Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

— Послушайте, я не хочу ничего больше знать про эти колдовские делишки, понимаете? Вы хотите, чтобы я состряпал за вас это дельце, и потому вы расскажете мне все, что знаете вы и что нужно знать мне, — а потом еще кое-что. Потому что только я могу сказать, что мне может понадобиться. Если вы ищете только наемного работника, которому можно не говорить ничего о том, что происходит, так идите и поищите кого-нибудь другого. А я пойду домой. за этим заявлением последовало общее молчание. Вряд ли подобное высказывание можно было назвать вспышкой: Ганс не повышал голоса и говорил почти спокойным тоном. Малингаза уставился на Ганса, широко раскрыв глаза, а Недомерок и Тьюварандис смотрели на Малингазу. Тьюварандис улыбался. Марлл осушил кружку и утер свои светлые усы.

— Знаете, — негромко произнес Тьюварандис, — случись такое со мной, я сказал бы то же самое.

Малингаза резко повернул голову и бросил испепеляющий взгляд на Тьюварандиса, однако ничего не сказал — хотя было видно, что ему приходится прилагать немалые усилия, чтобы держать рот закрытым. Кивнув, Малингаза вновь посмотрел прямо в непроницаемо-черные глаза юного вора.

— Ты прав, Шедоуспан. Именно так все должно быть. Да, фарфоровая кошка — это все, что нам нужно. Мы собираемся всего лишь уничтожить ее. Это следует сделать особым образом, в особых условиях. Она находится в доме Корстика, на втором этаже, где он живет и работает.

Ганс оглянулся на остальных.

— И где, по вашему мнению, будет в это время сам Корстик?

— На заседании Совета. Оно будет происходить в ночь после Гейна.

— То есть две ночи спустя.

— Верно. Ганс вздохнул.

— Я не интересуюсь фиракийской политикой, я никогда не любил котов, и к тому же я ненавижу колдовство. От этого дела светит выгода вам, а никак не мне, однако рисковать-то придется как раз мне. Так что вопрос в том, что я получу от этого.

Марлл улыбнулся. Тьюварандис хмыкнул. Он сидел на стуле, выпрямив спину и высоко подняв обтянутые коричневыми штанами колени.

— Двойную выгоду. Мастер. Во-первых, что унесешь из этого дома, помимо фарфоровой кошки. Нам ничего не нужно, кроме статуэтки. Мы даже не спросим, что ты унес оттуда. Ты можешь прихватить с собой на дело пару мешков…

Ганс кивнул без улыбки и посмотрел на остальных фиракийцев.

— Ты согласен с этим, Недомерок? А ты, Малингаза? Марлл? — Встретиться взглядом с Марллом было особенно трудно — Ганс никак не мог понять, в какой глаз ему нужно смотреть.

Все были согласны. Они хотели заполучить только кошку. Им не нужно было ничего больше, и они не собирались разузнавать, что еще прилипнет к рукам Ганса. Они могли даже порекомендовать пару скупщиков… э-э, торговцев, которые не будут задавать вопросов.

— Почему эта статуэтка так важна?

— Она служит подспорьем для колдовства — для определенного рода магии, — ответил Марлл. — Пусть тебя это не волнует. Я касался ее, и Тьюварандис тоже, так же как и ее предыдущий владелец, Аркала. Сама по себе она не опасна, понимаешь, Шедоуспан?

— Кто из вас маг?

Тьюварандис гулко и весело расхохотался:

— Отличный вопрос!

— Я, — признался Марлл.

— Так я и думал. Чем ты сможешь помочь мне?

— Кое-чем смогу. Но я не сумею обезвредить ту защиту, которой Корстик оградил свое жилье. Он более сильный и умелый маг, чем я.

Ганс сел прямо.

— Ты хочешь сказать, что мне придется лезть в колдовские ловушки, которые Корстик понаставил в своем доме?

— Мы полагаем, что у него есть такая защита. Разве ты на его месте не сделал бы то же самое?

— Это не ответ, — отозвался Ганс. — Гадать можно сколько угодно. Разумеется, на его месте я бы так и сделал. Поэтому мне все не нравится. Ах да, как насчет собак?

Недомерок хлопнул себя по ноге:

— О собаках позаботимся мы! Уж тут-то колдовство совершенно ни при чем!

— И как же ты сладишь с ними, Недомерок?

— Для него стрельба из лука, — сказал Марлл, — все равно что для тебя… ночная работа, Шедоуспан. Ганс кивнул.

— Кто из вас знаком с каким-нибудь продавцом фарфора?

— Что?

— Мне нужна статуэтка — и не позже, чем днем в Гейн, — продолжал Ганс. — Фигурка кошки, как можно более похожая на ту, что хранится у Корстика. Люди видят то, что ожидают увидеть. Если он привык видеть эту безделушку на некоем месте, то он будет видеть ее там — или будет думать, что видит. Если я оставлю ему взамен украденной статуэтки другую, очень похожую, то может пройти немало дней, недель или даже месяцев, прежде чем он обнаружит кражу. Я просто заменю одну фигурку кошки другой.

Фиракийцы долго сидели, глядя на Ганса и не произнося ни слова, пока наконец Тьюварандис не сказал:

— Превосходно, Мастер. Дорогие мои друзья, мы искали для этой работы самого лучшего человека и смогли его найти! Марлл кивнул.

— Ты получишь эту статуэтку, Шедоуспан. Это не особо искусная проработанная фигурка, и я много раз видел ее. Я подыщу похожую. Я могу даже… ладно. Она будет точь-в-точь такой же.

Ганс перевел взгляд на Тьюварандиса.

— Я спрашивал, что я получу, и ты ответил — две вещи. Так какова же вторая, Тьюварандис?

— В дом чародея Корстика пытались пробраться уже несколько человек. И только одному из них это удалось.

Ганс приподнял брови, почти сросшиеся на переносице.

— Так почему же вы наняли меня, а не его?

— Я сказал, что ему удалось пробраться в дом, — ответил Тьюварандис. — Но обратно он не вернулся.

Ганс почувствовал, что ему брошен вызов. Это чувство, подогретое профессиональной гордостью Шедоуспана, заставило его согласиться. На это и рассчитывал Тьюварандис.

Когда Недомерок и Малингаза проводили Ганса к выходу из лабиринта, именуемого Красным Рядом, запутанные улочки уже были затоплены сумрачными тенями. Ганс за всю дорогу не произнес ни слова, и потому его спутники тоже молчали. Кривые переулки перетекали один в другой, изгибались и разветвлялись. Четыре раза к Гансу и его спутникам приставали попрошайки, а трижды — неряшливого вида шлюхи. Когда Недомерок, Ганс и Малингаза вышли на улицу Караванщиков к югу от базара, Ганс остановился, посмотрел вдоль улицы в обе стороны, а затем обернулся на тот переулочек, из которого они вышли.

— Думаешь, ты сможешь найти обратную дорогу? — спросил Недомерок.

— Да, — ответил Ганс, взглянув ему в глаза.

— Тьюварандис встретится с тобой завтра днем на базаре, — сказал Малин газа.

Ганс перевел взгляд на него и спокойно произнес:

— Он так сказал — я помню.

С этими словами он повернулся и направился на север по улице Караванщиков. Двое фиракийцев смотрели ему вслед.

— Душа-парень, — фыркнул Малингаза.

— Настоящий профессионал, Малин. Ты посмотри, как он идет!