Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

Когда тварей почти не осталось, я отступил ещё немного, а затем запрыгнул на ближайший надгробный камень, чтобы получить наилучший обзор. Но непонятная тварь, так вовремя подсобившая мне в схватке, почему-то не торопилась нападать. То ли удовлетворилась гулями и слизнями, а то ли просто решила не связываться.

Разумеется, ничего хорошего я от нее не ждал. Но и уйти, не разобравшись, тоже посчитал неправильным. Поэтому предпочел выждать еще немного времени и с мрачным удовлетворением кивнул, когда поверхность одной из луж выгнулась наружу, словно мыльный пузырь, а затем с тихим чпоканием разошлась, открыв моему взору на редкость большой черный сгусток, внутри которого смутно проступил человеческий силуэт.

– Рэ-э-эйш… – внезапно разнеслось по притихшему кладбищу.

А затем внутри сгустка двумя неестественно яркими точками сверкнули желтые глаза, и я с холодком осознал, что переоценил свои силы.

Нежить бывает разная: низшая и высшая, крупная и не очень. Но среди высших тварей самыми опасными по праву считаются разумные виды, куда традиционно относили вампиров, моргулов и демонов.

Вампиры – довольно хрупкие, осторожные и крайне уязвимые для темного мага существа, которые предпочитали жить стаями и редко охотились в одиночку.

Демоны являлись гораздо более агрессивными и опасными созданиями, но демон не стал бы выжидать, когда меня укокошат твари попроще.

Так что, похоже, мне не повезло нарваться на моргула… одну из малоизученных и опасных тварей, о которой даже в записях учителя упоминалось вскользь. И о слабых сторонах которой мастер Этор отзывался лишь одним словом: «Неизвестны».

Не знаю, доводилось ли ему сталкиваться с высшей нежитью, но я подобную тварь увидел впервые. И, пожалуй, впервые за долгие годы не знал, как на нее реагировать.

Как оказалось, у моргула не было тела в том понимании, в каком мы привыкли говорить о нежити. Сгусток тьмы… оформленное в виде человеческого силуэта облачко тумана. К тому же, моргул не стоял на земле, как положено, а завис над ней, словно привидение. Вокруг его головы колыхалось плотное черное покрывало, смутно похожее на низко надвинутый капюшон. Но под ним ничего, кроме мерцающих желтых глаз, больше не было. Собственно, я даже не мог сказать, что это такое и было ли у твари лицо, или же она, как Палач, носила безликую маску.

При виде моргула мои оставшиеся не у дел призраки откровенно запаниковали. У Грема жутковато исказилось лицо, леди Камия схватилась за сердце. Жук и вовсе отпрянул, уставившись на зависшую над лужей тварь с потусторонним ужасом. А затем принялся отчаянно махать руками, привлекая мое внимание.

Наверное, они были правы, когда вдруг все вместе начали жестикулировать, советуя сваливать подобру-поздорову. Но свалить в реальный мир было нельзя: моргул – не гуль. И если он видит на темной стороне так же, как я, то его не обманет ни плащ, ни шляпа – по отсвету перстня он отыщет меня везде. И в любом месте, куда бы я ни направился, меня будут ждать его подручные.

А использовать прямую тропу я не мог, потому что сдуру послушался Грема и оставил своих призраков снаружи. Так что, если я вздумаю бежать, их немедленно утянет за мной, но не внутри перстня, как раньше, а как собак на поводках. По воздуху. И развеет ещё до того, как я снова ступлю на твердую землю.

– Рэ-э-эйш… – снова прошелестел моргул, когда я осознал всю незавидность своего положения. – Отда-а-ай… что взя-а-ал…

Я ошарашенно моргнул.

Демон меня задери! Эта тварь еще и разговаривает?! К тому же, знает о списке и специально поджидала, догадываясь, что однажды за ним кто-то придет?!

– Отда-а-ай, – прошептал сгусток, и глаза под капюшоном засветились ещё ярче, притягивая к себе внимание, завораживая и парализуя волю. – Отда-а-ай, Рэйш. Это мое.

– Перебьешься, – процедил я, отводя взгляд, и сжал окровавленную секиру покрепче.

Глаза моргула вспыхнули в последний раз и так же внезапно погасли. А затем сгусток уплотнился, ужался, утратив сходство с человеческой фигурой. После чего из-под «плаща» высунулись две на редкость длинные клешни с острыми когтями, и моргул одним молниеносным движением прыгнул вперед.

Наверное, я слишком долго на него таращился. Или что-то ещё сделал неправильно, потому что момент атаки оказался бездарно упущен. Кажется, я просто выпал из реальности. Всего на миг, на одно-единственное жалкое мгновение. И о том, что не только Палачу, а, похоже, любой высшей нежити, доступны прямые темные тропы, додумывал уже на лету: удар у моргнула оказался такой силы, что меня попросту отшвырнуло назад, сбив по пути добрый десяток надгробий. А затем ещё и приложило спиной о землю, да так, что чуть искры из глаз не посыпались.

Если бы не доспех, меня бы, наверное, разорвало. А может, и расплющило. Или располовинило где-нибудь на уровне груди. Но Тьма, к счастью, уберегла – громадные когти лишь со скрежетом прошлись на нагрудным пластинам, не причинив вреда. Но, когда я упал, мгновенно сомкнулись на горле, настойчиво пытаясь пробить, продавить, расплющить неподатливую броню, которая лишь чудом держалась под чудовищным напором.

О том, насколько мне повезло, можно было судить уже по той легкости, с которой моргул вздернул меня с земли и подвесил за глотку на высоте человеческого роста. Сомкнувшиеся на горле пальцы источали просто адский холод. От него слабели руки, немели губы, кожа покрывалась огромными мурашками. Впившиеся в мое лицо, бешено горящие глаза буквально грызли душу, вымораживали ее и едва не выворачивали наизнанку. А прячущийся под капюшоном нечеловеческий разум оказался настолько силен, что я почти физически ощутил, как что-то липкое и мерзкое пытается пролезть в мои мысли.

– Список, – холодно велела тварь, со скрежетом смяв доспех. Исходящий от нее холод стал ещё сильнее, золотые глаза оказались совсем близко, и я вдруг понял, почему о моргулах было известно так мало.

Обладающая даром влиять на разумы, невидимая для большинства живых тварь и впрямь была достойна называться опаснейшей и сильнейшей. Если бы не линзы, я бы, скорее всего, даже не понял, что именно на меня напало. А если бы не доспех, она выпотрошила бы меня с первого удара. И никакие амулеты или умения от этого бы не спасли.

– Отдай. Что взял, – по слогам повторил моргул, глядя мне прямо в глаза. От его пронизывающего взгляда меня снова повело, мысли моментально спутались, на тело навалилась невесть откуда взявшаяся апатия. Руки сами собой разжались. И лишь где-то на задворках сознания мелькнула вялая, стремительно угасающая мысль, что меня сейчас сожрут заживо.

Впрочем, слабость длилась недолго. Левое плечо внезапно обожгло болью, да так, что я едва не заорал в голос. Зато голова моментально очистилась, мысли снова стали ясными и четкими, в перехваченное горло протиснулся глоток сухого воздуха, а выкашлял его обратно я уже сам: