Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

Моргул не стал терять времени зря – рывком надвинувшись на жертву, он наклонился и буквально всосал молчаливого призрака в себя.

А потом на меня накатило странное безразличие.

Вот и все. Все, кого я знал и ценил, было мертвы, и сражаться стало не за кого. Я мог уйти, выкинув этот день из памяти. Мог предаться отчаянию, которое однажды едва не поглотило мою душу. А мог и остаться, чтобы дать моргулу последний бой и проверить, действительно ли эта тварь неуязвима.

Моргулу мой выбор, как и следовало ожидать, понравился.

Сыто заурчав, он медленно, уже никуда не торопясь, двинулся в мою сторону, демонстративно подметая полами длинного «плаща» землю и царапая верхушки надгробий длинными когтями. Расслабленный, прекрасно сознающий свое преимущество, неуязвимый и разумный монстр, который никогда не сможет насытиться.

Но еще до того, как он успел до меня добраться, из-за одной из могил выметнулось что-то некрупное и, с визгом пролетев добрые пару десятков шагов, что было сил вцепилось моргулу в загривок.

Что именно это было, я не понял – неожиданный помощник был очень мал ростом и на удивление проворен. Однако моргул не воспринял его в качестве угрозы, а его лапа без особо труда содрала присосавшуюся сущность, после чего с хрустом смяла ее в кулаке и отшвырнула прочь до того, как я успел ее разглядеть.

Однако стоило признать, что коготки моргул себя отрастил что надо – каждый длиной в половину моего локтя. Острые, загнутые внутрь и способные оставлять царапины не только на камне, но и на моей броне, они и впрямь выглядели устрашающе. И я, глядя на то, как монстр медленно поворачивает руку, словно демонстрируя свое оружие, только сейчас сообразил, что хотя бы в момент прикосновения к жертве и хотя бы одна часть тела у него становится материальной! Точно так же, как материальной она была в тот миг, когда Грем сумел к нему прикоснуться!

Кажется, неведомая сущность оказала мне услугу, подсказав, куда именно я должен ударить. Но как сделать, чтобы материальными у моргула стали не только когти?! В прошлый раз у меня не вышло – секира прошла через него, как сквозь дым. А вот у мелкой все же получилось. Почему, спрашивается? И как убить проклятую тварь, если она становится уязвима лишь там, где соприкасается с жертвой?!

До крови прикусив губу, я разжал пальцы, позволив своему единственному оружию бесследно раствориться во Тьме. А затем оттолкнулся от надгробия, выпрямился и, пошатнувшись от слабости, развел в стороны руки.

– Давай, – процедил я, когда моргул оказался на расстоянии пары шагов. – У меня нет защиты. На, жри. Все равно же не отвяжешься.

Тварь, как мне показалось, улыбнулась. А затем одним рывком приблизилась вплотную и испытанным на сотнях и тысячах жертв приемом ухватила меня за горло. Вот только на этот раз я не стал брыкаться и даже отшатнуться уже не пытался. А напротив, потянулся вперед всем телом и вцепился в нее рукам, ногами и едва не зубами, стремясь прильнуть как можно теснее.

О том, что происходит, моргул, разумеется, вскоре догадался. Но еще до того, как тварь успела отшатнуться, я ощутил, как твердеет подо мной чужое тело, и, мысленно возблагодарив Тьму за способность меняться по первому зову, выпустил из брони сразу несколько десятков шипов.

И на этот раз все прошло как надо – от удара тварь дрогнула и, запрокинув голову, оглушительно громко завизжала. Тонко, на одной пронзительно высокой ноте, от которой меня едва не вывернуло наизнанку. Правда, это не помешало притянуть ее ближе и выпустить из брони еще пару десятков шипов, нанизывая тесно прильнувшего моргула, как барана на шампуры. А когда он, наконец, затих и грязной тряпкой обвис у меня в руках, брезгливо скинуть с себя останки и с отвращением сплюнуть.

