Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 2 [СИ]

На официальных фото императорской четы, где есть маленькая Марина, она выглядит слегка напуганной. На первых снимках ей не меньше двух. Выглядит немного напуганной. Боится фотографов? Тогда, почему здесь такая весёлая? Ведь в этом возрасте дети уже отличают своих от чужих, и как правило, боятся незнакомцев. Кто тогда снял это? Очевидно — человек, прекрасно известный в то время и ей, и императрице. Отец? Может быть. Пусть, он и не любит фотографировать. Но всей стране известна его любовь к различным техническим игрушкам. Так что он вполне мог получив новую камеру тут же испытать её в деле. Но, на взгляд Марины, снимок сделан профессиональным фотографом.

Придётся всё-таки к Эр сходить. Глянуть, что за снимок у неё.

По дороге ещё одна мысль возникла: как и кем дворец охраняется? Дворцы первого разряда охраняет Безопасность, Загородный и Старую крепость — совместно гвардейцы и Безопасность, Кэретта по-настоящему даже Змеям не доверяла, естественно, людям Кэрдин верила ещё меньше, Змей с трудом хватало даже для охраны резиденции и Замка Ведьм, однако у императрицы имелись какие-то контакты во внутренних войсках, они и охраняли Дворец Грёз. Дворцы второго разряда должна охранять полиция. Но Марина даже на въезде поста не видела.

Так! Кажется, она начинает излишне паниковать. Прежде, чем идти к Эр, находит телефон. Набирает код столицы, а затем номер Кэрдин. Где бы она не была, её найдут. И звонок зафиксируют. Гудки, какие-то щелчки. Марина вся, как на иголках. Очередной щелчок.

— Да. — такая знакомая невозмутимая уверенность.

— Ты знаешь, где я? — лучше глупость сказать, но от страха избавиться.

— Должна быть в Приморском. Судя по точке фиксации, там и находишься.

— Тут есть охрана?

— Да.

— Кто именно?

— Мои.

— Полиция?

В трубке звучит успокаивающий негромкий смех.

— Не паникуй, Марина, я слышу, что ты паникуешь. Расслабься и отдыхай. Безопасность этого места я тебе гарантирую лично. Приморский охраняют бойцы тех же подразделений, что Загородный и школу.

— Откуда я столько раз убегала.

Снова тот же негромкий успокаивающий смех. Марине даже хорошо становится.

— Убегала только потому, что тебе это позволяли. Школа очень хорошо охраняется. По столице ты столь уверенно прёшь вперёд, что ничего вокруг не замечаешь.

— И тут неправда, — шмыгнула носом Марина. Кэрдин она верит. Во всём. Раз она сказала — опасности нет, значит, действительно нет. Уж в чём-чём, а в опасностях Бестия лучше всех на свете разбирается, — но всё равно, спасибо…

— Погоди, Марина, подозреваю, что кое-кто из персонала произвёл на тебя… странное впечатление. Так вот, персонала, на кого у меня что-то есть здесь нет. Просто нет. В Приморский, как и любой другой люди не попадают просто так.

— Спасибо! — Марина вешает трубку.

Одно вытекает из другого. Если уж Кэрдин упоминает странный персонал, то значит это одно — проделки Софи. Ну, они-то вполне привычны.

Остаётся фотография. Но она-то к делам Кэрдин отношения не имеет.

Эр читает, как обычно лёжа на полу.

— Дай фото посмотреть.

— Вон там, — с неопределённой интонацией не отрывая носа от книги, Эр чуть мотнула головой.

Марина окидывает взглядом мягко говоря, обширное помещение, прикидывая где тут может быть маленькое фото. Картин и фотографий на стенах очень много. Довольно фривольные, ну да не знатока живописи Эриду этим смущать, сама кое-что может в таком жанре, хе-хе.

Взгляд скользит дальше.

Что!!!

Марина резко бросается к стене. Сдёргивает, обрывая крепления. Эрида удивлённо поворачивает голову.

Фотография другая. И одновременно, та же самая. Сделана в том же месте, что и та, которая у Марины. Только немногим позже. Девочка куда-то неуклюже бежит по только ей ведомым делам, женщина машет рукой толи ей вслед, толи невидимому фотографу. Снимок раза в два больше того, что в комнате. Кто изображён — видно ещё лучше, хотя и так сомнений нет.

— Тебе не нравится? Ты же здесь такая холосенькая, — довольно щуриться как домашняя кошечка. Она не иронизирует.

«Крайняя степень умиления!» — раздражённо думает Марина. Молчит. Эр это Эр. Она на самом деле такая, нельзя на ней срываться.

— Хочешь, бери себе.

Раздражение в Марине клокочет, но прорыва не будет. Сейчас проверим одну версию. И Эр со своим уже начинающим немного раздражать, добродушием, поможет.

— Нет, спасибо. Можешь Софи позвонить?

— Нет. Я её номера не знаю.

— Один, один, один. Могла бы и догадаться.

— Ой, точно! Сейчас сюда её позову!

Марина чуть не расцеловала её. Эр иногда такая прелесть!

— Софи!

Та оборачивается. Младшая стоит, загораживая дверь. Сосредоточенно-напряжённая.

— Зачем тебе эти фото?

— Какие? — искренне удивляется Софи.

— С вашей мамой и Мариной, — подсказывает Эр, — красивые такие.

— О чем вы обе говорите? — недоумённо возмущается Софи.

Марина хочет ей верить. Почти. Софи может себя как угодно вести. Но если её обвинить в том, чего она действительно не делала, то она не в контратаку бросается, а вот так, как сейчас, недоумённо теряется. Стоит, ресницами хлоп — хлоп. Это ненадолго, сейчас опомнится и придумает что-нибудь.

— Покажи ей, Эр.

Софи внимательно рассматривает изображение.

— Что тебе тут не нравится? Фото как фото.

— Ты его раньше видела?

— Нет.

Не врёт. Марина уверена. Но тогда…

— Ты здесь уже была?

— Ну да, маленькой, не помню уже ничего.

— А фото это видела раньше?

— Ты, чё — следователь? — со злым прищуром спрашивает Софи. Тараканы из головки сестрёнки в очередной раз решили устроить парад.

— Сейчас — да. Одно фото — у Эр. Второе — оказалось у меня в спальне. Немного странно, не находишь?

— Ну и что? У меня тоже фото с вами стоит. Вы там на скамейке сидите… — начинает было Софи и осекается. Все трое вопросительно переглядываются.

— Значит, не ты, — выдыхает Марина, — а кто тогда? И зачем?

— Может, к кому-нибудь сходим. Посмотреть, есть ещё такие фото.

Фото нашлись. Во всех комнатах. Разные. Ни одна не повторяется. Судя по характерным деталям, все сделаны тут. Императрицу узнали все. Догадались, что ребёнок — именно Марина. Неужели настолько узнаваема? Хотя, с другой стороны, узкое лицо Софи слишком характерно.

— Интересно, кто снимал?

— Тебе только это интересно?

— А что ещё что-то должно?

— Ты помнишь, чтобы она так смотрела? Особенно, на меня.

— Вообще-то, нет. Тут не она словно. И не ты.

— Так непохожа?

— И да, и нет. Знаешь, она никогда не брала меня на руки, во всяком случае, я такого не помню.

— Я тоже. Но вот снимок. Зачем их здесь наставили? И почему на снимках только я? Мы ведь тогда тут вместе были.

— Я не помню ничего. Кто эти снимки сделал? Отец?