысль, которую я благополучно потерял, не успев даже опознать. Это случается со мной редко, – улыбнулся он в ответ на недоуменный взгляд Ши’йи Там’ра О, – но случается. И мне, признаться, дороги эти мгновения. Как говорил маршал Йёю-Ян, « проявление слабости лишь оттеняет силу сильного ».

Положа руку на сердце, это была не лучшая мысль герцога, но ничего более изысканного просто в голову не пришло. Что-то было с этим черным полковником не так, или, напротив, именно ТАК все и было. Что-то важное. Но что это такое, Че не знал – и это было странно – или забыл, что, в сущности, невозможно . И именно мысль о невероятном мешала ему сосредоточиться и найти в памяти какую-нибудь более подходящую цитату.

– Что закажем? – спросил господин Че, меняя тему.

– Я не голодна, – ответила с интонацией обиходной, вежливой, но чуть равнодушной искренности госпожа О. Однако в глубокой голубизне ее глаз возникло вдруг некое движение, словно бы мелькнуло золотое гибкое тело. Морской дракон, резвящийся на глубине. Взгляд человека способен уловить движение золота в синеве, но облик зверя остается загадкой.

– Впрочем, может быть, немного земляники в меду…

– Кислой земляники, – согласился Че, – в черном меду.

Это было изысканное блюдо для немногих избранных, способных оценить сложный вкусовой рисунок, тонкую и вычурную мелодию пряностей, растворенных в кислом ягодном соке и горьком меду.

– И темное зейтшанское вино… – продолжала фантазировать Ши.

– Темное, – согласился Че, неожиданно встретившись взглядом с жемчужным господином Ё, смарагд империи был озабочен и непривычно задумчив. – Что-нибудь из Фиолетовой линии…

– Виноградники долины Арш, – предложил выступивший из тени сомелье.

Слуги в этом ресторане умели быть незаметными.

– Арш? – задумалась женщина.

Рад вас видеть ! – Стремительно прожестикулировал на охотничьем языке Средний Ё и добавил к словам улыбку. Тень заботы уже растаяла, задумчивость исчезла, словно бы ее и не было. Жемчужный господин Ё снова демонстрировал блистательную безмятежность.

– В полосе выше двухсот метров, но ниже пятисот, – объяснил виночерпий. – Весьма насыщенный аромат с нотками меди и гвоздики.

– Звучит соблазнительно…

А между тем Че вернул старому знакомому мягкий поклон и ответил серией коротких реплик.

Взаимно ! – «поклонился» он Ё и, выдержав положенную правилами вежества короткую паузу, предложил: Сойдемся ?

Великолепная идея! Я познакомлю вас с моими друзьями .

А я вас со своей невестой …

Вот как …

– Моя госпожа, – сказал Че вслух, – его светлость Ё приглашает нас разделить с ним трапезу…

…Эти трое – жемчужный господин Ё, одетый в рубаху и штаны пронзительно-канареечного цвета, дама Йя в чем-то голубом и прозрачном и аназдар Вараба в вакационном облегченном мундире полковника гвардии – расположились под раскидистой кроной горного дуба. Полулежали в позах доверительного общения вокруг столика из темно-серого оникса, едва возвышавшегося над зеленой травой.

Гостей приняли приветливо, но без панибратства. Присутствие иссинского дворянина, кем бы он ни приходился младшей Йя, требовало определенной осмотрительности, если не сказать щепетильности. Впрочем, этикет предусматривал несколько способов разрешения столь деликатной ситуации, и многое в этом случае зависело как раз от гостя. Че выбрал «бивуачное дружество», когда случайные «попутчики» разного происхождения, могут сойтись у походного костра как равные. У военных это называется «без чинов». У старой аханской аристократии на этот счет имелось свое присловье: « пока я не представился, я просто путник ». Эти слова, собственно, и «произнес» господин Че, «показав на пальцах» [87] То есть воспользовавшись так называемым «охотничьим» языком жестов. , что ни с кем не собирается меряться чистотой крови.

Не в этот раз .

Все присутствующие приняли его решение с пониманием и видимым облегчением.

Слуги подали новую перемену, и вокруг стола завязался непринужденный разговор. Впрочем, нечто невысказанное все еще витало между смыслов и цитат , омрачая изысканную «игру в слова». Это не радовало, и Че успел уже придумать два не слишком элегантных выхода из положения, когда его женщина сделала свой собственный ход, возможно, впервые в жизни, оставив господина Че вне выбора. Свершившиеся факты неприятная вещь, особенно если это не факты истории и не следствия фундаментальных законов природы, а результат поступков близкого тебе человека.

– Ты была прелестна! – улыбнулась Ши’йя Там’ра О, поднося чашечку с сахарной водкой к своим изумительным губам, ее улыбка предназначалась младшей Йя, но видели ее все. – А вот Снежная оплошала – дала слабину. Вы ведь видели?

«Боги!» – Но дело было сделано, и теперь он не смел вмешаться.

Слова прозвучали. Третий уровень выражения, едва ли не на грани четвертого. И все-таки нет. Лишь текст, подтекст и контекст . И никаких двойных смыслов, хотя все всё поняли, и «провисшее мгновение» – почти незаметная пауза в разговоре – лучшее тому подтверждение.

– Изящно, – жемчужный господин Ё «лениво» перевел взгляд с кусочка маринованной рыбы на младшую Йя, но по пути коротко взглянул в глаза Че, – но напрасно.

– Что именно вам не нравится, господин Ё? – вопрос среброкудрой красавицы прозвучал столь естественно, что даже «Косящая глазом» Сойяр не посмела бы возразить, а она как-никак являлась богиней Сомнения.

– Напрасно вы, медовая наша, позволили снежной Ю спровоцировать вас на поединок. – Ё Сероглазый понюхал лакомый кусочек, пронзенный длинной серебряной иглой, и крылья его носа чуть вздрогнули. – Видите ли, моя смарагдовая, я полагаю, что это была ловушка. Вас искали , дама, и вас нашли .

Он положил, наконец, рыбу в рот и, казалось, весь отдался процессу пережевывания.

– Зачем? – дама Йя рассеянно улыбнулась и перевела взгляд на медленно плывущие по небу облака. Ее распущенные серебристые волосы роскошной волной покрывали колени черного полковника.