Александр Конторович - Изгой

– Я все на ошейник денег хотел накопить, чтобы видно было, что хозяин у нее есть, – продолжает тем временем Ларс. – Дорого кожаный ошейник стоит. Не успел денег накопить – забрали у меня Края.

Как-то на двор к Ларсу завалились мужички, по всему видно – лихие ребята. Оказалось, прихвостни местного авторитета – Крена Одноглазого, большого любителя собачьих боев. Видать, присмотрел кто-то из его приближенных собаку, а может, из соседей кто доложил, дескать, перспективный пес дорогой породы у какого-то оборванца имеется.

– Утащили Края, в клетке увезли, а мне на всякий случай еще и по зубам надавали…

Ларс судорожно сглотнул, замолчал и куда-то уставился. Потом сбивчиво рассказал, как приходил к Одноглазому, хотел просить, чтобы пса вернул, да он даже до себя не пустил, слуги пинками Ларса выгнали со двора.

– Я за вход заплатил, на бои эти, чтобы Края увидеть бы хоть глазком, – продолжал Ларс. – На него многие поставили тогда, – и опять молчит. – Да он драться не стал, как меня почуял. Сел в песок и завыл.

Одноглазый осерчал на собаку, велел отлупить дубинками, да бросить на помойку умирать. Ларс все это видел, тайком следя за злодеями. Притащил Края на руках домой. Используя свои магические способности, пролечил, как мог. Собрал остаток денег, что-то продал и обратился к магу-целителю. Собранных средств, к сожалению, оказалось недостаточно, чтобы излечить собаку полностью. Хоть не помер пес – и то уже хорошо! Забрезжила надежда, что все наладится.

– И что дальше случилось? – глухо спросил я. Ненавижу таких уродов, как этот Крен. Я, конечно, не добрый доктор Айболит, но, ни одной животине зла не причиню. Попался ты, Хрен Одноглазый, теперь тебя как минимум двое не любят, подумал я.

Ларс горько вздохнул. Мне расхотелось слушать продолжение, почему-то я был уверен, что там будет какой-нибудь противный финал.

– Через пару дней гости ко мне приехали. Сам Крен пожаловал. Орал дурным голосом, что «Твоя никчемная собака меня чуть не разорила! Ты мне должен!! Шкуру спущу, кишки на забор намотаю!»

Короче, по его бандитской логике, Ларс Одноглазого подставил, и теперь должен ему денег. Долг надлежит уплатить сполна и в короткий срок, иначе смерть. Пришлось вообще все продать, даже соль пытался своровать, за что старший обоза выгнал его с работы.

Оставшись без имущества и работы, Ларс стал промышлять мелкими кражами, но на еду не хватало, и с каждым днем жизнь медленно уходила из больного Края.

– Ясно, поэтому ты и попытался меня обворовать? – закончил я его печальное повествование. – Чтобы купить еды?

Теперь мне уже казалось, что лучше бы этот тощий парень украл деньги, но меня не впутывал в эти дела. Знал бы заранее, дал бы ему уйти. А теперь вот – «мы в ответе за тех, кого приручили».

– Да, мастер Гор. Простите меня, если можете… Не надо было мне красть у вашей милости, надо было красть у господ попроще… – вздохнул Ларс.

– Ты идиот, – буркнул я.

– Как угодно, мастер, – сокрушенно согласился Ларс.

Наконец-то мы приехали в деревню Ларса. Одна улица, по сторонам стоят хижины, а вот и наша. Хуже себе и представить нельзя. Нищенская обстановка, земляной пол. В углу холодный закопченный очаг. Радом с ним на куче тряпья лежит самый настоящий скелет зверя. Впалые, обтянутые кожей бока, судорожно поднимаются и опадают, из горла вырывается то ли стон, то ли хрип. Пустая деревянная миска валяется рядом с подстилкой, в доме нет никакой еды, только кадка с водой у входа стоит.

Мне снится ужасный сон. Я старательно поморгал. Не помогло. Пришлось признать, что все это происходит на самом деле, и что я очень сильно расстроен.

Вдобавок ко всему, Ларс бросился на колени перед кучей тряпья и стал гладить издыхающую собаку. Так… надо собраться и что-то сделать, приказываю себе.

– Быстро сгоняй к соседям и купи какой-нибудь еды, вот тебе деньги… Курицу, молока!!! Что хочешь! Мигом, если желаешь, чтобы собака жила!! – заорал я на растерявшегося Ларса. Тот смылся с моих глаз со скоростью света.

Мне как-то полегчало. Я, конечно, не ветеринар, но собака у меня в свое время была. А еще моя соседка и одноклассница, Ленка, была самым настоящим ветеринаром. В доме у нее постоянно обитали какие-то полудохлики – кошки, собаки, морские свинки, – подобранные на улице, попавшие под колеса машин, потеряшки или отказники. Она их старательно выхаживала с такими же, как она, добровольцами и пристраивала в добрые руки. Я помогал ей, когда мог, ну и опыта немного набрался. Поставим Края на ноги, сильный пес, сдюжит.

Как только стало возможно перевозить собаку, мы покинули деревню. Я снял Ларсу комнату на постоялом дворе, съездил на рынок и по совету парня купил кое-каких снадобьев, большой кусок холста и красивый кожаный ошейник. Правда, сейчас этот ошейник можно было застегнуть, пожалуй, вокруг всей собаки, но, надеюсь, не всегда же так будет?

У Ларса при виде подарка заблестели глаза, и он отвернулся, чтобы скрыть волнение.

– А полотно зачем? – удивленно спросил он.

– Край ходить совсем разучился, надо лапы разрабатывать. Вот теперь пропусти полотно под животом у пса, и води его по земле каждый день, пока пес не начнет ходить сам.

Показал этот прием Ларсу, мы отрепетировали это упражнение, и, убедившись, что все идет путем, я отбыл в город по своим делам, пообещав вскорости проведать своих подопечных.

Город, куда мне «посчастливилось» попасть, носил название Кредель. Я про себя называл его «крендель», запомнить проще, да и веселее как-то звучит. С названиями у меня, как назло, всегда беда, никак они в голове не хотели оставаться. Поэтому соседняя деревня Атрас стала, сами понимаете, «матрас», река Саар стала «сахар», а соседний городок Кобела – «кобыла» и так далее по списку. Крендель наш – довольно зажиточный, о чем в первую очередь свидетельствует большая рыночная площадь сразу перед городскими воротами. По воскресеньям и праздничным дням тут всегда проходит бойкая торговля. Со всех окрестностей наезжает мастеровой люд и покупатели. Городским, естественно, везет больше, у них своя лавка или лабаз за стенами, важного покупателя завсегда можно туда проводить, показать весь свой товар, а приезжим остается торговать лишь тем, что в телегу влезло. Конкуренция тут неслабая, и город блюдет свои интересы – хочешь торговать на улицах, плати пошлину, которая тут же собирается у городских ворот. Хочешь жить в городе и работать – плати налоги в городскую казну, купи дом или арендуй жилье, мастерскую, место на рынке, и т. п.

Я уже понял, что «нет в жизни счастья», когда бы и где бы ты ни жил. Везде найдется «чуткое руководство», желающее нагреть руки и все остальное на тех, кто реально что-то создает. Но на сей счет, у меня имелись собственные соображения, которые шли вразрез с политикой городских властей – любых, независимо от места пребывания. Но, вот как раз им и знать-то об этом не надобно, меньше знаешь – крепче спишь.