Виталий Храмов - Испытание сталью [litres с оптимизированной обложкой]

– Не надо Родину предавать, ребята. Не надо. Плохая это примета.

У меня ещё есть патроны. Хватит и на себя, и на Пяткина, и на сфинкса, и на Громозеку. А ещё и пистолет Крыса полностью заряжен. Подождём.

Потом подволок Пяткина к костру и сел рядом, задумался, засмотревшись на огонь.

– Какое вознаграждение ты желаешь за твою помощь? – прогремел над головой мощный голос.

Я крутнулся, уходя с линии возможного огня, вскинул пистолет.

Никого!

Чё за?!

– Это я говорю. Посмотри на меня. Ты доставил меня сюда, в зону доступа внутренней связи.

– Ты? Это ты? Внутренняя связь? Твой корабль? Где?

– Прямо над нами.

Я поднял голову – ничего. Такое же серое небо.

Всё изменилось мгновенно. Какая-то матовая поверхность прямо перед носом. Я лежу в какой-то жидкости. За матовой поверхностью переливаются огоньки разноцветные.

– Прошу прощения, я взял на себя смелость забрать вас, мой спаситель, на борт моего корабля без вашего ведома.

– А ты кто?

– Вы называли меня Пяткиным. И Пятачком. Я извиняюсь, но провёл сканирование вашей памяти, чтобы понять аналогии этих имён. И научиться коммуникации.

– А-а! Всё получилось?

– Так точно. Я принял решение о вашем изъятии ввиду приближения недружественно настроенных вооружённых индивидуумов, что сопровождали нас всё наше путешествие.

– Ничего страшного. А где они теперь?

– Там же. Нас ждут.

– А мы где?

– Там же. На борту моего судна, в биореакторах. Вам тоже нужно было срочное медицинское вмешательство. Запущенные ранения, пищевое отравление.

– Всё же он отравил меня!

– Да, это так.

– Он тоже здесь? Тот, что дал нам отравленной еды?

– Нет, в радиусе действия моих сенсоров его нет и его местоположение не известно.

– Как ты разговариваешь странно.

– Странность имеющаяся объясняется опциями лингвистического подблока вычислителя. Он переводит мою речь вам.

– А как я тебя слышу? Я не вижу динамиков.

– Сигнал индуцируется прямо на слуховой нерв.

– Индуцируется. Понятно. На нерв. А ты не можешь индуцировать мне на нерв изображение? Уж больно скучно.

Появилась картинка. Прямо перед носом висящая в пространстве. Ещё картинки. Ту, на которую я смотрел, увеличивало, остальные – отодвигало. Круто. Смарт ТВ.

Кстати о птичках. Немцы в пятнистых камуфляжных накидках довольно расслабленно бродили по поляне. Тел «мышек» уже не было.

– Что-то они больно расслабленные. Сколько времени прошло?

– Два оборота планеты.

– Двое суток?

– Для них. Для нас – 60 суток.

– Опа! А как такое возможно?

– Компрессия времени.

– О, как! Вы и так умеете? Молодцы, что ещё сказать! А долго мне ещё тут валяться?

– Вовсе нет. Процесс вашего исцеления завершён давно. Вынужден заранее извиниться, если моя инициатива не в ваших интересах, но я взял на себя смелость внести в ваш организм некоторые модификации, что сильно упрощают жизнь разумным нашей профессии. Должен пояснить свою мотивацию – я испытываю к вам чувство благодарности.

– Благодарствую, конечно. Нашей профессии – это какой?

– Нет, определённо, этот лингвистический подблок туп. Сэкономили снабженцы. Сейчас поработаю настройками.

– Уж будьте так любезны. Эти высокопарные обороты прямо ухо режут.

– Вот, надо попробовать. Повторю: людям нашего призвания. Опять не то. Чувакам с понятиями. Как лучше?

– Про призвание понравилось. И какое призвание?

– Воин.

– Достойное призвание. А какие модификации?

– Укрепление скелета нейтринной сеткой, форсирование мышечной массы и связок, вживление нейросети, дублирующей нервную систему, ну и так, по мелочи. Вроде очищения организма и доведения тонуса к оптимуму.

– Всего-то? Юмор, если ты не понял.

– Я понял.

– Спасибо, конечно, ещё раз. Здоровье ещё никому лишним не было. Но теперь-то что?

– Вынужден попросить вас пояснить…

– А говоришь – настроил. Я имею в виду – какие планы? Не будем же мы сидеть тут в блокаде?

– В блокаде?

– Я про немцев.

– Этих представителей противостоящей вашей общественной формации можете не учитывать.

– Ну, вот, а говорил, что настройки поправил.

– О немцах можешь забыть. Они – ничто.

– Вот теперь понятно. То есть не понятно. Как забыть? Вот же они.

– Ничего они сделать нам не смогут.

– А чего тогда ждём?

– Дело в том, что попал я на вашу планету не совсем по своему желанию и несколько для себя неожиданно.

– Бывает. А что случилось?

– Аварийное схлопывание тоннеля выбросило меня не в той точке пространства, где я планировал оказаться.

– Настройки?

– Проще не получится. Я оказался уже в атмосфере этой планеты и пришлось применять экстренное торможение. Бортовой вычислитель принял решение отстрела аварийной капсулы со мной. Корабль садился в аварийных режимах, несовместимых с жизнедеятельностью экипажа, то есть – меня.

– А капсула?

– Капсула легче. Но тоже спалила двигатели. Вот и получилось, что я оказался на незнакомой планете голым и безоружным.

– А почему голым?

– Как-то не принято прыгать через искривлённое пространство вне криосна и в одежде. Иначе можно эту одежду получить сросшейся с тканями тела. А если не заморозиться, рассудка точно лишишься. Или чего похуже. Как-то не хочется примкнуть к этим…

– Корабль смог сесть. Отдельно от тебя. Уже понял. А ты попал к немцам.

– Да, мой корабль смог сесть, но полностью уничтожены стартовые и маневровые двигатели.

– Ты не сможешь взлететь.

– Смогу. На маршевых.

– А-а, вон как! Но есть подвох? Всегда же так, по законам жанра. Его ещё законом подлости называют. Есть какое-то «но»? Перебит топливопровод?

– Нет. Не перебит. Дело в принципе действия маршевых двигателей. Они используют физику искривлённого пространства. Применять их в условиях тяготения звёздных систем не рекомендуется. А в условиях тяготения планетоидов, имеющих биосферу, вообще запрещено.

– Опа! Вот это поворот! А маневровые двигатели возможно починить?

– Нет. У вас это называется – только в заводских условиях.

– Одним словом, ты застрял.

– Застрял.

– А почему нельзя маршевые? Что произойдёт?

– Образуется область физики измененных пространств. Меняются фазовые состояния вакуума.

– Что это значит? Верх становится низом?

– Вес становиться длиной, а скорость – временем.

– Охудеть! Представить даже не могу.

– Материя со временем восстановит своё привычное состояние, но для любых жизненных форм – это коллапс.

Голос Пяткина, переводимый глючащим блоком переводчика, вздохнул:

– Так я и оказался здесь.

– Что произошло?

– Мы должны были захватить научное судно сепаратистов. Они проводили запрещённые исследования. Их надо было арестовать или ликвидировать. Когда эти сошедшие с ума фанатики поняли, что их наёмная охрана не справится с нашим крылом, они запустили свою установку. Я был на самой окраине системы, обеспечивал блокировку зон перехода. Поэтому у меня была доля секунды для принятия решения.