Александр Харламов - Последний солдат королевы

— Мама… — прошептала Виктория и медленно сползла на пол, потеряв сознание, будто провалившись в какую-то юездонную пропасть.

Когда она пришла в себя, то Катрины уже не было. Над ней стоял с графином воды Крид, а чуть дальше, позади него, недовольно скрестив руки на груди старейшина Редгорд.

— Очнулась! — доложил лейтенант.

— Прекрасно, оставьте нас одних! — приказал старейшина, подойдя поближе к королеве. Крид мигом исчез за дверью.

Редгорд склонился над ней, приподнял голову повыше, заботливо убрал расстрепавшиеся волосы.

— Невозможно… — прошептала Виктория.

— Невозможно, но это факт. Твоя мать жива. И у тебя есть шанс остаться в живых. У нас было много… споров, скажем так, но я все-таки предлагаю тебе стать одной из нас. Стать рядом со мной и твоей матерью Катриной.

— Это невозможно… — снова как заведенная шептала Виктория. Ее мать умерла много лет назад во время родов. Ее воспитывал отце, а ей так иногда хотелось материнской ласки и любви… Но…

— Что ты мне ответишь на мое предложение?

— Пошел к черту! — Виктория вдруг резко махнула головой и лбом зарядила прямо по бледным тонким губам Редгорда, который потеряв бдительность слишком низко наклонился над ней. Пока старейшина держался за разбитое лицо, королева откатилась в сторону, вскочила на ноги и побежала к двери. Она понимала, что ее скорее всего схватят, что ей не вырваться. Но инстинкты владели ею. Мозг приказывал бежать, иначе смерть!

За дверью она сразу попала в распахнутые руки Крида, который перехватив ее за талию бросил ее обратно в комнату. Викторию больно ударилась локтем о плитку, прокатилась по ней метра два, пока не уперлась во вставшего на ноги Редгорда.

— Ну, по крайней мере, я предложил тебе и другой вариант! — проговорил он, вытирая кровь с подбородка, которая все еще текла из разбитой губы. — Лейтенант, девку к остальным в Башню Смерти! Завтра устроим публичную казнь, с которой она теперь уже точно не сбежит!

— А как же…

— Приказ Ее Величество подпишет сегодня же! С ней особенно не церемониться, она теперь обычная дворовая девка! — Редгорд презрительно плюнул на лежавшую у ее ног Викторию и слегка пнул ее ногой. Королева свернулась в клубок от боли и застонала. — Ко мне Олау и цветок!

— Есть! — бодро махнул рукой лейтенант, подхватил под руки обессиленную Викторию и вместе с ней вышел из тронного зала.

Тут же в двери постучались. На золотом подносе в зал один из лакеев внес цветок смерти, покрытый саркофагом из тонкого прозрачного стекла, но необычайно крепкого на вид. Старейшина отпустил знаком лакея и стал рассматривать цветок. Я довитые шипы, с которых капала какая-то отрава неприрывно двигались и шипели, сплетаясь в немыслимые фигуры. Когда Редгорд попытался приблизить лицо к саркофагу, чтобы лучше рассмотреть его, то цветок изогнулся резко и бросил один из своих шипов прямо в стекло. На секунды старейшине показалось, что шип пробьет саркофаг и вонзится ему прямо в глаз. Испуганно отшатнувшись, он стал ждать Олау, держась подальше от подозрительно настроенного цветка.

Некромант ждать себя долго не заставил. Уже через пару минут он был в тронном зале. Кроха был конечно же при нем. Он с любопытством соскочил с рук Олау и побежал к саркофагу, стремясь его обнюхать, но не добежав пары метров резко затормозил всеми четырьмя лапами, громко взвизгнул и побежал пулей обратно к хозяину.

— Это он! — утвердительно кивнул Олау, подойдя к саркофагу.

— Мне звать королеву?

— Да, хозяин! Надо немедленно провести обряд. Иначе, когда цветок покормишь, вся его энергия уйдет, и он свернется в спячку.

Редгорд бросился, как мальчишка к двери. Схватил за руку Катрину, которая с пустым взглядом проследовала следом за ним. Усадил на трон, ласково погладил по шелковистым каштановым волосам.

— Это не опасно для нее?

— Нет, хозяин, только…

— Что только?

— Она будет человеком. Будет сама ходить, жить, принимать решения, разговаривать, даже заниматься сексом с вами, только злее и коварнее человека на земле не будет. Она будет любить только вас, все остальные для нее будут как фигуры на шахматной доске. Хотите ли вы такой доли для женщины, которую любите?

Редгорд задумался всего лишь на секунду, но тут же отбросил в сторону сентиментальность:

— Зачем же мы тогда это все затеяли. Приступай Олау!

Некромант поднял саркофаг над головой Катрины. Несколько раз пронес вокруг нее, зашептал заклинания:

— Ингарах ансурманинкунде инфанту, — и когда стеклянный саркофаг оказался рядом с шее Катрины, он резко открыл крышку. Голодный цветок смерти всем своим существом подался на волю и выпустил ядовитые шипы, которые вонзились королеве куда-то в область шеи. Женщина дернулась, но цветок накрепко привязал ее к себе. Примерно минуту он питал ее своим ядом с черных щупалец. Его трясло, он шипел, извивался, будто клубок змей, видимо сам уже хотел оторваться, но давно мертвая плоть не отпускала его. Так прошла примерно минута. Цветок смерти дернулся последний раз и затих. Щупальцы его сложились аккуратной луковицей. Он больше не шипел.

— Вот и все! — Олау закрыл крышку и поставил саркофаг на стол.

— И? — Редгорд непонимающе уставился на некроманта. Катрина сидела на том же месте. Только глаза теперь ее были закрыты. Она будто сидя мирно спала.

— Того кого она первого увидит, того будет единственного любить в этом мире, — пояснил Олау, — хозяин, ты же не хочешь, чтобы это был я, а не вы?

— Еще бы, — буркнул Редгорд, недоверчиво поглядывая на замершую королеву.

— Тогда я сейчас покину вас, а потом Кроха ее вернет к жизни, — Олау медленно вышел из тронного зала. Его шаги эхом отдавались Редгорду в мозг. Он никак не мог поверить, что всего лишь в шаге от своей заветной мечты, что сейчас любовь всей его жизни очнется и… и все будет так, как он мечтал!

Кроха завилял хвостом, звонко зарычал и побежал к королеве, старательно обходя стол, на котором стоял саркофаг с цветком смерти. Вспрыгнул довольно ловко на колени к женщине и лизнул ей лицо своим алым шершавым языком. Раз, второй, третий… На пятый ресницы Катрины затрепетали! Она глубоко вздохнула с шумом вдыхая в давно не работающие легкие воздух, а потом… Потом ее потрясающие глаза открылись, и она огляделась вокруг. Увидела стоящего поодаль Редгорда, улыбнулась ему:

— Редгорд! Где я? Что со мной?

В темную и сырую, со стойким запахом прелого гнилья Викторию буквально швырнули. Она споткнулась о порожек и полетела прямо в руки Суворова, который вовремя успел ее подхватить. Больше всего он боялся, что королеву сломали, что сейчас начнется истерика, море слез, а как их остановить Саша поняти я не имел. Однако, ничего такого не было. Глаза Виктории были абсолютно сухи. Только недоуменно моргали. Казалось она совсем не понимает, что происходит. Женщина доверчиво прильнула к груди Суворова, но ни вздоха не издала.