Дмитрий Заваров - Системная ошибка

– Я ужас, летящий на крыльях ночи! – горланю я что есть мочи и проваливаюсь в темноту.

Резко дернувшись, испуганно схватился за кобуру и только потом проснулся.

Берег озера. Небольшая волна плескалась о каменистый берег прямо у моих ног. Замерзших ног, надо заметить! Потому что бушлата, которым я был накрыт, хватало только до колен. И вообще где это я?

Осмотрелся, приподнявшись на локте. Над серой поверхностью воды клубился густой туман. Ни противоположного берега, ни неба – туман был настолько плотным, что в нем потерялась даже верхушка сосны, под которой я лежал. Крутой, обсаженный деревьями склон уходил наверх. Где-то там в гуще сырой непроглядной взвеси должны были прятаться одноэтажные фанерные избушки, хранившие следы былого цветового разнообразия. Ну да, ну да… Вспомнил.

Я лежал на мягкой хвойной подстилке между бугристыми щупальцами корней. Рядом, прислоненная к стволу, располагалась бутылка пива. Вот это в самый раз! Спасибо, Врач.

Открыл, сделал внушительный глоток и замер, прислушиваясь к ощущениям: бурливая жидкость, толкаясь и шипя, потекла по иссушенному пищеводу. Икнул, закурил. Итак, что имеем вспомнить из вчерашнего?

Да… Пьянка эта, конечно, была, можно сказать, и лишняя. Интересно, как мы теперь с Полиной? Впрочем, я тут не виноват: просто напомнил про ее собственное предложение, озвученное на крыше, а дальше уже сама проявила инициативу. Пить меньше надо…

Но повод все-таки был. И ребят помянуть, и за то, что сами выбрались. Снова прокрутил в памяти события прошлой ночи, но сегодня они не вызвали таких эмоций, то ли все как-то улеглось уже, то ли похмелье притупило остроту восприятия. Ребят Полининых я знать не знал. А вот Мини жалко. Блин! Все-таки проняло: всплыло сообщение Медбрата о том, что с ним сделали.

Снова отпил пива, помянул. И сплюнул, вспомнив, какую подлянку нам закинул Кот. Ладно меня взорвать, я им никто, и даже хуже: из-за меня их базу разнесли. Но Полина, она ведь ему не просто так, я же видел, как он на нее смотрит. Сука – одно слово…

А туман плыл и плыл, и не было просвета ни справа, ни слева. И тишина стояла, только похрустывали от сырости ветки, да еле слышно копошилась волна под берегом.

Где-то читал, что у разведчиков была такая штуковина: в зубной коронке пряталась капсула с цианидом. Надо будет о чем-то подобном подумать. На случай, если живым к ним попадусь. Нейрофон на меня, конечно, не поставишь, но, возможно, у них как раз возникнет профессиональный интерес: почему это не поставишь? Так что яд бы не помешал, учитывая, что бегать нам осталось недолго. Элементарная логика подсказывает именно такой исход событий. Причем исход скорый.

Мысль эта тоже не зацепила. Видимо, похмелье действительно отбивает мнительность. С другой стороны, что тут биться в истерике: чему быть, того не миновать. А умрем все.

Вчера мы с Полиной, как пришли в себя после приземления… Ну ладно, она отработала нормально, это мне пришлось приходить в себя. Потому что, вынырнув из облаков, внезапно обнаружил, что несусь прямо на памятник конному мужику. Мужик оказался непрост: в поднятой руке держал саблю, и все шло к тому, что об саблю эту я вот-вот вспорю себе брюхо. Сделал «подушку», крутануло так, что в глазах потемнело, а потом снова потемнело – уже от боли в ноге. Показалось даже, что оторвал. С испугу дернулся проверять. И вовремя: на том месте, где только что была голова, со звоном затанцевал золоченый клинок. Обломал, значит, мужику всю его саблю. И поделом.

В себя приходить времени не было. На том берегу вовсю грохотало, сверкали всполохи: за месивом непогоды ничего не разглядишь, но чувствовалось – шухер знатный. Кое-как доковыляли до машины. Совсем рядом уже завывали сирены. С некоторых пор к сиренам нам не привыкать. Однако же дороги могут и перекрыть.

Дернулись на базу… Дух перевести требовалось. Хрен там. Не успели выехать на Кутузовский – приказ: сворачивать, база спешно эвакуируется. И Полина свернула в область.

Через Боровское шоссе, потом выезд на Киевку. Знакомые места. Даже разглядел свой дом. Сказать точнее, свой бывший дом. Вряд ли при таких раскладах доведется туда вернуться…

Помчались по пустой трассе. Ни машин, ни фонарей. Как в песне: «Вдоль дороги лес густой с бабами ягами…». Полина кратко пояснила, что есть у них на экстренный случай одно место в области. А дальше ехали молча: когда более-менее пришли в себя, накатило пережитое в башне. Да… Много повидал в жизни, немало добавилось за прошедшую неделю, но это уже перебор. Заметил, что Полину за рулем бьет крупная дрожь.

Уже светало, когда свернули на какую-то разбитую грунтовку и загарцевали по колдобинам. Каждая кочка отдавалась в вывихнутой ноге всплесками боли. Но на фоне всего произошедшего это казалось такой мелочью, что я даже не попросил сбавить скорость.

Дорога уперлась в распахнутые настежь ржавые ворота. «Пионерский лагерь «Лесное озеро» – гласила надпись на вкопанном в землю металлическом листе, очень напоминающем надгробие. За воротами виднелись покосившиеся домики, разбросанные по заросшему могучими соснами склону. Вдалеке меж деревьев сквозила бликующая поверхность воды…

«А в озере так и не искупался», – вспомнил, когда окурок, прошипев, нырнул в воду. Уважительные причины были. Поначалу я вообще на ногу встать не мог, меня Полина из машины на себе выносила. Потом, когда остальной народ подтянулся, вкололи мне что-то, тогда получше стало. Но тут уже в сон срубило. Что интересно, я даже не узнал размеры озера: ночью, когда все-таки добрался до берега, ничего не видно было. А сейчас туман.

Сырость висела в воздухе, оседала на лице и руках, я начал зябнуть. Камуфляж тулупа поблескивал водяными искорками, и джинсы, чувствовалось, за ночь успели отсыреть. Надо бы обсушиться у печки. Да и поесть не мешает.

Я снова отхлебнул пива, оценил остаток и в два глотка допил. Пора идти к людям. Пошевелил ступней – вроде ничего. Во всяком случае, намного лучше, чем вчера. Встал, охнул и снова сел: лучше, да не намного. Когда боль утихла, подхватил бушлат и осторожно поковылял вверх по склону.

Вскоре прямо под ноги выскочила тропинка. Ага, помнится, вчера мы как раз по ней спускались. Прошел пару шагов и тут же шарахнулся в сторону: сквозь туман проступил силуэт целившегося в меня человека. Травмированная нога отказалась принять вес тела, я рухнул на землю, в полете доставая ствол… И тут же вспомнил.

Дом отдыха имел в числе достопримечательностей памятник Ленину. Гипсовый Ильич в человеческий рост стоял на заросшей орешником поляне и указывал рукой на озеро. Вчера вечером я его от неожиданности чуть не застрелил и вот сегодня второй раз на те же грабли…