Геннадий Башунов - Продавцы грёз [СИ]

— Как фильм? — спросил землянин после пятиминутного молчания.

— Так себе, — презрительно бросил его собеседник. — Вообще не очень люблю начало Железного века. Но хорошие фильмы я уже почти все пересмотрел, и это всё равно лучше того дерьма патриотически-пропагандистского толка, что сейчас снимают на островах. К тому же, они снимают на доисторическую чёрно-белую плёнку. Без звука! Это ужасно. Но хуже всего сценарии. Рыбачка-морячка-крестьянка, провожающего своего парня на войну с другими островами или дикарями-людоедами с материка… Ужасно, ужасно. Но, увы, хороших новых картин мы не увидим ещё долгое время.

— Даже если ты выиграешь войну?

Мужчина рассмеялся.

— Да, я Ирийстин, ты правильно догадался, — сказал он. — И, увы, культура не будет сильной стороной моих реформ. Но кто знает? Может, доживу и до фильмов.

— Действительно. Может, уже покажешься? До смерти хочется тебя увидеть.

— Почему бы и нет? Я уже достаточно вас изучил. — Алексей услышал мягкие шаги. — И, надо признаться, я немного разочарован. Обычный дикарь, которого вряд ли отличишь от обитателей материка, убил столько моих людей… Кстати, скольких?

Алексей краем глаза увидел крадущегося Ирийстина, но не смог его рассмотреть, пока тот не уселся на кресло. Глава третьего клана был высоким худощавым мужчиной с сединой на висках и козлиной бородкой песочного цвета.

— Не уверен, — честно признался стрелок. Он вообще плохо помнил события последних двух дней. — Шесть? Семь? Да, чёрт возьми, я настоящий Терминатор.

— Кто? — с любопытством поинтересовался Ирийстин, щуря глаза.

— Терминатор. Герой одной из наших… картин. — Алексей кивнул на 3Д-плеер. — Правда, снятой на обычную плёнку, но со звуком и цветом.

— У вас такого нет? — с не меньшим любопытством спросил Продавец грёз, постучав пальцем по крышке плеера.

— Почему же, — делано оскорбился землянин. — Некоторые отсталые племена всё ещё жрут всё, что движется, даже если это сосед, а в странах, добывающих нефть, но имеющих слабую центральную власть, вовсю идут войны. Но, пожалуй, ты прав, ТАКОГО у нас нет.

Ирийстин выдавил улыбку. Кажется, Алексей его разозлил, хотя пленник даже и не хотел добиться такого эффекта. Злить человека, в чьей власти находишься, по меньшей мере глупо. Но сделанного не вернуть. И ему осточертел этот бессмысленный разговор.

Однако Ирийстин всё ещё жаждал поболтать.

— Когда я узнал, что Алария приволокла себе Представителя из какого-то захудалого параллельного мирка, я сильно удивился. И продолжаю удивляться. Ты… слишком обычный. Да, неплохо стреляешь… но этого ведь недостаточно. Она не могла сдаться, Властелин не мог сдаться, должен быть какой-то подвох. Но… подвоха как будто и нет. И я вообще не понимаю, как ты выжил на материке с такими манерами. Расскажи мне о себе.

— Что ты сделал с Орайей? — раздражённо буркнул Алексей, игнорируя просьбу Ирийстина. Он не надеялся, что Продавец грёз ответит, но тот снова расплылся в улыбке.

— С ней всё в порядке. Просто рот запечатан кляпом и завязаны глаза. Меня не так просто загипнотизировать, но она каким-то образом отслеживала передвижения моих людей, и я решил не рисковать. И, продолжая разговор: ты же слишком обычный. Вцепился в юбку. Это делает тебя слабым. Неужели Алария так просчиталась?

— Я хочу на неё посмотреть. Сними…

Глава третьего клана рассмеялся.

— Наручники? Обруч? Цепи? Верёвки? — он снова хихикнул, но на этот раз его смех снова прервался сухим кашлем. — Это моё искусство, как Продавца грёз, — сказал Ирийстин, утирая мизинцем выступившую слезу. — Вот, смотри.

