Александр Конторович - Изгой

– А где он нападет в основном? Может, есть какая-то закономерность? – выпытываю у Ларса.

– Никто ничего не знает. Караван просто исчезает – это, если небольшой. А если большой – там иначе всё происходит. В какой-то момент вдруг пропадает часть груза – совсем бесследно, словно и не было его никогда. И никто ничего не видит… А потом тех людей, ну, что с пропавшим грузом ехали, находят мертвыми. Часто – и без головы вовсе. Говорят, что сам Хлуд эти головы и рубит.

– Но ведь это же не посреди чистого поля происходит, так ведь? Есть же какие-то места, где это бывает реже или, наоборот – чаще…

Парень кивает – есть такое дело. Понятно, что он многого не знает, так ведь за несколько лет слухи и до него успели дойти…

Сижу, киваю, слушаю внимательно. Ларс бубнит, перечисляя мне случаи последних нападений шайки. Пока ничего не складывается. В голове опять что-то щелкает – и я внезапно перебиваю собеседника:

– А почему могила плачет? – наобум задаю вопрос.

Он замолкает и втягивает испуганно голову в плечи. Озирается по сторонам и делает какие-то пассы рукой, типа колдует.

– Э-э-э, со мной такие штуки не проходят, парень, ты же знаешь, – строго говорю я, глядя на него в упор. – Ну-ка, выкладывай мне, в чем тут заковыка?!

Но Ларсу не до шуток, он явно испугался, причем страх его даже собака почуяла. Край тревожно поднял голову и внимательно смотрит на хозяина.

– Что ты, что ты, – зашептал он тревожно. – Мастер Гор, Могила никогда не плачет, он даже не знает, что такое слезы… О нем и говорить-то вслух нельзя, это не к добру.

Из его сбивчивого рассказа я понимаю, что есть у Хлуда, по всему, какой-то могущественный покровитель, маг огромной силы, и зовут его, не поверите – Кнут Могила. Причем, это не прозвище, а самое настоящее имя. Надо сказать, родители этого Кнута явно имели болезненную фантазию, надо же было так ребенка назвать. Наверное, окружающие его опасались прям с детства.

Я поежился и невольно вспомнил собственный опыт. В нашей школе учился мальчик по имени Фрол Кащеев. Не повезло парню с именем, что уж сказать. Но фамилия вообще не шла ни в какое сравнение, все ученики вплоть до пятого класса до усрачки его боялись. А после пятого – жалели. Я иногда представлял, что вот он женится, и будут про его супругу говорить – Кащеева жена. Жуть. Кстати, он так и не женился, может, в том числе из-за фамилии. И сколько я его помню, был он тощий, какой-то безликий и безжизненный. Ну, вот и скажите мне после этого, что фамилия тут ни при чем.

– Говорят, кто Кнута Могилу увидит, тому долго не жить. Быстренько туда и отправится, – испуганно шепчет Ларс.

– Куда? – тупо уставившись на Ларса, спрашиваю я.

– Ну, в могилу то есть… Даже и упоминать-то его страшно, а уж вместе с Косой…

– А что, были случаи? Ну, там, увидел кто, рассказал, а потом помер? Или хотя бы исчез? – надо постараться отделить правду от вымысла, а то так нагородить можно всякого, потом век не разберешься.

– Были…

Услышанное от Ларса необходимо было сопоставить как минимум еще с одним источником, я имею в виду усача Яна. Но сначала отправляю по делам своего помощника – поговорить с караванщиками, и узнать, кто из магов в городе специализируется на розыске украденного. Сам еду назад к Яну, заодно проверю, как у них там с нашими приправами дела обстоят.

Ян внимательно выслушал мои планы, долго на меня смотрел, потом кивнул, как бы соглашаясь.

– Ну что же, парень. Мужик ты с головой, чудной, конечно, не скрою. Но не трус, да и от магии тебя доспех может защитить, если что. Глядишь – и получится чего из твоей затеи. Только я тут тебе плохой помощник. Служба у меня, не до поиска краденного. Так что ты рассчитывай тут на себя, сам пойми, я человек военный, у меня одно дело – приказ выполнять.

– Не вопрос, уважаемый Ян. Ты мне только скажи, есть ли карты у вас какие, или может, рисунки местности? Я ж не местный, когда я тут все изучу…

Ян надулся и выпятил челюсть.

– Обижаешь, мастер. У нас не просто рисунки, а карты есть, самые, причем, достоверные. Одна у нас в крепости есть, для учебных целей используем. Отдать не могу, но посмотреть в сторожевой башне можно, после смены вместе зайдем, покажу, – важно проговорил он, и встал, тем самым показывая, что разговор окончен.

Карта действительно подробная, с обозначением населенных пунктов, дорог, переправ и естественных препятствий – рек, возвышенностей, лесов и полей.

Из пояснений усача я понял, что более-менее приличные суда могли пройти только по одной реке – Саар. Однако Саар очень популярный караванный путь, и возникал естественный вопрос – как разбойники могли под носом у всех орудовать на реке и не быть замеченными? К тому же, пещер по берегам не наблюдалось, искали там уже много раз, все уголки наизнанку вывернули – нет там разбойников, утверждал Ян.

А жалко, разочарованно думал я. Для перевозки награбленного добра в соседние владения эта река – просто идеальный вариант. Сижу, читаю надписи на карте – Черный залив, Волчий берег, Три Порога, Замковый Утес, Змеиный водопад…

– Названия такие откуда, они значат что-то, не скажешь ли, уважаемый Ян? – упорно цепляюсь за свою идею.

Он терпеливо объясняет происхождение названий:

– В заливе дно из черного песка, вода совсем темная, и огромные осколки скал на дне, как зубы дракона. Того и гляди, кораблем напорешься, место шибко опасное. Хоть и глубокая там вода, но столько судов затонуло – не счесть.

Отметаем этот залив, не будут разбойники ежеминутно рисковать, лавируя между камней.

– …А на Волчий берег выходить не следует, там лес густой по сторонам, зверья невиданного – тьма…

Еще одним вариантом меньше, ну что за река такая? Хотя может, они все такие – много я, что ли, рек знаю? А Ян все бубнит и бубнит, перечисляет все известные ему сведения.

– Опять же, пороги потом, тоже непростые – «Три ступеньки» хоть возьми, одна сложнее другой, ухо надо держать востро, там не причалить. Ну, Замковым народ прозвал Утес уж лет двести назад, там когда-то гарнизон стоял, да уж давно нет ничего, и никаких пещер отродясь не было. А водопад неспроста Змеиным кличут – он по крутому берегу, извиваясь, словно змея, сбегает вниз тонкой лентой. Очень змею напоминает, еще блестит, как чешуя на солнце. Но уже у самой реки образует гигантский поток, который с грохотом падает в реку, образуя буруны и водовороты, – пустился в описания усач. – Зато зрелище такое красивое, что дух завораживает… радуга там еще постоянно висит в солнечные дни… а за ним – бухта Тихая, ну а далее… – и все по карте обстоятельно так рассказывает.

Долго мы с ним карту изучали, я уже ориентироваться начал неплохо. Ян, сославшись на дела, засобирался. Попросив разрешения еще немного посидеть над картой, я остался один.