Александр Харламов - Отступники

— Потерпи, наверх выберемся, как раз будет обед! — Кассель снова ухватился за тяжеленое сито и слегка потряс его. Комья земли полетели вниз, а среди грязи и камешков обнаружился блестящий алмаз. — Гляди-ка! — обрадованно позвал Родрик Грина, но тот так на него голову и не поднял. Он обреченно встал рядом со своим ситом и начал его трясти без особого энтузиазма. — Это первый алмаз добытый нами!

Кассель покрутил его в пальцах, посмотрел на него на свет. Грани тускло блеснули под лампами дневного света.

— Кассель! Грин! — закричал на них откуда-то сзади разглядевший их надсмотрщик Шлифан. — Вас сюда прислали не трепаться, а работать! А ну-ка быстро за сито! Кнут в темноте громко щелкнул, словно разорвался разряд молнии. Эхо отразилась от стен и вернулось к ним.

— Вот так всегда…нас самом интересном месте, — Родрик спрятал алмаз в карман, чтобы сдать его Шлифану на выходе перед концом смены.

За оставшиеся полчаса смены Грин так и не проронил ни слова. Так же вяло он отреагировал на замену. Вместе со всеми понуро поплелся к Шлифану, стоявшему на входе, низко опустив голову. Родрик тоже перестал его успокаивать. Он ничего с этим не мог поделать. Тем более его обидела последняя фраза Грина, который после долгого молчания, тихо произнес:

— А может, не стоило тогда спасать Верховного? Ведь это он придумал Ледяной Острог?

Кассель на эти слова ничего не сказал. Спокойно сдал алмазы, добытые за смену, надсмотрщику и поежился от резкого холодного порыва ветра. Лицо обожгло сотнями снежинок, пошел колючий снег. Родрик спрятался поглубже в капюшон и быстро последовал за Шлифаном в их камеры замка.

Внутри замок был не менее мрачен, чем снаружи, покрытый тонкой коркой льда. Ледяной Острог, наверное, никогда не нагревался до плюсовой или хотя бы нулевой температуры. Даже в большой зале, где были устроены длинные скамьи для кормежки, где горел огромный камин во всю стену, изо рта вырывались клубы пара. Люди ежились от холода, хлебали остывшую похлебку и хотели поскорее завалиться спать после трудной смены.

Шлифан привел их туда и громко проговорил, так чтобы слышали все:

— У вас пятнадцать минут на обед! Кто не успеет, не будет жрать до вечера. Всем понятно? — спросил он у рассаживающихся по скамьям людей. В ответ ему буркнули что-то невнятное, жадно напав на еду.

Родрик и Грин заняли место в самом углу. Почему-то им казалось, что именно там теплее всего. Может потому что там меньше гулял сквозняк, пронизывающий Ледяной Острог сверху до низу. Пот ждал их уже на месте, запивая мясной суповой концентрат водой с кусочком сахара-рафинада.

— Как отработали? — довольно весело спросил он. Пот, привыкший к тяжелой работе с детства, относился единственный из них троих философски. А плохая погода и сырость, царившие на улице, уж точно не могли испортить ему настроение.

— Отлично, — буркнул в ответ Грин, без энтузиазма рассматривая мутную жижу похлебки у себя в тарелке, — жалко не сдохли в этой проклятой шахте!

— Грин! — укоризненно посмотрел на него Пот. — Ты жив, и надо радоваться этому…

— Этому? — разозлился парень, указывая на концентрат. — Этой вонючей похлебке? Этим уродским рожам вокруг? Постоянным побоям надсмотрщиков? Этому ты что ли мне предлагаешь радоваться?! Или опротивевшей роже Шлифана?

— Малышка Грини обижена жизнью… — раздалось противное сюсюканье из-за соседнего стола. Их все-таки расслышали. Это был здоровяк Кид, который прибыл с ними вместе с Дистрейкуса. Как-то получилось, что отношение именно с ним у Касселя не заладились с самого начала. Родрику не нравилось хамоватое поведение парня, его лизоблюдство и использование силы по поводу и без повода, только лишь для ее демонстрации.

— Заткнись, Кид! — зло бросил Родрик, даже не оглянувшись в его сторону.

— Ничего страшного, Грини! Сейчас твой парень Родрик тебя успокоит и обласкает!

За соседним столиком раздался взрыв оглушительного смеха. Кучка верных подхалимов Кида поддержала его глупую шутку. Пот дернулся было ответить, но Кассель твердо положил ему руку на плечо.

— Не надо… — прошептал он ему тихо, чтобы никто не слышал. — Это им и нужно.

Грин опустил голову еще ниже и до конца обеда, так и не произнес ни слова. Доели молча. Уже хотели уходить строиться, как раздался звон битой посуды и перевернутого стола. Родрик быстро обернулся туда, где сидел Кид вместе со своей шайкой. За столом их уже не было. Они стояли над седым стариком, с длинными волосами, спутанными кое-как на макушке. Его губа сочилась кровью. Он держался за правую сторону лица.

— Никто еще не отказывал Киду! — проревел здоровяк и нанес старику еще один удар по лицу, который опрокинул его со скамьи на пол. Он тихо то ли заскулил, то ли застонал от боли. — Если я говорю отдай свою похлебку, значит отдай!

Кид быстро подошел к старику и пнул его со всей силы ногой в живот. Худое, изможденной, тщедушное тельце согнулось от удара.

— Лис, накорми его, если он так голоден! — не оборачиваясь назад, проговорил Кид.

Один из его приспешников с огненно рыжими волосами, наверное, за них получивший свое прозвище, подбежал к соседнему неперевернутому столу, схватил оттуда полную миску похлебки и вылил старику на голову.

— Наелся? — улыбаясь спросил он, пытаясь подражать своему хозяину.

Терпеть такое было выше сил Родрика. Кассель отбросил руку Пота, который придерживала его на всякий случай и кинулся к старику. Тот еле дышал.

— Прекрати этот цирк, Кид! — закричал он, пытаясь поднять избитого мужчину. Тот не мог устоять на ногах, лишь только что-то бессвязно бормотал.

— Ооо… — довольно протянул здоровяк, снова поворачиваясь к Касселю, стоящему на коленях перед побитым стариком. — Наш герой Кассель решил вступиться и за этого дохляка тоже?

— За что ты с ним так? — Родрик кое-как умудрился посадить мужчину, оперевши его спиной к перевернутому столу.

— Он отказал мне в добавке! — мерзко засмеялся Кид, почесывая оголенное пузо, покрытое черным густым курчавым волосом.

Родрик подскочил со своего места. Его кулаки непроизвольно сжались. Он был готов убить. И понимание этого резко охладило его пыл. Кассель попытался уладить все миром.

— Я уже говорил тебе, что не пытался издеваться над слабыми…

— А они все тут слабаки! — Кид обвел взглядом притихшую столовую. — Твой Грин шавка, слабосильная и слабовольная, Пот всего лишь твоя послушная овечка, а остальное сброд, с которым и говорить-то стыдно. Остаешься из сильных только ты, Кассель. Только мы здесь вдвоем можем научить это стадо чему-нибудь. Только ты и я волки! Они же овцы на заклание!

— Двум волкам в одной стае не жить! — прошипел, сгорая от злости Родрик. Все внутри него кипело. Так зол он не был, даже когда Лиана предала его, написав донос в Инквизицию.