Стивен Кинг - Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2 [litres]

– Вот, – мягко выдохнул Гарольд. Опустил собранное устройство в обувную коробку «Хаш паппис» и отодвинул в сторону.

– Готово?

– Да. Готово.

– Сработает?

– Хочешь опробовать? – Слова сочились злобным сарказмом, но Надин не возражала. Гарольд оглядывал ее жадным, ползущим взглядом маленького мальчика, уже хорошо ей знакомым. Гарольд вернулся из того потаенного места, куда уходил, чтобы написать все то, что она прочитала в его гроссбухе, который затем небрежно положила под плиту у камина, где он первоначально и лежал. Теперь она могла управлять Гарольдом. Теперь его разговор стал всего лишь словами.

– Ты хотел бы посмотреть, как я буду ласкать себя? – спросила она. – Как прошлой ночью?

– Да, – кивнул он. – Ладно. Хорошо.

– Тогда пойдем наверх. – Она похлопала ресницами. – Я пойду первой.

– Да, – хрипло ответил он. На его лбу вновь выступили капельки пота, но на этот раз не от страха. – Иди первой.

И она поднялась по лестнице первой, зная, что он смотрит под короткую юбочку ее матросского платья. Трусики она в этот вечер не надевала.

Дверь закрылась, и устройство, которое Гарольд собрал и поставил в коробку, растворилось в темноте подвала. «Реалистик», «уоки-токи» на батарейках из магазина «Радио шэк». Заднюю панель Гарольд снял. Проводки тянулись к восьми динамитным шашкам. Рядом с обувной коробкой на столе для аэрохоккея осталась лежать раскрытая книга. Гарольд взял ее в публичной библиотеке Боулдера, и называлась она «Победители 65-й национальной научной ярмарки». На раскрытой странице «уоки-токи», аналогичная той, что сейчас находилась в обувной коробке, подсоединялась к дверному звонку. Подпись гласила: Третье место, Национальная научная ярмарка 1977 г., разработано Брайаном Боллом, Ратленд, штат Вермонт. Скажи слово и позвони в дверь, до которой двенадцать миль.

Тем же вечером, несколькими часами позже, Гарольд спустился в подвал, закрыл коробку крышкой и осторожно отнес наверх. Поставил на верхнюю полку буфета на кухне. Днем Ральф Брентнер сказал ему, что постоянный комитет Свободной зоны приглашает Чэда Норриса на свое очередное заседание. И когда оно состоится? – мимоходом поинтересовался Гарольд. Второго сентября, ответил Ральф.

Второго сентября .

Ларри и Лео сидели на бордюрном камне перед домом. Ларри пил теплое пиво «Хэммс», Лео – теплую газировку «Орандж спот». В те дни в Боулдере можно было пить что угодно, при условии, что напиток хранился в банках или бутылках, а ты не возражал против того, чтобы пить его теплым. Сзади доносился мерный рев «лаунбоя» – Люси косила траву на лужайке. Ларри хотел взять это на себя, но Люси покачала головой: «Лучше выясни, что не так с Лео, если получится».

Шел последний день лета.

На следующий день после переезда Надин к Гарольду Лео не явился завтракать. Ларри нашел мальчика в его комнате. Тот сидел в одних трусах, сунув большой палец в рот, не желая общаться, враждебный. Ларри испугался куда больше, чем Люси, потому что та не знала, каким был Лео, когда Ларри впервые встретился с ним. В те дни его звали Джо, и он повсюду носил с собой мясницкий нож.

С тех пор прошла бо́льшая часть недели. И Лео немного отошел, но не до конца, и по-прежнему не говорил, что с ним случилось.

– Эта женщина как-то с этим связана, – заявила Люси, навинчивая крышку на горловину бака газонокосилки.

– Надин? Почему ты так думаешь?

– Знаешь, я не собиралась об этом говорить. Но она приходила, когда ты и Лео отправились рыбачить на Колд-Крик. Хотела повидаться с мальчиком. Я только порадовалась, что вы ушли.

– Люси…

Она быстро поцеловала его, а он сунул руку под легкую блузку на бретельках, дружелюбно сжал грудь.

– Раньше я ошибалась насчет тебя, – призналась Люси. – Наверное, всегда буду сожалеть об этом. Но к Надин Кросс я никогда не проникнусь теплыми чувствами. Что-то с ней не так.

Ларри не ответил, однако мысленно согласился с Люси. В тот вечер у магазина она вела себя как безумная.

– И вот еще что… придя сюда, она называла его не Лео. Она называла его другим именем. Джо.

Он тупо смотрел на Люси, которая крутанула стартер, и «лаунбой» заревел.

И теперь, через полчаса после того разговора, Ларри пил «Хэммс» и наблюдал, как Лео постукивает о мостовую шариком для пинг-понга, найденным в тот день, когда они вдвоем пришли к дому Гарольда, где теперь жила Надин. Маленький шарик уже сильно запачкался, но нигде не промялся. Тук-тук-тук о мостовую. Шарик прыг, шарик скок, посмотри на потолок.

Лео (ведь он Лео, верно?) в тот день не захотел войти в дом Гарольда.

В дом, где теперь жила мама Надин.

– Хочешь пойти на рыбалку, малыш? – неожиданно предложил Ларри.

– Нет рыбы, – ответил Лео. Посмотрел на Ларри своими странными глазами цвета морской волны. – Ты знаешь мистера Эллиса?

– Конечно.

– Он говорит, что мы сможем пить воду, когда рыба вернется. Пить без… – Он издал шипящий звук и замахал руками. – Ты понимаешь.

– Без кипячения?

– Да.

Тук-тук-тук.

– Мне нравится Дик. Он и Лори. Всегда дают мне что-нибудь поесть. Он боится, что они не смогут, но я думаю, что смогут.

– Смогут что?

– Сделать ребенка. Дик думает, что он слишком старый. Но я чувствую, что нет.

Ларри уже собрался спросить, каким образом Лео и Дик вышли на обсуждение этой темы, но не стал. Ответ лежал на поверхности: этого они не обсуждали. Дик не стал бы говорить с маленьким мальчиком о таком личном вопросе, как зачатие ребенка. Лео просто… просто знал.

Тук-тук-тук .

Да, Лео знал многое… или интуитивно чувствовал. Он не захотел входить в дом Гарольда и сказал что-то о Надин… Ларри не мог вспомнить, что именно… но помнил тот разговор и тревогу, которую ощутил, узнав, что Надин сошлась с Гарольдом. Мальчик словно впал в транс, словно…

(… тук-тук-тук …)

Ларри наблюдал, как шарик для пинг-понга подлетает вверх и опускается вниз, а потом резко повернулся к Лео. Глаза мальчика потемнели и смотрели в никуда. Рев газонокосилки стал заметно тише, превратившись в мерное гудение. Солнечный свет приятно согревал, а не жег. И Лео снова впал в транс, словно прочитал мысли Ларри и отреагировал соответственно.

Лео ушел, чтобы увидеть слона.

– Да, я думаю, они смогут сделать ребенка, – нейтральным голосом согласился Ларри. – Дику никак не может быть больше пятидесяти пяти. Кэри Грант, если не ошибаюсь, зачал ребенка, когда ему было больше семидесяти.

– Кто такой Кэри Грант?

Шарик подпрыгивал и опускался, подпрыгивал и опускался.

(«Дурная слава». «К северу через северо-запад»).

– Ты не знаешь? – спросил Ларри.

– Он был актером, – ответил мальчик. – Снимался в «Дурной славе». И в «Северо-западе».