Андрей Чародейкин - Планета сюрпризов [СИ]

Говорил же: не волнуйтесь за меня, я знаю, что делаю. Пусть я не мастер спорта, но моей гимнастики достаточно для выживания на этой застрявшей в средневековье планете, где попросту нет ещё школ фехтования. Отдельные приёмы — ловкие, либо же просто подлые — передаются от отца к сыну в строгой тайне. Нет тут учителей, которые собирали бы в своём додзё учеников, что бы развивать собственный стиль. Недоросли ещё аборигены до идей прогресса.

Я ещё мысленно подбирал слова, что-то вроде: — «Всё кончено!», — или ещё что, но так и не успел ничего сказать. Мир скукожился в приступе боли, и исчез. В мгновенно заполнившейся мутью голове успела промелькнуть догадка, что это оружие моей ведьмы Веи. Кто я, где я — меня совершенно перестало волновать. Была только мучительная тошнота и тщетные попытки как-то просуществовать текущую секунду.

А произошло вот что. Как только Властитель полетел на землю, тот наш знаменосец, что получил от меня заколдованное оружие, созданное ведьмой Веей, вдруг приподнялся в стременах, и резко взмахнул уже смоченным заговорённой водой волшебным прутиком. Нас с Властителем накрыло. Полная дезориентация и отказ чувства собственного тела! Вея — молодец и умничка! Горжусь своей наставницей! Потому что её волшебное оружие, несмотря на всю ту жуткую муть в голове, что пришлось пережить, не убило меня и не покалечило. Пока я корчился на земле, я верил, что выживу. Властителю было намного хуже — он верил, что умирает в жутких муках.

Когда я, наконец, смог худо-бедно соображать и говорить (это если глаза держать закрытыми, иначе сразу становится худо, потому что мир вокруг неудержимо вращается), я первым делом поинтересовался, что случилось.

— Магия. Твой заколдованный прут, — хмуро сообщил Кор Д'Анд.

— Я сделал, как вы велели, сэр диктатор, — виновато покаялся тот самый знаменосец.

— Почему? — прохрипел я.

— Тык это. У нас в роду все мужчины заядлые охотники, — сообщил парень, будто это разом всё объясняло.

— И что? — меня всё ещё мутило, так что самостоятельно догадываться я даже не пытался.

— Их лучников птицы выдали, — сообщил заядлый охотник.

Я вспомнил: всадников было восемь, когда я засёк их в первый раз, но на эту встречу выехало только четверо. Стало быть, остальные четверо устроили засаду, достав луки. А я ещё и броню свою непробиваемую с себя снял, благородный сэр-баран.

Что ж, не могу винить Властителя за эту подлую засаду. Он понял, что проиграет эту войну, и предпринял отчаянную попытку что-то изменить.

— Нет! — твёрдо отрезал я, — Роландийцы туда не пойдут! И это последнее слово роландийского диктатора! — и с этими словами я снял с головы шапку диктатора, и положил её на стол, поверх чертежа земель Костяного Престола.

Кор Д'Анд вздохнул. Ри Г'Ор одобрительно кивнул, пряча довольную улыбку в уголках глаз. Вождь ватагийцев, Алай Йок, выжидающе смотрел на короля Кора.

Я был мрачен и хмур. Настроение не задалось. И не задавалось у меня настроение уже пятый день подряд.

Наконец-то я снял эту шапку! Такое, знаете, впечатление было, будто она мне весь мозг отдавила. Ну, может, за исключением мозжечка. Судите сами: как диктатор Роландии, я тут постоянно над текущими проблемами то брови хмурю, то лоб морщу — того и гляди, лобные доли мозга от такой гимнастики размягчатся и из ушей потекут. Ни минуты ж нет, что бы мимические мышцы расслабить. Хватит, надоело!

После той памятной личной схватки с Властителем Костяного Престола мы уже неделю гоняем по лесам разбежавшиеся остатки его войска. Когда свалившегося в приступе сильнейшего головокружения Властителя схватили оруженосцы короля тойцев, Кор Д'Анд лично накинул на себя плащ Властителя, вскочил в седло его коня, и, подхватив знамя Костяного Престола и поскакал в стан неприятеля. Издалека прокричал приказ — и пехотинцы Костяного Престола, отложив оружие, поспешили в лес — хворост собирать. В тот лес, где их уже ждали. А лучников неприятеля Кор отправил прятаться в овраг. Там они и сидели, пока их наша конница окружала.

Крепка дисциплина у солдат Костяного Престола, слишком уж крепка — кто-то в плаще Властелина что-то прокричал — и все бросились выполнять приказ, не раздумывая. С роландийцами такой номер бы не сработал. А уж с тойцами — и подавно. А эти… как бы их покороче обозвать, «костяные», или, может, «престольцы»?

Костяной Престол держит власть над народами горцев, что издревле населяли старые, весьма пологие и богатые флорой и фауной горы. А так же поморцев, расселившихся по бухтам, заливам и ближайшим к берегу островам Великого Моря. А так же народ по имени «рыбоглазые». Нет, «рыбоглазые» — это не анатомическая особенность такая, это что-то другое, не знаю, что-то как-то исторически сложившееся, наверное. Но это неважно сейчас. Так что единого названия для граждан Костяного Престола нет, не сложилось.

Короче говоря, войско Костяного Престола перестало существовать, мы обзавелись огромным количеством пленных, которых совершенно негде было содержать и нечем кормить, а множество мелких групп избежавших пленения солдат неприятеля заполонили окрестные леса. Вот мы их и гоняем уже, почитай, неделю. Так до самой границы и догнали. А здесь, на границе, все воспрянули духом: и беглые, и их преследователи. Беглецы, те воспрянули надеждой добраться теперь уже до дома, а тойцы и ватагийцы предвкушали поход на земли Костяного Престола, где можно, наконец, пограбить, а то поход получился без добычи. Король тойцев настаивал на продолжении похода, дабы принести свои идеи единой федеративной империи горцам, поморам и «рыбоглазым».

Роландийские же князья со дружинами в соседние земли идти не рвались. Это тойцам хорошо, а роландийцам ещё века жить в соседстве с горцами, поморами, и «рыбоглазыми». Грабёж — дело весёлое, но посеешь сейчас ненависть — твоим детям потом урожай снимать. Железные Пределы далеко, а Роландия — под боком, на ней потомки разобиженных вдругорядь и отыграются. И в этом нежелании сеять семена раздора я с роландийскими князьями солидарен, оттого и отказал королю.

Кор Д'Анд всё равно поведёт своих рыцарей через границу Костяного Престола, ибо ему ещё как-то сына на тот самый Престол надо попробовать посадить. И степняков с собой король в поход позовёт — они станут и кнутом и пряником в королевской руке. Ими можно местное население припугнуть, а потом унять степных лихих наездников, что бы подданные Костяного Престола увидели: дескать, вот, король тойцев своих ватагийцев и выгнать может, коли к нему с пониманием, а иначе может и не выгонять. А уж ватагийцы с королём пойдут многие — это я прекрасно понимал.

Но это уже не моя забота. Моя забота была — вернуть этот мир на его исторические рельсы, а дальше он пусть по своим рельсам сам и катится!