Михаил Баковец - Создатель эхоров 4 [СИ]

Три выстрела — два убитых врага. На таком расстоянии сложно было промахнуться даже с учётом того, что я стрелял до этого из такого оружия всего один раз.

— Держи, — я вручил пистолет Хване. — Перезаряжай и прикрывай нас.

А сам наклонился и поднял на руки Викессу.

Мы успели пройти полтора вагона — с оружием и окровавленным телом на руках под десятками недоумённых и испуганных взглядов — когда за нашими спинами раздался мощный взрыв. Меня с силой бросило на пол, а сверху рухнула Хвана. Немногим позже ещё один сильный взрыв пришёл с головы поезда. И его последствия оказались страшнее, чем от предыдущего: вагоны стал сходить с рельс, врезаться друг в друга.

В одно мгновение всё вокруг полетело в тартарары. Багаж и пассажиры полетели по вагону, словно осенняя листва под порывом ветра. Уцелевшие после взрывов стёкла, захрустели, когда вагоны стали сходить с пути и сталкиваться со стенами туннеля. Снопы искр полетели от лопающихся ламп и разрываемых кабелей, от трущихся о камень и другие металлические детали стенок вагонов. В нос полез запах горящего пластика, ткани, свежей крови.

И всё это было приправлено диким разноголосым воем умирающих и калечащихся людей. Нашей троице ещё повезло, что перед вторым взрывом мы уже лежали на полу. Те, кто сидел, и кто успел вскочить с кресел, сейчас оказались где угодно, но только не рядом со своими сиденьями.

Окружающий мир превратился в филиал Ада. Всё закончилось, вернее будет сказать — остановилось, лишь через несколько минут.

Всего трёх-пяти минут хватило, чтобы красивые вещи, комфортный уголок, созданный руками человека, исчез. На его месте появилось что-то среднее между помойкой, пепелищем и скотобойней.

— Хвана, кха, кха, — позвал я девушку и тут же закашлялся. — Хвана!

— Санлис? Ты цел?

— Цел, — просипел я, — ты как?

— Плохо тебя понимаю? Что с тобой?

— Горло сорвал, ещё дым этот мерзкий… помоги поднять Викессу и вытащить её наружу.

В туннеле уже хватало людей, которые успели покинуть вагоны самыми первыми. Большая часть выглядели пришибленными: кто стоял, кто бесцельно перетаптывался на одном месте, кто-то сидел у стены и всхлипывал или постоянно вздрагивал от любого громкого звука.

— Вам помочь? — к нам подскочила высокая женщина в военной форме с пятнами крови на лице. — Что с ней? Вы как?

— Ранение в спину у неё, а со мной всё хорошо, — ответил я, передавая ей Викессу из вагона. — Спасибо вам.

— Пустое, — отмахнулась она, когда положила под ноги мою спутницу. — Только, кажется, она уже умерла… что с вами? Она… она с вами? — догадалась собеседница по моему лицу. — Извините, я не хотела…

— Мы дальше сами, — оборвала её Хвана.

Незнакомка кивнула, пропустила нас мимо себя и скрылась в вагоне. Скорее всего, направилась за теми, кто сам не в силах выбраться из задымлённого и искорёженного вагона.

Мы с электронщицей перенесли Викессу подальше ото всех и положили у стены, подстелив под неё наши куртки.

— Санлис, ей ничем не поможешь уже, — тихо сказала мне Хвана почти на ухо, при этом нервно крутя головой по сторонам. — С ней… с ней — всё.

— Она ещё жива.

— Она умрёт максимум в течение часа, Санлис. У неё повреждено минимум одно лёгкое, из-за падения и взрыва, скорее всего, возник пневмоторакс. Нужно…

— Нет, — ответил я ей.

— Санлис…

Всё это время, в том числе и в вагоне до и после взрыва, я на пределе своих сил целителя-эхора пытался помочь раненой. Увы, их оказалось слишком мало, а повреждений очень много.

— Хвана, не спорь со мной, не надо, — я посмотрел ей в глаза, потом спросил. — У тебя стимулятор с собой есть?

— Тебе или ей? Ей это не поможет точно. Она ранена, а не перенапрягла Дар.

— Так есть или нет? — почти зарычал я. Чувствовал, как стремительно утекала жизнь из девичьего тела под моими ладонями, и потому каждая секунда сейчас была крайне дорога.

— Есть, — нехотя ответила она. — Две инъекции улучшенного стимулятора. Зачем он тебе?

— Кол и, — услышав такое долгожданное и нужное, я стал закатывать рукав рубашки. — Вопросы все потом, ясно? И хватит уже тянуть резину, Хвана! Достала ей-богу!

— Ты….

— Я могу спасти её, сейчас! — сипел и рычал я одновременно, и при этом, ещё желая сдавить шею тормозящей электронщице. Возможно, расскажи я своим спутницам о своей второй блокированной спецпрепаратом энергосети, то сейчас этого разговора не было бы. — А-а, достала!

Я резко выбросил ладонь вперёд и сдавил горло девушке, что не успела среагировать на моё движение. И тут же использовал Дар, чтобы оглушить ту. Хвана качнулась на корточках, её глаза стали закатываться под лоб и потом она мягко повалилась на меня. Уложив её рядом с раненой, я быстро похлопал ладонями по её одежде, нащупал пенал с уколами и достал тот из кармана. Не раздумывая, я одну за другой ввёл себе в вену обе инъекции.

Через несколько секунд внутри у меня загорелся костёр, от которого по жилам жидкое пламя стало растекаться по всему телу. «Грязь» стала сползать с целительской энергосети, как слой чернозёма с боков автомобиля под ударами струй воды из «кёрхера». Прошло немногим более пяти минут и там, где ранее было черным-черно сейчас засветилась насыщенная зелень с вкраплением багровых искр.

— Начали…только бы справиться, — просипел я под нос. Перед тем, как заняться Викессой, я коснулся Хваны, приводя ту в чувство.

— Санлис, что это было?

— Не мешай, — мотнул я головой. — Следи, чтобы никто не подобрался к нам под шумок.

Я даже не могу подобрать слов, чтобы описать свои чувства. После столь долгого перерыва в пользовании целительскими способностями, у меня душа буквально пела, когда я сращивал разорванные «узелки» и собирал воедино «ячейки» в организме своей спутницы.

Своих сил я не жалел, но даже после того, как закончил с Викессой, большой усталости не ощущал и энергии у меня ещё было полно. За это стоило благодарить стимуляторы, конечно. Правда, энергия эта обжигала. И от этого так и тянуло поскорее её сбросить вовне.

— Санлис, ты целитель? — почему-то шёпотом произнесла Хвана. — Но как же ты так можешь… вот так… и раздваиваться ещё…

— Я всегда был целителем, просто мне мой дар на время заблокировали. А дубли — это баловство, по глупости всё, м-м, случилось, — ответил я ей, после чего поднялся с колен, на которых простоял всё время, пока лечил Викессу. Потом оглянулся по сторонам и сообщил оглушённой новостью электронщице. — Она с минуты на минуту очнётся, побудь пока с ней, а потом ко мне обе присоединяйтесь.

— Что? — мигом встрепенулась та. — В каком смысле?

— Мне нужно им помочь, — я кивнул на раненых, которых всё ещё вытаскивали из вагонов. — Я вижу там пострадавших детей и пожилых женщин, и оставить их без своей помощи не могу. Это неправильно, не так я воспитан.