Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 2 [СИ]

Эрида облокачивается о перильца.

На берегу сидит пятнистая лягушка. А в паре метров — снег. Лягушка надувает щёки. Ну и голосок у неё! Не время же сейчас для песен! Эрида оборачивается на звук. Марине захотелось сквозь землю провалиться. За Эр в её же собственном доме шпионить. Но она даже не испугалась. Приветливо машет рукой.

— Марина, иди сюда, — совсем не удивилась, что Марина тут.

Неохотно подходит. Протягивает шапку. Эр удивленно хлопает глазами.

— Ты обронила.

— Думала, оставила наверху. — машинально отвечает, думая о чем-то своём. Снова облокачивается о перила. В прозрачной воде снуют яркие рыбки.

— Знаешь, вон тут летом иногда ставят кормушку. Я кидаю им сушеных рачков… А сейчас её нет…

— Они не похожи на голодных.

— Наверное…

Эр садится на резную скамеечку. Начинает разуваться. Марина вспоминает, что сапоги Эр мехом наружу вроде из шкуры самого грозного хищника севера — ледяного медведя. У Марины где-то был клык этого зверя. Эр засучивает штаны до колен. «Зачем ей цепочка на щиколотке, если она в штанах?!»

— Здесь тёплые камни. И всё такое… Реальное и не настоящее одновременно.

Марина присев касается камней. Тёплые и в самом деле.

— Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.

Ручейков всяких тут меньше, зато травка вся зелёная и стеклянных колпаков со всякими кустиками куда больше.

— Карликовые приморские розы. Вон там! Видишь, цветут?

— Угу. Красивые.

Эр грустно улыбается.

— Ты не любишь цветы, Марина. Даже в розах прежде всего ценишь шипы. А у Приморских роз нет шипов. Совсем. Они не умеют колоться. Таких в природе нет, они могут расти только благодаря людям. И полностью от них зависят. Они красиво цветут. Но если убрать колпак, они погибнут очень быстро. Почти мгновенно. Смотри!

Марина хватает её за руку. Эр даже и не пытается вырваться.

— Зачем тебе цветки-то морозить?

— Ни за чем. Я бы не смогла их убить.

— Тогда зачем?

— Я посмотреть хотела, остановишь ли ты меня.

Эр-р-р-рида! Марина чуть не выругалась. Может иногда номер выкинуть.

— Эти розы. Они как я… Могут только под колпаком с подогревом жить. И представить не могут, что будет, если колпак убрать. А я вот представить могу.

— И что? — недовольно спрашивает Марина, понимая, что говорит какую-то глупость.

— И ничего. — отвечает Эрида, — Просто я умру. Навсегда.

Марина непонимающе смотрит. Что-то непонятное появилось в привычном разноцветном взгляде. Или это в мире что-то не то, а здесь отражение?

Шуба сброшена, Эр садится на камни, опустив нрги в пузырящуюся воду.

— Здесь всё нереально. Я слышала про другие миры. Наверное, в таких местах проходит между мирами граница…

— Ты думаешь, там лучше, чем здесь?

— Навряд ли. Просто, хочется верить, что где-то добрый мир существует. Раз можно сделать кусочек, то может быть, кто-то когда-то сможет сделать целый.

— Зачем тебе на ноге цепочка?

— Читала. На погибшем архипелаге было принято носить такое украшение на ноге. До совершеннолетия. Считалось, что оно отгоняет зло. Правда, та цепочка вроде бы должна быть с колокольчиком. Но я такой не нашла.

— Чего ты боишься, Эр?

— Я даже не знаю точно. Но словно в воздухе витает… Что-то нехорошее. Как чувствуешь, что вот-вот будет гроза. А я не смелая.

Марина кивает. Отцовской храбрости Эр не досталось. Но и трусихой Эр, пожалуй, не назовёшь. Странно как-то всё это.

— Ты думаешь, это надолго?

— Что «это»?

— Война, — шепчет Эр, — война. И остальное.

— Не знаю. Думаю ещё на год так точно.

— На год… А я вот другого боюсь — это не на год, не на два. А навсегда. Это всё не кончится никогда. И как я буду жить в этом мире? Мне Динкерт, не наша, а та, что у меня в охране служит… Точнее не мне, они между собой говорили, а я услышала. У неё сестру убили и трёх детей маленьких. В тылу… Вроде бы диверсанты эшелон боеприпасов подорвали. Их дом и накрыло… А муж её во флоте. Как раз на «Елизавете» служит. А от них даже хоронить нечего было. Всё разметало. Динкерт… Она в армии раньше служила. А я даже не интересовалась, где именно. Опять хочет пойти воевать. Ты знаешь, у отца кабинет в северной башне… Я знала, что его бумаги смотреть нехорошо, но ведь Динкерт везде ходить может. Я увидела на столе её рапорт с просьбой перевести её во фронтовую разведку… Я плохо поступила, но я забрала этот рапорт, порвала и выбросила. И папа даже нее знает, что он вообще был!

— Зачем?

— Я не хочу, чтобы Динкерт убили! Не хочу, чтобы убивали ещё кого-нибудь! Но я ничего, ничего не могу сделать! — Эрида чуть не плачет.

Поддержать Эр надо, но и врать ей нехорошо. Марина говорит угрюмо.

— Я немного знаю Динкерт. Она новый рапорт напишет. Потом ещё один…

— А потом её убьют. Я знаю. И не хочу, чтобы ещё кто-нибудь умирал!

Марина молчит. Эр и права, и неправа одновременно. Даже не знаешь, что ей сказать. Что будет, если убьют Сордара? Но без него там нельзя обойтись. Без него нельзя… А можно ли без Динкерт? Что будет через несколько лет? Где в этом жестоком мире место для Марины? Для Софи? А где для беззащитной Эриды? Опять вопросы, ответы на которые в книгах не найдёшь. Но ответы искать придётся. И скоро…

В этом году между «сордаровкой» и «кошачьей» решили провести полномасштабную военную игру. С назначением сторон возникли некоторые сложности, так как мирренами быть никто не хотел. Причём в первую очередь, как раз учащиеся в школе миррены.

Решили устроить войну между абстрактными «красными» и «чёрными». Благо, оба цвета традиционные для грэдской армии. Жребием «чёрными» выпало быть «сордаровцам», они же должны быть обороняющейся стороной.

При формировании частей о Херктерент вспомнили одной из первых. Как-никак, её сапёрные заморочки прошлого года памятны многим.

Подчинённых да и ресурсов ей выделили куда больше, чем в прошлый раз, и она разгулялась.

Хотя блиндажи и доты в основном, из фанеры, строили их люди, прочитавшие немало литературы по инженерному оборудованию позиций.

Карту минных полей в «Генштабе» чёрных приходится обновлять ежесуточно — сапёры времени не теряют. Вскоре выясняется — на той стороне имеется кто-то, столь деятельный, как и Марина.

Правда, не столь изобретательный и умелый, но несколько «подрывов» разведгрупп произошло. «Котики», впрочем, подрываются чаще и в самых неожиданных местах.

Кроме мин, обе стороны стали активно использовать сигнализацию в виде натянутой проволоки с подвешенными консервными банками.

Идея подать на проволоку ток не нашла понимания у руководства школ. Хотя, «сордаровцы» всё-таки модернизировали сигнализацию, подведя её к ручным сиренам воздушной тревоги. Проблема, что придумать какой-либо определитель «свой-чужой» для системы сигнализации не удалось. И часто патрулям приходилось подниматься по тревоге по причине гуляющих по парку лиц, не участвующих в боевых действиях.