Михаил Баковец - Создатель эхоров 4 [СИ]

— Здравствуй, — улыбнулась она. — Выспался?

— Здравствуйте. Наверное, — пожал я плечами, — просто не знаю, когда заснул.

— Самочувствие не беспокоит? — собеседница прошла к диванчику, стоящему напротив моего и отделённого деревянным столиком с инкрустациями из драгоценных камней и золота, и плавно опустилась на него.

— Нет, с этим всё в порядке. Беспокоит моё положение и судьба.

— О-о, — с губ собеседницы не сходила улыбка, которая ей уж очень хорошо шла, — не люблю высоких слов. Но сейчас так и тянет сказать, что ты попал в сказку. И это, в самом деле, так. Не волнуйся, твоя судьба устроена теперь как нельзя лучше.

Моё настроение окончательно сорвалось в пропасть.

— Можно поподробнее рассказать, что такое сказка в вашем представлении? Вдруг, наши взгляды расходятся.

Во взгляде женщины вспыхнуло неудовольствие.

— Ты всегда будешь рядом со мной и получать всё, что захочешь. А я — мистресс Танаеша Ноктинола! — произнесла она с апломбом.

— Кто? — переспросил я. Для меня её последние слова были китайской речью, разве что «мистресс» было слегка знакомо. Вроде бы в прошлом веке или даже в позапрошлом в моём мире в Америке так называли женщину, обладающую властью над слугами. Читал в нескольких романах, описывающих рабовладельческий строй в США.

— Что? — удивилась та. — Ты не знаешь? Никогда не слышал?

— Нет.

— Где же ты жил столько лет? — нахмурилась женщина.

— Это не важно…

— Важно и ты всё мне расскажешь, каждую минуту своей прошлой жизни с детства, — перебила она меня. И в её речи была уверенность, что я расскажу всё .

— Хорошо, — кивнул я, не видя ради чего спорить.

И тут её прорвало.

— Хорошо? — повторила она за мной. — Ты мне делаешь одолжение? Не забывай, кто ты есть, мужчина, и где твоё место. Я ещё очень хорошо помню, когда каждый из таких как ты знал своё место и боялся поднять взгляд на любую женщину в клане. Будешь дерзить — я покажу тебе старые законы о мужчинах на твоём примере.

М-да, кажется, у меня не получится узнать про то, как я оказался в этом месте. С другой стороны, у неё пмс, что ли? С какой стати так взбеленилась-то? В очередной раз я с тоской вспомнил о своём заблокированном Даре. Сейчас бы я «выпил» всех, кто находится в этой комнате. После усиления сверхспособностей из-за отравления рудилием, расстояние в пару десятков метров было небольшой помехой для атаки.

— Я понял, госпожа, — примиряюще склонил я голову. — Прошу меня простить.

Ничего, ничего, сейчас я могу и поунижаться. Только бы дотерпеть до момента, когда закончится действие блокады Дара. Вот тогда и посмотрим «ху из ху».

И тут в очередной раз чёртова Судьба показала, что не стоит делить шкуру не убитого медведя.

— Ты же эхор? — вдруг спросила она.

— Д-да, — ответил я и почувствовал, как сердце сдавило недоброе предчувствие и быстро добавил, рассчитывая, что такая ценность добавит мне плюсов. — Целитель, но не очень сильный…

— Мне всё равно. Целитель у меня тоже есть и по силе выше среднего. Второй не понадобиться тем более, — опять перебила она меня.

— Вы сейчас к чему это сказали? — прошептал я, а в голове громом прозвучали слова Маоры «…если не сделать во время действия первой инъекции вторую. Тогда Дар может пропасть навсегда…». Даже факт того, что на Шкегере есть целители-эхоры, как-то прошёл мимо моего сознания.

Ещё ничего не было сказано, но интуиция забила тревогу, подключив едва ли не провидческие способности, которыми отличалась моя жена.

— Тебе сделают инъекцию блокады Дара. Это безопасно, на остальное здоровье никак не подействует, будет заблокированы лишь особые способности, — улыбнулась она.

«Тварь!», — взвыл я, едва удержав порыв наброситься на неё, потом торопливо и нервно проговорил. — Но мне уже сделали укол несколько дней назад. Позовите целителя, и пусть он подтвердит, что я не могу пользоваться своими способностями.

— Это не важно, — отмахнулась она и встала с дивана. — Дар тебе не нужен, пока ты со мной. А это значит, что до конца дней. И в твоих интересах быть милым и покладистым, чтобы я не отдала тебя кому-то из своих людей. А там есть девочки, которые любят быть мальчиками и с тобой поступят, как с девочкой. Ты не из таких, кстати?

— Нет, — мотнул я головой и поднялся со своего места следом за собеседницей. — Госпожа, я даю слово, что не воспользуюсь во вред вам и вашим людям своими способностями, когда они ко мне вернутся. И я прошу простить меня за непочтительность…

И в очередной раз меня прервали. Для хозяйки дома, как смотрю, это привычно.

— Я бы всё равно заблокировала твои способности, мальчик, — усмехнулась она. — Просто сделала бы это через пару дней. Зачем мне игрушка с Даром? Хватит и той игрушки, что у тебя в штанах, а за её здоровьем присмотрит мой целитель. К слову, это один из старых законов: мужчина не может пользоваться Даром, если его госпожа против этого.

— Я вам не вещь, — произнёс я. — И не игрушка. Заблокируете мои способности и считайте, что убьёте меня.

Взгляды наши встретились, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. Но через секунду она зло прищурилась и мотнула головой. Почти сразу же меня сдавило со всех сторон, только что моргать мог и дышать. Ни рукой дёрнуть, ни ногой, даже упасть не мог, словно в статую превратился.

— Взять его и доставить в медкабинет. Исиальзу разбудить, если спит и туда же направить.

— Госпожа, она может быть немного не в себе, — впервые за всё время открыла рот одна из телохранительниц.

— Опять напилась или ей привезли наркотики?

— Второе, госпожа.

— Всё равно разбудить. Сделать простую инъекцию даже я смогу, а у неё медицинское образование, — с раздражением произнесла Танаеша.

Меня взяли под руки и понесли, как плюшевую игрушку. Сначала в коридор, потом в лифт, вновь пронесли по коридору, подняли по лестнице на один этаж и внесли в небольшое помещение. Несколько узких шкафчиков, две кушетки, мягкий стул и большой письменный стол с ПК-моноблоком, экран на стене, пол из дубового массива. Помещение пополам делили две больших ширмы из дерева и светлого шёлка. И не скажешь вот так сразу, что это медкомната. Здесь даже запаха, присущего любому медицинскому кабинету не было.

Меня бережно уложили на кушетку. При этом гнули, как пластилинового, а вот сам я не мог пошевелиться.

— Скоро она придёт? — спросила Танаеша одну из своих сопровождающих.

— Через две минуты, госпожа.

— В каком состоянии?

— В удовлетворительном. Она успела проспаться после приёма препарата.

— Чёртова наркоманка, — произнесла тихо мистресс. — Пользуется моей добротой и тем, что найти целителя на службу очень тяжело, дрянь.

Вскоре подошла и целительница. И вот тут я понял, что нелюбовь к ней со стороны работодательницы связана не только (или не столько) с её пагубными увлечениями. По сравнению с Танаешей эта девушка давала той сто очков форы в красоте. Пожалуй, даже окажись она стервой или гадиной последней, я бы всё равно испытывал бы к ней симпатию и влечение.