– Одна слабость у тебя все-таки есть, урод, – выдохнул я, ощущая как дрожат коленки, а затем поспешил присесть на корточки, чтобы не упасть. – Ты не выносишь крепких объятий. Но Тьма меня задери, если я когда-нибудь ещё раз рискну воспользоваться этим знанием!

Когда я отдышался и пришел в себя, от моргула осталась лишь бесформенная куча, похожая на брошенную в грязь старую тряпку. А пока я размышлял, надо ли ее сжечь или же оно само исчезнет, из-под «плаща» начали вылетать маленькие, но очень яркие звездочки-души. Причем много душ. Сотни, если не больше, огоньков закружились вокруг меня в каком-то диком хороводе, при виде которого неожиданно полегчало на сердце.

Значит, все-таки будет у Грема, Жука и Камии новая жизнь. И у остальных она тоже когда-нибудь настанет. Пусть не сразу. Пусть до этого дня пройдет еще много лет, но теперь у них появился шанс. Главное, чтобы души нашли дорогу к своим богам до тех пор, пока их не почуял кто-то из местных жителей и не надумал полакомиться.

– На твое усмотрение, Фол, – буркнул я, откровенно не зная, что с ними делать.

Левое плечо снова ожгло, а затем огоньки начали один за другим исчезать. Так, словно темный бог действительно услышал, а у духов и впрямь появилась надежда на возрождение.

Правда, когда искорок осталось всего три, они отчего-то не захотели уходить вместе с остальными. Все кружились и кружились перед моим лицом, как заведенные. А когда я устало отмахнулся, неожиданно обиделись – отпрянули в сторону, после чего коротко сверкнули и, внезапно разросшись, появились передо мной совсем в другом виде.

– С тобой было весело, Арт, – со смешком сказал Жук и вдруг лихо подмигнул. Чисто вымытый, причесанный и совсем не похожий на того босяка, каким я нашел его на улице. – Не знаю, как тебе удалось прибить эту тварь, но ты молодец. Правда. Рад, что довелось с тобой поработать. Не скучай!

Пока я обалдело таращился, мальчишка помахал рукой, и одной чистой душой на темной стороне стало меньше.

– Я тоже буду скучать, Артур, – с теплой улыбкой сказала леди Камия. Заметно помолодевшая, похорошевшая и превратившаяся в по-настоящему блистательную леди, от вида которой перехватывало дыхание. – Ты прекрасный мальчик. Жизнь обошлась с тобой жестоко, но ты все еще не утратил веру в людей. И надежда на лучшее в тебе тоже жива. Жаль, что мы расстаемся, но я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой. И всегда помнил, что одной только местью жизнь не ограничивается.

У меня в горле встал ком, когда леди подлетела ближе и, оставив на моей щеке невесомый поцелуй, исчезла. Машинально коснулся ладонью того места, где только что были ее губы, и ощутил игривый холодок между пальцами, который, впрочем, сразу исчез.

– Неплохая работа, ученик, – вдруг хмыкнул за спиной до боли знакомый голос, и я как ошпаренный обернулся, уставившись на того, кого здесь не могло да и не должно было быть.

Грем… но в то же время и не совсем он… смотрел на меня с едва уловимой насмешкой и какой-то необъяснимой, почти отеческой нежностью, которую я в нем доселе даже не подозревал. Вместо старых тряпок на нем был надет добротный бархатный камзол, украшенный золотым шитьем. Вместо грязных ладоней и обломанных ногтей виднелись ухоженные руки настоящего аристократа. Никаких перстней на его пальцах, правда, не было, но мне и не нужно было их видеть… как не требовалось смотреть на монограмму на торчащем из нагрудного кармана краешка носового платка… передо мной стоял не старый ворчливый самодур, а много повидавший и успевший устать от этих знаний темный маг, которого я совершенно не чаял встретить.