Он щёлкнул пальцами, и Алексей почувствовал, что может шевелить головой. Он повернулся налево и увидел Орайю. Кроме кляпа и повязки на глазах её никаких оков на ней не было. Так же, как и на нём. Но ни она, ни он не могли пошевелиться.

— Хочешь ещё фокус? — Ирийстин снова щёлкнул пальцами, и стул Алексея опрокинулся. — Нравится?

Землянин, у которого перехватило дыхание, лишь захрипел. Нет, стул не опрокинулся, он сам опрокинул его. Тело не принадлежало ему. В голове крутился голос Орайи, требующий сопротивляться, но даже не понимал — чему. Если вторжение зеленоглазой он ощущал, то тут вообще ничего не чувствовал.

Кажется, ситуация была безвыходной.

— Клубок… скрутился, — тихо сказал Владыка.

Алария тяжело вздохнула, стараясь сдержать слёзы.

— Поэтому ты меня и вызвал?

— Да. Пришло время прощаться, дочка. Прости меня… за всё. За то, что был таким плохим отцом. За то, что был таким плохим правителем, и оставил тебе… это кладбище. Прости. А теперь отключай питание.

Алария утёрла выступившую слезу. Наклонившись, она поцеловала отца в щёку. Одновременно наследница — пока ещё наследница — второго клана протянула руку к выключателю прибора, поддерживающего сердцебиение Владыки, и нажала на него.

— Я счастлив, что умираю в кругу семьи. Спасибо тебе, дочка. Я люблю тебя.

Когда полоса, показывающая сердцебиение Владыки, стала прямой, новая глава второго клана разрыдалась.

— И я люблю тебя, отец.

Мир изменился. В левый глаз словно воткнули раскалённый прут, обжёгший мозг до самого затылка.

В лицо Алексею будто плеснули красной краской. Или, скорее, кровью. Кровь разливалась перед его глазами, поглощая его, проникала внутрь. И этими двумя кровоточащими ранами были Орайя и Ирийстин.

— Владыка… мёртв… — едва слышно прошептал глава третьего клана.

Алексею было плевать на Владыку, на Ирийстина, на всё. Главным было то, что давление, сдерживающее его, ослабло. Надо было действовать, пока есть возможность. Пока Ирийстин сидит с отвисшей чуть ли не до груди челюстью и таращит глаза куда-то в пустоту. Орайя тоже совсем затихла и, вроде бы, расслабилась. Но Алексей чувствовал себя превосходно. Не считая, конечно, крови, которая застилала его зрение.

«Что, чёрт возьми, происходит?»

— Владыка… мертв! — более осмысленно произнёс Ирийстин. Кажется, к нему возвращалось сознание.

Алексей одним движение соскочил со стула и бросился к нему. Сейчас он отчётливо понимал, что у дверей в залу стоит ещё шесть человек, и все они готовы стрелять именно в него. Вот-вот в его спину войдут пули… Плевать на всё. У него есть шанс. И он им воспользуется. Раздался первый выстрел, но Алекс даже ухом не повёл. Он насел на Ирийстина и сжал его горло руками. Слишком слабо. Правая рука не болела, но плохо его слушалась. А в глазах Ирийстина будто бы разгоралась жизнь.

— Не стреляйте, мы попадём в хозяина! — каким-то механическим голосом сказал один из телохранителей.

Лихорадочно оглядевшись, Алексей увидел лишь ретранслятор. Он схватил его левой рукой, с неудовлетворением отмечая слишком маленький вес, и вмазал им в лицо Ирийстину. Плеер, конечно же, сломался, но Алексею удалось оглушить уже почти пришедшего в себя Продавца грёз. Землянин выбросил бесполезный ретранслятор и схватил туалетный столик. Тот оказался достаточно тяжёлым. И ещё более тяжёлым был удар, который Алексей обрушил на голову главе третьего клана. Глаза Ирийстина закатились, но землянин этим не удовлетворился. Он ударил Продавца грёз ещё трижды, а четвёртый удар направил углом крышки стола. Угол вошёл в сломанную уже кость, в Алексея брызнула кровь. Его чуть не врывало, когда он увидел разбрызганные по полу мозги Продавца.