Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 1 [СИ]

— Зачем? — Марина прячет письмо за спину.

— Отдай письмо. — чеканит Хейс. Интонация — Марина только теперь поняла, откуда прозвище «Страх-и-Ужас» взялось.

Испугаться Марина не испугалась, но письмо отдала.

Хейс, не глядя, рвет письмо на мелкие куски.

Этот месяц обещал быть неспокойным (равно как и следующий) Именно весной по традиции, с которой безуспешно боролись все директора обеих школ, «Сордаровцы» должны были устроить «Котам» «Необыкновенную пакость». А в следующем месяце наступал черед котов.

Под «Пакостью» подразумевалось повесить флаг своей школы где-нибудь на видном месте на главном корпусе соперника, спустить и утащить к себе флаг школы, притом желательно с самого высокого из шпилей, проникнуть в школу и выкрасть один из «Императорских» или «Министерских» кубков за успехи. Пока украсть кубок не удавалось ещё никому. В обеих школах даже присловье о безнадежном деле появилось — «Как кубок украсть». Самым простым (внешне) выглядело подкараулить главного старосту последнего года обучения и отобрать у него значок. «Простота» обманчива — нападать на девушек-старост запрещается. Напасть можно было только один на один, а Главным Старостой почему-то всегда назначался лучший борец или боксер школы. А нынешний Главный Староста котов — далеко не тот увалень, кого Марина в песке валяла.

Что-то надо устроить и в этом году, только вот что? И главное, не попасться «котам». В противном случае, «Сордаровцам» минимум год быть для «котов» посмешищем. В прошлом году посмеяться ни над кем не удалось. Группа, пытавшаяся украсть школьный флаг «котов» и поднять вместо него рваные штаны, была перехвачена.

Но напавший на Главного Старосту «кот» был им крепко побит. Так что ничья.

Планирование «Пакости» осуществлял «Генштаб» в составе наиболее отчаянных голов школы второго-третьего годов обучения.

Сама «Пакость» носит название «Операция».

О существовании «Генштаба», правда, «кошачьего» Марина знала ещё до поступления в школу: Сордар рассказывал. Он на последнем году как раз и был Главным Старостой. При нем и произошел единственный случай, когда на старосту напали втроём, и это было признано честным всеми, в том числе и самим Сордаром, ибо нападавших он отколотил от души.

Под строгим секретом, на «военный совет» пригласили Херктерент. Ну и что с того, что первый год!? Зарекомендовать себя она уже успела. К тому же, большинство «мирренов» входит в «генштаб».

Совет идёт довольно вяло: почти все либо уже было, либо трудновыполнимо. А хочется чего-нибудь этакого, чтобы и через двадцать лет помнили. Лежа поперек кресла, Марина подает голос.

— Давайте рассуждать логически: что является признаком полного и окончательного разгрома воинской части противника?

— Причем тут это… — начал кто-то.

Ярн четко сказал:

— Захват знамени части.

— П-р-равильно, — протянула Марина. — Но в нашем случае, для захвата не придётся никого громить.

— Ты предлагаешь, — Ярн понизил голос, — украсть у них Знамя Школы?

Марина беззаботно кивает в ответ.

Поднимается гомон. Херктерент предлагает неслыханное. Но с другой стороны, кто из подростков не мечтает свершить что-нибудь этакое? Особенно, опасное.

— Да как мы туда попадем?

— На танке приедем, — беззаботно сообщает Херктерент.

— И где же мы его возьмём?

— А стоящий у нашего корпуса танк, чем плох?

— Так он же…

— Я его заведу, с топливом тоже проблем быть не должно — он на самом обычном бензине. В гараже достанем.

— А ты сможешь… Ну, танк завести?

— Конечно.

— Стоп-стоп-стоп… — начал Ярн. Марина скорчила гримасу. Сейчас опять занудствовать будет. — Я не сомневаюсь в твоих способностях, Марина, но знаешь сама — быстроходностью «пятерка» никогда не отличалась. А с этим движком — особенно. Мы такой переполох поднимем, если и в самом деле на нем поедем.

Марина, похоже, услышала только «поедем».

— А что? Ворота у них не закрываются, а даже если и так — какая разница, сшибем танком, ворота во внутренний двор — вообще декорация. А уж застекленные двери — так вообще ерунда. Стойка со знаменем — сразу за ними, там, правда, часовой. Но что он со своим карабином, да ещё и без патронов, против танка сделает?

— Знамя успеет спрятать.

— Часовой не может изымать его из стойки. Это дефект их школьного устава. Пока найдут директора, или Главного Старосту, нас там уже не будет.

— А если танк сломается? Он же все-таки не новый…

— Как говорится, без риску не съешь и редиску. Если что, запремся внутри и взорвем машину.

— Ты чего?

— Понарошку, разумеется. Я ко всем люкам бомбы с краской или с магнием приделаю. Кто не умеючи сунется — долго не сможет потом отмыться.

— Марина, похоже, ты уже назначила себя командиром машины…

— Могу и мехводом, — она призадумалась, — не, буду командиром. Переговорного устройства в машине нет, грохот будет страшный, обзор у мехвода никакой, так что приказы «вперед», «назад», «влево» или «стой» командир будет отдавать условными пинками по шее.

Сразу несколько человек почесали затылки.

Одноклассник Ярна сказал.

— Батя танкистом был, рассказывал про такое. Сперва как раз на «пятерке» мехводом. Потом на ней же — командиром… А гусеничный трактор мне дома водить приходилось. Не думаю, что танк сильно сложнее. Потерплю уж я как-нибудь твои пинки, Херктерент! Ну что, берешь мехводом?

Марина вопросительно уставилась на Ярна. Что он мог ответить?

У одного из корпусов школы стоял легкий танк времен Первой войны с мирренами. Стоял себе, никого не трогал. В одно прекрасное утро полшколы оказалось разбужено лязгом и рокотом танкового двигателя.

Постамент пуст. Валяются сумка с инструментами и канистра. Дымя как паровоз, вяло шлёпающая гусеницами лязгающая машина движется по направлению к лесу.

Кто-то поднимает и демонстрирует известный всей школе, морпеховский берет.

Танк движется строго по прямой.

Все бегут за машиной. Танк врезается в огромный дуб. Обиженно вращает гусеницами. И затихает. Тишина.

К машине осторожно приближаются. Рев двигателя, облако копоти. Подошедших близко забросало комьями земли. Снова тишина.

Рэнд забирается на моторный отсек. Стучит палкой по башне. Ствол резко дернулся. Башня поворачивается. Рэнд от испуга не удержался и упал спиной прямо в «хвост» машины — закрепленную на корме конструкцию из уголков, предназначенную для преодоления окопов.

— А-а-а!!!! — истошно вопит, закрываясь рукой.

Короткий ствол сорокамиллиметровой пушки метит в лицо.

Колпак на башне откинут в сторону. В люке возникает чумазая Марина.

— Я просто не смогла переключать фрикционы. Надо заняться штангой.