Дмитрий Заваров - Системная ошибка

– Если он такой крутой, ему никакая флешка не нужна. Так бы все взломал.

– Хрен там! – в голосе Прапора прозвучало злорадство. – Это сейчас на него работает вся сеть. А сам по себе он бестолковый. Они год бились с защитой нейрофонов – и все впустую.

– Кто они?

– Труппу хакеров, которая сотрудничала с Сопротивлением, возглавлял он. И когда Медбрат понял, что в лоб защиту нейрофонов не взять, было решено выкрасть флешку с кодами. А потом взорвать центр управления. Что ты любезно и обеспечил. И тогда он переориентировал на себя всю сеть, то есть стал для системы новым центром управления.

– То есть он сейчас всем управляет?

– Мозгов у него не хватит всем управлять! Дурак он.

– Странно называть дураком человека, который развел тебя как лоха.

– Согласен, – признал Прапор. – Это я со злости. На себя больше. Заигрался… Но да ладно. Сейчас он не управляет системой. Возможностей его мозга хватает только на то, чтобы контролировать сеть и слегка… Впрочем я не знаю точно, на что он способен сейчас. Но знаешь, Петро… или Ужас тебе больше нравится?

– Неважно.

– Правильно. Так вот. Я сейчас не знаю точно его возможностей. Но когда он доберется до артефакта, я точно не буду знать его возможностей.

– Ишь ты!

– Вот именно! Поэтому доставай ствол и влепи ему пару горячих в затылок.

– В жопу иди! – возмутился я. – Сейчас дойдем до куда надо, там я посмотрю, что почем, а потом решу: Медбрата мне валить или вашу Компанию.

– Плевали мы на Компанию.

– Кто это мы?

– Мы это мы!

Та-а-ак… А вот этот обмен репликами мне знаком. В прошлый раз, помнится, нехорошо закончилось. И снова я как бы вынырнул из той «внутричерепной» реальности в эту. А здесь все ярче, уже почти слепя, разгоралась луна, и серебристая дорожка протянулась по водной глади прямо в сторону… Да нет, не было впереди никакой водной глади – широкая световая полоса шла прямо по земле. Больше всего она напоминала луч прожектора. Но только источник этого луча находился не вверху, а внизу…

И я мысленно двинулся по лучу туда, где в толще земли скрывался пульсирующий сгусток чистой энергии… И почти сразу же сознание подхватила какая-то сила, и я понесся вперед и вниз, будто с горки, понимая, что уже не смогу ни вырваться, ни хотя бы замедлить это стремительное скольжение…

И вдруг все исчезло. Я ощутил себя висящем внутри необъятной пустоты. Здесь не было ничего, но одновременно с этим здесь было все. Я видел в этой пустоте миллионы лет истории Земли, я мог прикоснуться к сознанию любого из неисчислимого количества людей, когда-либо населяющих нашу планету… От абсолютного знания меня оделял один маленький шажок… Но ощущение было такое, будто я стою на краю глубочайшей пропасти, и этот шаг низвергнет меня в такую глубину, из которой я уже не выберусь…

А в следующий миг я стремительно полетел в обратном направлении – и вот уже снова шагаю по темному карьеру, и каждый шаг левой ноги отдается тупой болью в разболтанном суставе. Луч исчез. И луна больше не слепила своим светом.

– Ну вот и познакомились, – прошептал я под нос.

А с кем, собственно, познакомились? Или с чем? Что это было вообще? Будто обморок. Я оценил обстановку: наша группа все так же двигалась вперед, Медбрат загребал сандалиями по щебенке, за ним шли Кот с Врачом…

Вот только чувства мои обострились до предела. Точнее будет сказать – до беспредела. Хлынувший со всех сторон поток информации чуть не сбил меня с ног. Я снова оглядел своих спутников…

Коту действительно хреново. И сотрясение вовсе не такое безобидное. А Врач чувствует, чем это закончится, подозревает. Жизненный опыт, помноженный на интуицию. Я бы на его месте сейчас развернулся и убежал. Я бы и на своем месте сейчас развернулся и убежал. Но прав Прапор: кто привел сюда Медбрата, тому его и убивать. Чуть притормозил, подождал Полину. Она нагнала в два шага и, перекинув автомат за спину, слегка прильнула к локтю.

– Иди отсюда, родная, – попросил тихо, не оборачиваясь.

– Не пойду, – так же тихо откликнулась она.

Ну что ж… Все равно не успеет отъехать на безопасное расстояние. А вдвоем с ней как-то и помирать теплее. Это тепло, исходящее от нее ко мне, я теперь ощущал почти физически. И сразу захотелось дать ей что-нибудь взамен. Да только что у меня есть? Нет ничего. А через полчаса, возможно, не будет и меня самого.

– Не передумаешь?

– Нет, – качнула она головой.

– Ну тогда держись рядом.

Поднырнул под козырек ее кепки, быстро поцеловал – пусть идет дальше с веселым сердцем. И так же коротко она приобняла меня, поблагодарила за знак внимания. Жить бы еще да жить… Но Медбрат уже подходил к повороту карьера. Его я совершенно не чувствовал, как дырка в реальности, провал, слепящий своей пустотой. Мне были видны только контуры этой прорехи, но этого было достаточно, чтобы понять: Прапор действительно его недооценил. И снова опоздал.

Буквально пятьсот шагов назад, когда Медбрат еще не вступил в поле артефакта, можно было убить его, выстелив в затылок. А сейчас такая попытка обернется бесполезной тратой патронов и жизней.

Теперь нам остается только ждать. Потому что будет один недолгий момент, когда Медбрат утратит контроль… Вот этот момент упустить нельзя.

Поэтому сейчас я просто пойду за ним. Вылечу ногу, всего лишь трещина, делов на секунду, и пойду за Медбратом. Как Кот, как Врач, как Полина. Но, в отличие от них, мне известно, что ждет нас в подземном комплексе. Как говорится: предупрежден – значит вооружен!

Первое, что пришло на ум, – сходство кратера с архитектурой Ада в «Божественной комедии». Я не читал Данте, но при взгляде на это творение рук человеческих в голову пришли именно его строки.

Стены гигантской воронки уступами сужались книзу: верхний диаметр примерно километр и дальше по убывающей до купольного зала, где в темноте притаился огромный октаэдр – артефакт. Нисходящих каскадов было ровно девять. Специально так получилось? А может быть, гениальный флорентинец тоже умел предсказывать будущее?

Я видел… точнее – ощущал воронку до самого дна. И при этом осознавал, что в реальности никакой воронки нет: научно-исследовательский комплекс, построенный в кратере, был надежно скрыт под толщей земли.

На его месте прямо перед нами лежала каменистая равнина, Противоположный край карьера сиял гроздьями прожекторов: многочисленные постройки взбегали по склону – наверх, где блестел зеркальными гранями главный цех завода Компании. Оттуда из-за гребня стекал далекий гул работающих двигателей, разрываемый звонким лязгом металла, там кипела работа, там была жизнь. А здесь на вылизанной лунным светом поверхности царил постапокалиптический покой.