Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

— А я и не пугаю, — Сордар залпом опустошает рюмку.

Приносят что-то до невозможности причудливое из Приморской кухни. Тут и раки с моллюсками, и рыбы с иглокожими. Марина не сразу вспоминает, как это полагается есть.

— Сордар, ты политикой заниматься не пробовал? — подцепляет вилочкой кусочек креветки. Макнув в соус, отправляет в рот.

— Ровно в такой же степени, что и ты. Выполнял функции дорогой и бесполезной мебели, — Сордар проделывает с ракообразным те же манипуляции.

— Я серьёзно.

— Я тоже. У тебя последнее время даже с функцией мебели сложно. Думаешь, про «Серый замок» не знаю?

— А что, я ничего, — безуспешно пытается изобразить хлопающую глазами дурочку, Марина.

Сордар даже ухмыляется, настолько выражение лица сестры не соответствует содержимому её головы. Местами, как и свойственно возрасту, пустоватой.

— Не люблю во всём двойное, тройное, четвертное и более глубокое дно искать. Как с той грязной историей. Мне только твои мотивы — неуёмная жажда приключений и понятны. Да и то, будь ты старше, я бы призадумался. Пока же даже не понятно, тебе ухи драть, или Херенокту то, чем он обычно думает, отрывать. И то мутно как-то. Вот в жизни не поверю, что в столице можно с кем-то вот так случайно встретиться.

Идиоток в Великих домах предостаточно, охотно верю, сам кое-кого убить обещал. Но подобный уровень… Это что-то запредельное.

— Хм. Не надо человечество недооценивать, пока мы будем глупость придумывать, кто-нибудь её уже обязательно сотворит. Сколько в прошлом кораблей на воздух взлетело по причине курения в пороховых погребах?

— Гораздо меньше, нежели по причине ненадлежащего качества изготовления и условия хранения, боеприпасов.

Тихая музыка, приглушённый свет, хорошая еда да роскошная обстановка всё-таки оказывают умиротворяющее действие. Сордар слегка в кресле откинулся, снова черты увальня-медведя проявились.

— Кстати, на, чуть не забыл: подарочек для тебя, — извлекает из внутреннего кармана небольшой свёрток, — Такое не факт, что в коллекциях музеев ЕИВ есть.

— Хм. — Марина разворачивает подарок, — Что же такое это может быть, чего за деньги принцессы не купить?

Сордар только усмехается в ответ.

На ладони лежит с десяток серебряных и две золотые монеты.

— Чеканка Архипелага, — сразу определяет Марина, приглядывается, — Ух ты! Монет за эти года не отмечено. Это же Катастрофа и Высадка. Думали, чеканка раньше прекратилась.

— Как видишь, не прекратилась.

— Где взял?

— С островов Большой дуги. Там клад недавно нашили. Очень крупный.

— Не знала, что там сейчас раскопки ведут.

Сордар усмехается.

— Мы их и не ведём. Аэродром строили. Вот и срезал бульдозер слишком большой пласт земли.

— Надо понимать, одну из вершин океанических гор окучивали?

— Умничка. Без нас всё равно бы на это плато никто не залез. А я удачно там за ходом работ проследил. Да ты не волнуйся, кое-что к учёным попадёт. Такие монеты попали уже.

Марине смешно.

— Расхищаете национальное достояние, принц.

— Скажем так, нашедшие всё равно имеют право на часть стоимости клада, ну вот мы и взяли без бюрократических проволочек.

— Девяносто девять или девяносто девять с половиной процентов?

— Оценку стоимости не производили. Офицеры вовремя заметили подозрительные монетки. Разойтись по рукам инженерных частей морской пехоты… Несколько килограммов монет точно успело. Начальства на острове было много. Остальное уже мы.

— Не слишком клад жирный?

— Нет. Мы кое-что в археологии понимаем — это явно был груз корабля, причём выгруженный и сознательно спрятанный до лучших времён. Там в части сосудов даже описи были на золотых листах или глиняных табличках. Причём, даже подписями и печатями заверенные.

— Они сохранили, а вы растащили! — у Марины отношение двойственное — понимает, такие сокровища должны быть в музеях, с другой стороны, мечтала в детстве клад найти.

— Мы, зато, сами острова для Империи сохраним. Кстати, кроме монет у меня ещё кое-что есть. Уделаешь Соньку на вашем любимом балу, ибо такого больше ни у кого нет. Взгляни!

Протягивает бархатную коробочку. Почему-то без клейма магазина.

Открыв Марина аж присвистнула. Ну, братец даёт! Ожерелье золотое, само-собой разумеется. Только стиль… Погибшего Архипелага, причём на первый взгляд, самый настоящий подлинник.

Подобные ожерелья имеют статус «национальных сокровищ». С подтверждённым статусом на всю страну — сто пятьдесят шесть, включая коронационное императорское и валяющееся в школьной комнате Эриды.

Тут, похоже, сто пятьдесят седьмое, да ещё идеальной сохранности. Хоть сейчас надевай и носи.

Марина примеряет ожерелье к шее. И откуда только на столе круглое зеркало взялось?

— Принц Сордар — расхититель гробниц. Просто для романа сюжет.

— Ну, так сядь и напиши. Говорят же, что умеешь.

— Не, жанр не мой.

— А какой твой? Сразу говорю, сатирик из тебя не выйдет.

— Это ещё почему? Смешно было многим.

— Знаешь, мне кажется, не слишком давно ты уже чуть не дошутилась. И не говори, будто Херенокт во всём виноват. Оба вы там были хороши.

— Сам и сказал — хороши мы были! — такая довольная, словно вчера всё произошло.

— Не наденешь?

— Почему? Вот прямо сейчас и примерю, — наклонив голову, ловко справляется с замочком, — Даже жаль, что не в платье без плеч. Сходила бы сейчас в зал прогуляться, чтобы у некоторых гляделки от зависти полопались. Национальных сокровищ мне носить не приходилось. Тут сейчас точно никого нет, у кого подобное есть, не то что на шее, а даже в сейфе.

— Думал, ты выше этого.

— Я не выше, и не ниже. Всё-таки я девушка, притом определённого социального слоя, а в этом слое, равно как и во всех других имеет место быть лютая ненависть к более успешным. Ты — это ты. Но не все знают, я — это я.

— Так в чём дело? — дурачится Сордар, — Позвони Пантере, что-то твоего размера и неё точно есть. Привезут, переоденешься. И гуляй, сколько хочешь. Можно даже со мной под руку.

— Хм-м-м… Может, тебе ещё и след от помады на щеке поставить?

— Так ставь, сколько хочешь! У тебя всё равно губы не накрашены.

Марина недоверчиво склоняется к зеркалу. Брат прав, про косметику Херктерент вспоминает крайне редко. Моргнув, почти удивляется, веки светлые. Это у сестрёнки и всех остальных веки чёрные в любое время дня.

— Представляешь! У меня не только полевая сумка есть, но и обыкновенная девчоночья сумочка. Помада там тоже имеется, — только Марина не помнит, когда именно ей пользовалась.

Погулять братец решил по-полной. Причём, с учётом того, в чьём обществе. Приносят один из знаменитых тортов Орла. Слов у Марины нет. Ни печатных, ни нецензурных. Описывать великолепие совершенно не умеет, а грязью поливать просто не за что. Цветы и листья словно живые, даже капли росы имеются.