Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. I том

— Ну да, чего там… Может, ты и прав, — признал Рвач, привстал, заглянул через плечо Суши, посмотрел на шкалы прибора и задумчиво проговорил:

— А что, ежели это просто шумок какой-то, как и раньше было? Что толку тогда? Сколько уж было ложных сигналов… ты их поймаешь, а они тут же исчезают.

— Вчера я всю ночь работал над усилением точности прибора, — сообщил другу Суши. — Пока ты спал как бревно. Так что теперь, если мне повезет, я смогу успевать фиксировать эти сигналы до того, как они исчезнут. На самом деле… — Он протянул руку и нажал на кнопку на небольшом пульте. Замигала лампочка.

— Это что еще за хрень? — поинтересовался Рвач.

— Надо было немножко головой думать, когда мы с тобой ее монтировали, — проворчал Суши. — Это записывающий диск. С помощью сведений, сохраненных на нем, мы сумеем определить происхождение сигнала даже после того, как он угаснет.

— Да ты что? И откуда же он идет?

Суши пробежался взглядом по шкалам.

— Для окончательного вывода нужно бы произвести математические подсчеты, но на глазок я бы определил, что сигнал исходит из какого-то места, которое находится приблизительно на полпути между базой и зенобианской столицей. То есть из той местности, над которой пролегал курс следования капитана.

В образовавшемся в стенке отверстии появились две миски и две чашки с водой. Еда оказалась теплой, хотя и немного пресноватой. На одной тарелке лежало нечто вроде картофельного пюре, слегка приправленного корицей, а на другой — какое-то мясное филе, поразительно напоминающее по вкусу… жареную курятину. Вода оказалась свежей и холодной. Видимо, те, кто взял в плен Шутта и Бикера, не намеревались-таки морить их голодом.

Между тем вопрос оставался вопросом: кто взял их в плен и зачем? Пока пленники располагали слишком ограниченными сведениями. Даже миски были изготовлены из глины, которую можно было встретить на сотне планет. Тех же, кто мог эти миски изготовить, Бикер с Шуттом даже краем глаза не видели.

— Вообще-то удивительно, как же Прячущимся удалось остаться незамеченными для зенобианцев, — проговорил Шутт. — Ведь фактически они находятся прямо у них под носом.

— Не обязательно, сэр, — возразил Бикер. — Если вы помните, зенобианцы избегают засушливых участков своей планеты. Они им известны не более, чем землянам — полярные области Земли. Да, мы отправляли в эти районы исследовательские экспедиции, но все же вряд ли смеем утверждать, что полярные области знакомы нам досконально.

Любые инопланетяне, хорошо приспособленные к арктическим условиям, запросто могли бы высадиться где-нибудь поблизости от южного полюса на Ландуре или на планете Хаскина и при этом могли бы оставаться незамеченными в течение многих лет. На самом деле то и дело поступают сообщения о том, что на той или иной планете обнаруживают новые, доселе неведомые ученым виды крупных животных, обитающих в малонаселенных районах.

— Крупные животные — это другое дело, — заспорил Шутт. — А интервенция со стороны расы инопланетян, владеющих техникой для межзвездных перелетов, — совсем другое.

— Теоретически я с вами согласен, сэр, — ответил Бикер. — Но если эти инопланетяне неагрессивны, то до встречи с ними местного населения может пройти довольно много времени. В особенности — если для интервентов заболоченные местности так же непривлекательны, как для местных жителей — пустыни. Если это так, то я не вижу причин, почему бы они могли вступить в контакт.

Шутт скривился.

— Не знаю… По-моему, им должно быть положительно все равно, где находиться — в болотах или в пустыне, — проговорил он, обмахиваясь фуражкой. — Как бы то ни было, теперь мы неопровержимо установили, что они существуют, вот только не знаем, как они выглядят. И теперь, если бы они позволили нам вернуться к нашему аэроджипу, мы могли бы воспользоваться транслятором, и тогда не было бы нужды прибегать к языку жестов и гадать, что да как. Есть предложения, как бы мы могли это сделать?

Бикер подпер правой рукой подбородок.

— Для переговоров нам необходимы трансляторы, но мы не можем сообщить тем, кто пленил нас, о том, что они нам необходимы. Загадка типа порочного круга. Про такие порой пишут в книгах. Читать очень интересно. Просто захватывающе.

— Знаешь, может быть, тебе такие загадочки по душе, а лично я от них с ума схожу, — проворчал Шутт. — Если они тебе так нравятся, сам их и решай.

— Увы, сэр, я уже приложил к этому немало стараний, — невозмутимо ответил Бикер. — И пока удовлетворительного результата не добился. Но я продолжаю думать над этим вопросом.

— Думай скорее, Бикер, — попросил дворецкого Шутт. — От ответа может зависеть, выберемся ли мы вообще из этой западни, не говоря уже о том, доведется ли нам когда-нибудь покушать чего-нибудь повкуснее…

Он с отвращением указал на остатки еды в своей миске.

Бикер пожал плечами.

— Мне еда тоже не очень-то пришлась по вкусу, сэр. Но может быть, с точки зрения тех, кто нас взял в плен, она — на уровне пятизвездочного ресторана.

— Никто не кормит пленников едой на уровне пятизвездочного ресторана, — буркнул Шутт. — Даже осужденным на смерть не дают в последний раз полакомиться такой едой. — Он замолчал и устремил на Бикера испуганный взгляд. — Лучше бы я этого не говорил.

— Не думаю, чтобы инопланетяне были знакомы с этой традицией, — возразил Бикер. — Полагаю, нам не стоит этого бояться. Полагаю также, что нам не стоит бояться того, что они решили нас откормить, чтобы потом скушать.

— Бикер, ты просто представить себе не можешь, как ты меня утешил, — печально вздохнул Шутт. — Ну, просто сразу жить стало намного веселее! Можно сказать, я уже готов прожить до скончания дней своих в этой… ну, в общем, не важно, что это такое на самом деле.

— Сэр, сарказм хорош тогда, когда он оправдан, — рассудительно заметил Бикер. — Для употребления сарказма следует находиться в определенно более выгодном положении в сравнении с тем, против кого он направлен. А заканчивать фразу пассажем типа «Ну, в общем, не важно, что это такое на самом деле» — это подрыв самых фундаментальных основ великого искусства сарказма.

Шутт некоторое время молча взирал на своего дворецкого, затем горестно вздохнул и уселся в уголке.

— Самое смешное, между прочим, в том, что я только что догадался, что собой представляет это место, только все равно уже было поздно говорить.

— Правда, сэр? — заинтересованно проговорил Бикер и слегка вздернул бровь. — Скажите же, умоляю вас, что это такое?

— Пыточная камера. А как иначе назовешь место, в котором рядом с тобой находится тот, кто поправляет тебя на каждом слове?

— Быть может, вы правы, сэр, — кивнул Бикер как ни в чем не бывало. — Мне не пришло в голову рассмотреть ситуацию с этой точки зрения. Но должен заметить, что это ощущение обоюдно.