Виталий Храмов - Испытание сталью [litres с оптимизированной обложкой]

Поэтому на полигоне завода № 92 «Новое Сормово» было очень звёздно и представительно. И большое количество экспериментальных образцов.

С чего начать?

Начнём с легендарного Грабина. Он выкатил несколько самоходов на основе Единорога, но с другими орудиями.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Авиация противника не прекращала попыток срыва работы головного артиллерийского завода страны, завода № 92. И вот, после очередного налёта, сборочный цех самоходов остался без ЗиС-3Ш. Тут-то ребята Грабина и подсуетились – план-то никто не отменял. Так вот теперь передо мной стояли 4 самоходки с 85-миллиметровыми орудиями, 4 – с 107-миллиметровыми и 3 – с 122-миллиметровыми.

Ближе всего были 122-миллиметровые.

– Как же решились поставить орудия конкурента? – удивился я, видя петровские орудия на Единорогах.

Грабин усмехнулся:

– Это и моё орудие тоже. Мы его с Федором Федоровичем вместе доводили до ума. А про конкуренцию – это вы зря. У нас – сотрудничество. И выпускает эти орудия наш завод.

Свежо предание, но верится с трудом. Это я про отсутствие конкуренции. Вообще, оказавшись здесь и поварившись в местном бульоне, очень на многое стал смотреть другими глазами. Вот и пример тех же конструкторов. В частности, а в целом – всё авторское право в СССР. Там, в моём времени, я думал, что коммунизм – это когда всё общее, денег нет, никакой материальной стимуляции и заинтересованности не было. Так было на излёте СССР. Так было с моими старшими товарищами с завода. Они работали чисто за оклад. Изобретаешь ты чего или нет – зарплата меняется не более чем на процент премии. Не более оклада.

А тут – совсем иначе. Вот, Грабин, например. За каждое орудие ему, как автору, как и его коллективу, идёт процент. Небольшой, но с каждого ствола. И инженерные кадры кровно заинтересованы, чтобы именно ЗиС выпускалось, а не Л, например. В том числе и поэтому они не отходят от кульманов, вместе с рабочими отливают стволы, стоят у обдирающих станков, упрощая, совершенствуя своё детище и технологии его производства. Они материально заинтересованы.

Как и я. Мне теперь тоже капает по копеечке за каждый Единорог, за каждую песенку, записанную под моим именем, за каждое изобретение, под которым мои кураторы зачем-то проставили мою фамилию.

Нет, конечно, не только шкурный интерес двигает людьми. Иначе бы не было этих полков танков и самоходов, эскадрилий самолётов, что построены на деньги, переведённые коллективами в Фонд обороны. Деньги люди отдали Родине, но такова уж природа человека, что материальное стимулирование его возбуждает на подвиг. Это как выбивание и сбор лута в каком-нибудь Дьябло. Ты же этот лут не станешь жрать на завтрак? А ведь затягивает!

Так же и с деньгами за сбитые самолёты, подбитые танки. Все, повторяю – все! – после боя заполняют бланки за сбитые и подбитые. До хрипоты брешут, кто именно «убил» танк. А потом дружно отписывают всё в Фонд обороны.

И я тоже не миллионер до сих пор. Единороги же и строятся на мои авторские. Вон, на одном БРЕМе даже надпись есть, что построен «на средства м-ра Кузьмина В.И.».

Но вернёмся к достижениям отечественного ВПК.

Залез на машину, СУ-122А именуемую, осмотрел всё. Почему «А»? Так Харьковский паровозостроительный уже успел это же орудие запихать в рубку Т-34. До эвакуации завода успели несколько штук построить и даже в бою применить, в обороне того же Харькова. Так они решали проблему отсутствия танковых башен. Тот самоход и окрестили СУ-122, успев раньше нас застолбить название. Самоход СУ-76, являвшийся базой для СУ-122А, подвергся значительной переделке. Но, в целом, отлично.

– Машина нужная. Особенно подвижным соединениям. И если будет удачной – будет массовой.

Делать самоходы на базе Т-34, конечно, лучше. Но ещё лучше – сами Т-34. Без необходимости нелёгкого выбора, кому отдавать двигатель и коробку – Т-34 или самоходу на его базе. А тут – полностью независимый проект, не отбирающий дефицитные танковые комплектующие у танкостроителей. Двигатели у нас – автомобильные. Все остальные узлы и агрегаты – свои собственные. Мы стул из-под танкостроителей не отбираем.

Следующая самоходка – со 107-миллиметровым орудием. Когда Грабин рассказывал об этом орудии, горел весь. Расхваливал его мощь, сетовал, что танкисты так и не взяли эту его пушку.

– Блин, а как её брать? – удивился я. – С такой задницей? В какую башню этот монстр влезет? В КВ-2 только. Но, КВ-2 – мертворождённое дитя, для маневровой войны не подходящее. Тут надо габариты срезать. Иначе никак!

Грабин разозлился.

– Дульный тормоз нужен, Василий Гаврилович.

– А демаскировка установки?

– Я вас умоляю! ЗиС-3 с дульным тормозом не демаскирует? А у этого монстра, что с дульным тормозом, что без, – я представляю, какой факел вспышки будет! А снаряды – унитарные? Ха! Для самохода – не важно, но как в тесной башне танка заряжать таким бревном орудие?

То же нарекание у меня вызвали и 85-миллиметровые установки. Даже у зенитки 85-миллиметровой, являющейся донором этого ствола, был тормоз, а тут без тормоза. Да как так-то? Грабин окончательно психанул на меня и свалил по-наглому, не прощаясь. Жаль.

– Вот так вот, обидел легенду, – вздохнул я.

– Вы наступили на любимую мозоль. ЗиС-6 – любимое детище. Сколько сил и времени потрачено! И прекрасно осознаем, что надо облегчать орудие. Но дульный тормоз – мало просто прикрутить. Это полная переработка баллистики орудия, полный пересчёт всех параметров работы орудия. А времени уже нет. Другие задачи стоят. Как нужны были тяжелые танки – мы занимались. Оказалось, что и трёхдюймовки хватает. Как потребуются – дадут задание, получим предписание. А вы думали у нас самодеятельность? Нет, мы работаем по графикам. И за срыв графиков с нас спросят, – это мне ответил один из помощников легенды, некто Савин Анатолий Иванович – ни разу не слышимая мною фамилия.

С ним мы и работали дальше.

– Я уже сейчас вижу необходимость дульных тормозов и облегчения казёнников.

– Вот по результатам войсковых испытаний нам в план и поставят доработку этих орудий. Орудия-то хорошие, но, боюсь, время их уйдёт, не начавшись. Нас сейчас нацеливают на баллистику 85-миллиметровые зенитки. И что-то поговаривают про 100 миллиметров. Ни 107, ни 97, ни 57 больше не упоминаются.

– И это верно. Сколько времени уйдёт на доведение орудия до фронта? Год, два? А Единорог уже не всегда справляется с бронёй немцев. А они не стоят на месте, продолжат наращивать защищённость своих панцеров. А 57 миллиметров – путь тупиковый. Каморный боеприпас у него – ни о чём.

– Опыта у нас стало больше, сейчас НИОКР проводится намного быстрее. Мы и это поставили на поток.

– Год? Полтора?