Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

Аккуратно сложив письмо и убрав его за пазуху, я откинулся на сидении и прикрыл глаза.

Значит, учитель не просто так возвращался в столицу незадолго до смерти. Было бы дело только в документах, он сделал бы это в любое другое время. За год, за два, да хоть за все десять. Но он предпочел явиться сюда в самый последний момент. Спешно переоформил бумаги. Поставил или обновил уже имеющуюся защиту на доме. Оставил несколько вполне прозрачных намеков, кучу недомолвок и всего полтора года на решение новой загадки.

– Прибыли, господин… тпру-у! – вырвал меня из задумчивости хрипловатый голос возницы, и кеб, прокатившись по инерции еще несколько шагов, встал как вкопанный. – Улица Гербовая, дом девять. С вас четыре медяка.

Выбравшись наружу и отдав кебмену положенную плату, я огляделся и без подсказки нашел тот самый особняк, который учитель решил завещать мне после смерти.

Впрочем, его невозможно было с чем-то перепутать – завалившийся на один бок, почерневший от времени, поросший плющом и буквально рассыпающийся на части дом волей-неволей привлекал к себе внимание.

Стоя в окружении богатых садов и роскошных усадеб, он прямо-таки кричал: вот оно, жилище страшного темного мага! Выбитые окна, покосившиеся двери, прогнившая крыша, полуразвалившееся крыльцо… В довесок к ним имелась ржавая, не раз погрызенная кем-то ограда, засохшие на корню деревья и голые кусты, двумя рядами стоящие вдоль криво вымощенной дорожки. Осталось только паутину сверху развесить, стаю летучих мышей на чердак загнать, усеять пространство перед домом чучелами каких-нибудь монстров. И все – готова иллюстрация к классической книге про некроманта.

По достоинству оценив юмор наставника, я с усмешкой взглянул на дом вторым зрением. Некоторое время ошарашенно таращился на возвышающийся на добрых три этажа белокаменный особняк, огражденный сразу четырьмя слоями опупительно сложной защиты. На мощную ограду. Кованные ворота. Погруженный в глубокий стазис сад, ничуть не напоминающий старый погост. Наконец, разглядел над ним тоненькую пленку искусно наложенной иллюзии. А затем признал в сидящих возле ворот двух гигантских черных псах самых настоящих духов-хранителей, и вот тогда тихо присвистнул.

Ничего себе подарочек оставил после смерти мастер Этор! Я буду не я, если не окажется, что псы натасканы вырывать души из каждого, кто осмелится сунуть свой нос дальше решетки. А защита наверняка настроена таким образом, чтобы испепелять любого, кто посмеет ее потревожить.

Интересно, какой источник столько лет поддерживал ее в столь безупречном состоянии? И для чего понадобилась накладывать под нее ещё и иллюзию, если ни один здравомыслящий человек и без того сюда не полезет? Хотя, может, мастер решил уберечь от возможной угрозы не столько воров, сколько любопытных соседских детей?

Покачав головой, я подошел к ограде, бросил на землю мешок и, сняв с правой руки перчатку, поднес к воротам переданный учителем перстень.

Как только он соприкоснулся с защитой, наброшенная на дом сеть заклинаний мгновенно активизировалась, сверкнув в реальном мире слабенькой радугой. Сидящие у входа духи-псы, которых я видел лишь через линзу, встрепенулись и, как по команде повернув головы, оскалились. В моей голове при этом пронеслась безумная мысль, что с количеством растущих в этих пастях зубов учитель явно перемудрил. Еще через миг оба духа сбросили многолетний стазис и, разразившись беззвучным рыком, от которого на темной стороне наверняка содрогнулась половина города, метнулись к ограде…

Но тут в замке что-то щелкнуло, и светопреставление над домом мгновенно прекратилось.

Наложенная прежним хозяином иллюзия испарилась, открыв моему взору величественный и ничуть не пострадавший от времени особняк. Порыв сильного ветра одним махом выдул с раскинувшегося перед ним газона опавшие листья. Решетка бесшумно отворилась, открывая собакам доступ к моему бренному телу. Я сжал челюсти, надеясь, что дрессировкой мастер Рэйш не пренебрегал. Но с места все равно не сошел. Даже когда жутковатые псы с устрашающей скоростью нарисовались возле руки с перстнем и одновременно клацнули зубами.

Я поспешно отдернул кисть, вполне обоснованно опасаясь остаться без важной части тела. А затем рывком перешел на темную сторону и прямо из воздуха выудил секиру, намереваясь разнести тут все по камешку, если что-то пойдет не так.

Псы, которым я едва не обрубил носы, с раздраженным рычанием отпрянули и встопорщили шерсть на загривках. Я в ответ окутался Тьмой, из которой прямо поверх одежды соткалась броня, неподвластная даже острым когтям гулей. А как только духи подступили снова, развернул секиру древком вперед и мощным ударом сбил с ног сперва одного подскочившего пса, а затем плашмя ударил лезвием второго, заставив его жалобно заскулить.

Видит Фол, я не хотел уничтожать этих существ, потому что они были созданы учителем и, по идее, могли бы неплохо мне послужить. Но призраки, которыми я не могу управлять, мне не нужны. Духи, которые хотя бы в теории способны причинить мне вред, попросту опасны. Так что, если и сейчас звери проявят неповиновение, я разрублю их на куски без малейших угрызений совести.

Поднявшийся с земли пес, у горла которого нервно подрагивало лезвие, видимо, тоже это понял, так как застыл, не смея даже хвостом лишний раз шелохнуть. Второй, получив хлесткий удар по морде, оказался более настойчивым и попытался снова накинуться, но был остановлен второй секирой, которая беззвучно возникла в моей левой руке и уперлась кончиком в мохнатую глотку.

Не знаю, сколько бы мы так стояли и играли в гляделки, но, скорее всего, у меня бы вскоре закончилось терпение. И быть тогда небольшому апокалипсису, если бы из глубины сада не метнулось полупрозрачное облако, а зычный голос не рявкнул:

– Гроза! Шквал! Фу! Не видите, что ли?! Хозяин вернулся!

Буквально в тот же миг передо мной нарисовался еще один призрак. На этот раз человеческий – немолодой, усатый и слегка полноватый в талии мужик в туго обтягивающем бело-синем камзоле. На меня остро взглянули непроницаемо черные глаза. Такой же острый взгляд мазнул по бешено горящему перстню, по доспеху, готовым к завершающему удару секирам. После чего дядька принял благообразный вид и, приложив правую руку к груди, с достоинством поклонился.

– С возвращением, мастер Рэйш. Мастер Этор предупреждал, что вы, возможно, появитесь. Прошу вас, проходите. Дом в полном вашем распоряжении.

– Сидеть! – вместо ответа процедил я, не сводя напряженного взгляда с собак. Те недовольно заворчали, но потом покосились на матово-черные лезвия секир, на пылающий всеми оттенками алого перстень и все-таки опустились на мохнатые зады.