Александр Афанасьев - Силовой вариант

ООНовский компаунд оказался небольшим, выстроенным в форме каре, старого оборонительного построения пехоты, городком из быстровозводимых жилых модулей — вагончиков, огороженным высоким забором из сетки — рабицы и колючей проволоки. Охранялся он — какими-то частниками, одетыми в старую форму пакистанской армии и вероятно, очень довольными тем обстоятельством, что им удалось отхватить контракт, за который платили регулярно и твердой валютой. Кроме автоматов у этих солдат были длинные палки. Как только из компаунда въезжала или выезжала машина — они усердно принимались отгонять этими палками попрошаек. Большинство попрошаек были детьми и смотреть на это было тягостно.

Русские пока подчинялись, не выкидывали никаких фокусов. Полковник Корви разместил их в вагончике и приказал не высовывать оттуда носа. Сам же — пошел прогуляться по компаунду, посмотреть что делается, может быть — и встретить знакомых. В отличие от русских — ему опасаться было нечего, его никто не искал и он здесь пока ничего не сделал…

Как это и бывает в таких случаях — на ловца выскочил и зверь. Дело было уже к вечеру, близился комендантский час и обитатели сей юдоли надежды возвращались обратно, желая оказаться за защитой колючей проволоки пока не стемнеет. Полковник наткнулся на новенький пятидверный Ниссан Патруль в белом цвете, но без знаков UN, заинтересованно посмотрел — и увидел двоих. Белая светловолосая женщина с покрытой платком головой вылезала с переднего пассажирского сидения и большой репортерской сумкой. Ей было от тридцати до сорока, она была миловидной, даже красивой и он ее где-то видел — хотя не мог вспомнить где. А вот из-за руля — вылежал кряжистый, сильный даже на вид мужик того же возраста, профессиональная камера в кофре на боку которого смотрелась как игрушка. И этого мужика он знал.

— Джо! Джо Донилон, мать твою!

Грин Бич… Кусок пляжа, гороженный бетонными заграждениями и простреливаемый снайперами с гор. Бронетранспортеры морской пехоты, окружившие аэропорт. Боинг 707, служащий летающим штабом — и накрытый белым полотнищем трап — снайперы стреляли и тут. Факелы летящих Градов в ночном небе, разрушенные артиллерийским огнем небоскребы. Растерянность и страх в глазах морских пехотинцев — многим из них нет и двадцати пяти и они просто не могли себе представить, что такое бывает. Что жители цивилизованного города, перекре6стка миров, взявшего все лучшее от Востока и Запада — возьмут в руки оружие и станут с остервенение убивать друг друга рушить дома и целые кварталы, чтобы здесь больше никто никогда не жил. Выжигать деревни и вырезать лагеря беженцев.

Добро пожаловать в Бейрут. Добро пожаловать в ад…

— Майор… мистер Корви? — удивленно спросил он.

— Вы знакомы? — спросила дама хорошо поставленным голосом. Явно журналистка, привыкла болтать в камеру. Где же он ее видел…

— Миссис Вард, это майор Корви, парень, который был …

Донилон вовремя прикусил язык.

— Поставь машину, Джо, — сказала журналистка, — и завтра жду тебя в семь ноль — ноль. Трезвого и готового к поездке.

Дама направилась в сторону домиков — и полковник сделал себе заметку, что надо быть поосторожнее. В том что тут шляются журналистки, судя по всему зубастые журналистки — хорошего ничего нет.

Донилону он в свое время спас жизнь. Он и трое морских пехотинцев прикрывали Корви на встрече с осведомителем из Аль-Анфваля, молодежного крыла Народного фронта освобождения Палестины — когда мусоровоз желтого цвета протаранил заграждение перед штабом морской пехоты и отправил на тот свет больше двухсот сослуживцев Донилона. Если бы они не пошли с подозрительным капитаном из штаба — скорее всего их сейчас не было бы в живых и они это знали.

— Сэр, я сказал лишнее?

— Все нормально. Кто это?

Донилон скривился

— Дженна Вард. Не знаете такую?

— Что-то слышал.

— Свихнувшаяся коммунистка. На короткой ноге с Кастро и русскими, говорят, что пересекла весь Афганистан. В общем — та еще штучка.

— А ты при ней…

— Охранник — тире оператор. Таскаю камеру и слежу, чтобы ни ее, ни меня не убили. Что здесь более чем вероятно.

Корви посмотрел на часы

— Здесь есть где выпить? Я имею в виду — не нарушая комендантского часа?

— Да, сэр. У штаба есть что-то вроде самодельного бара. Бармена там нет, и хайболл не закажешь, Но там есть приличная шведская картофельная водка и громко гремит музыка, так что посторонние ничего не услышат.

— Вот и отлично… Через полчаса, нормально?

— Окей, сэр.

Донилон появился с приличным опозданием — почти на полчаса. Грубые брюки, репортерский жилет с множеством кармашков, кепка. Корви успел повторно предупредить русских, найти это место и заказать водку. Как и везде спрос определял предложение: пять долларов за стакан, сорок — бутылка. Цена просто бешеная, тот, кто будет продавать спиртное в таком месте, обогатится за год. Народ — в основном инспектора ООН, ЮНИСЕФ и прочих организаций, которые пытались что-то здесь сделать — а кто-то и просто наживался на беде. Немцев не было — видимо не по карману.

Протолкавшись, Донилон сел за стол, положил на стол бейсболку, всей пятерней пригладил волосы. Они у него были как и раньше — вихрастые и непокорные…

Полковник подвинул ему бокал

— Спасибо, сэр. Редко удается…

— Мало платят?

— Не в этом дело, сэр. Эта мегера… У нее как реактивный движок в заднице.

— Трахаешь ее… смотри не пролей.

Донилон чуть не подавился водкой

— Да вы что, сэр. Она же коммунистка. И психованная — конкретно. Она берет здесь интервью у ублюдков, на которых пробу негде ставить. Только вчера — она брала интервью у какого-то крестьянина, точнее главы крестьянской общины. Так у него дома — коммунистическая литература! И портрет большевистского лидера! Этот сукин сын говорит, что он коммунист и чтобы спасти страну и то, что от нее осталось надо пригласить сюда чертовых комми — а она понимающе кивает. Клянусь, как вернусь, я немедленно сообщу куда надо, пусть разбираются. Или…

— Я не по этому делу — сказал полковник, отвечая на незаданный вопрос — а она вообще кто? Ты что — охранник посольства?

— Нет, сэр. С меня хватило. В Форт Коллинзе я ударил офицера и ушел по тихой… в общем. Делал кое-какие делишки… южнее, понимаете

— Понимаю.

— Ну, вот. Я и не знал про эту суку! А она, оказывается — как-то взяла интервью у русского психа, который взорвал Пешавар, представляете? Нет, вот скажите, как она могла взять это интервью, если она сама — не коммунистка долбанная, продавшаяся комми, а? Она перегнала это в Штаты, начался скандал — прямое доказательство того, что тут русские комми руку приложили. В итоге — меня кое-кто попросил помочь. Но платит мне телевидение. Мы репортажи гоним.