Степан Кирнос - Надежда во мраке

Бывший инквизитор не успел отойти и рефлекторно выставил блок, и это было единственным, что его спасло от рассечения надвое. Два клинка встретились в ударе, и оружие Карамазова еле как остановило напор, остановов ятаган в миллиметрах от своего корпуса.

«Ангел на земле» мгновенно высвободил левую руку и за доли секунды уже сжал её на шее своего врага. Послышались стенания и всхлипы буквально висевшего мужчины, который сдаваться не собирался. Карамазов освободил от блока руку и направил свой меч в открытое место доспеха. Острый и сверкающий, наточенный меч инквизитора, выполненный в стиле длинного клинка, имевшего закрытую гарду, направился прямо в лицо врагу, который понял опасность, но опоздал.

Холодная сталь рассекла щёку и прошлась через бровь, выкосив так же и часть волос. Золотой воитель отбросил Карамазова и отошёл на пару шагов, взявшись за ранение. На золотой перчатке оказалась алая и густая кровь.

– Ты ранил меня! – Воскликнул командир Гвардии и встрпетнул плечами, вновь обхватив своя ятаган.

Карамазов тем временем, отдышавшись, принял снова боевое положение и устремился к своему врагу, который стал ещё злее, а значит, опаснее. Но в этот раз бывший инквизитор просчитался.

Меч врага искусно обошёл блок и устремился к нижней части тела. Карамазов успел только отойти на шаг, но острие ятагана прошлось ему по ноге, оставив глубокий порез.

Мужчина вскрикнул и схватился за ногу, которая стала как ватная. Электрический импульс парализовал его конечность и часть другой, отчего парень просто упал на землю, выронив свой меч.

– Во искупление грехов перед Султаном, его святейшеством, перед «Рукой Господней», я исполняю приговор Его, даруя милость заблудшей душе. – Вымолвил хранитель Стамбула и занёс ятаган, всё так же сверкающий и шипящий энергией над отползающим Карамазовым, чьи секунды были сочтены…

Внезапно в бок золотому гиганту врезается Эмилия, ударив рапирой ему прямо в грудь. Превосходная заточка рапиры пробила доспех, повредив системы энергообеспечения и добравшись до рёбер. В ответ командир Гвардии окатил девушку пощечиной, и она отлетела на два метра, приложившись затылком о бетон.

Внезапно в Карамазове вспыхнула ненависть и гнев, переборовшие всякую слабость и боль. Пребывая в ярости и жажде мести, он сумел приподняться, вынуть пистолет и дать залп прямо в спину.

Генератор на спине золотого воителя издал звук торможения. Его правая часть неистово задымила, а затем плюнулась кусками золота и облаком огня. Золотой воитель встал на четвереньки не в силах превозмогать вес своего костюма, который накинулся на все его мышцы, без механической поддержки.

Гвардейцы Султана опешили от того, что их командир был повержен, но и готовились свершить возмездье над теми, кто его опрокинул.

Но они не ожидали прибытия солдат ордена Лампады. Два приближающихся вертолёта дали залп из крупнокалиберных орудий, вспахав землю, перемолов вместе с ней часть гвардейцев, порвав их в мясо. За несколько секунд полсотни противников, представлявших сгруппированную цель, были перемолоты залповым огнём.

С вертолётов, выкрашенных в чёрные цвета, стали десантироваться бойцы в стандартной броне своего воинства. Вооружённые АК-899 они навели ужас на гвардейцев, которые бежали от них.

– Расчищайте площадку! – Закричал приказ их командира.

Внезапно на улицу перед местом боя выехал БТР, загруженный противниками, и вооружённый автопушкой. Авиация ордена Лампады ответила ракетным огнём, и БТР взметнулся к небу кусками вспоротого и расплавленного металла, изжарив внутри и команду.

Двенадцать солдат ордена мастерски истребили противников вокруг, расчистив площадку для посадки вертолёта, но внезапно в одну из машин угождает снаряд, от которого вёл шлейф дыма и небесная птица, задымившись с грохотом, рухнула на ближайшую улицу, обозначив свой конец яростным взрывом.

Возле места обороны стали выстраиваться солдаты, чем-то напоминавшие воинов ордена. Практически в схожем обмундировании, удерживая в руках, похожие на длинные винтовки они неумолимо наступали.

Солдаты ордена ответили шквальным огнём в их сторону, но получили симметричный ответ, впервые встретившись с теми, кто был так же опытен и обучен. Каждый выстрел винтовок очень метко ложился и временами даже ранил воинов ордена. И вот выстрел винтовки угождает прямо в лицо воину из ордена, прострелив ему голову насквозь и бедолага, выронив свой автомат, падает на колени, а затем на землю. Орден мог лишь ответить яростным огнём, уничтожив гнусного противника в вихре масс-реактивных пуль, порвавших его тело на куски мяса.

Затянувшийся бой грозил закончиться не в пользу сил ордена, которые уже начинали тесниться противником, всё ближе подходящих к позициям защиты.

Но внезапно на стороне противника заглох всякий огонь и звуки залпов, когда прозвучало несколько слов на турецком, призывающих закончить пальбу.

– Орден! – Вскрикнул Карамазов. – Прекратить огонь!

Наступила тишина и местность грезил накрыть туман войны, исходящий от поверженной техники. Повсюду валялись трупы, усеявшие двор возле постройки, став символом того, что ради своего правителя солдаты готовы пойти даже на безрассудную смерть.

Внезапно к обороняющимся вышел человек, облачённый в традиционный богатый турецкий костюм цвета беж. Слегка морщинистое лицо мужчины отражало зрелость. Он был лысоват, а оставшиеся волосы имели седой оттенок.

– По какому праву вы вторглись в наш город и устроили здесь бойню?! – Вспылил человек.

– Дядюшка Эфенди! – Закричал юноша, подавшийся из здания. – Дядюшка Эфенди, я сейчас всё объясню.

– Так это из-за тебя сегодня умерло более трёхсот человек, и мне пришлось привлечь Чёрных Серафимов? – Гневно сказал старый мужчина. – Да ты знаешь, что сделает за это с тобой Великий Султан, будь его имя благословенно.

– Дядя, эти люди просто меня спасли от Гвардейцев, которые не узнали моё лицо и готовились казнить.

– Да я… Ладно, – выдохнул Эфенди и более спокойно заговорил. – Поговорим во Дворце, вместе с твоим отцом, да будет имя его благословенно. – И обратившись к солдатам, громогласно заявил. – Чёрные Серафимы, доставьте его во Дворец!

– Так точно! – Хором ответили бойцы и взяли под конвой парня, который поспешил удалиться с места бойни.

– Кто здесь главный!? – Крепким, сильным голосом громко вопросил Эфенди.

– Я! – Хрипом ответил Карамазов и перебинтованный, поддерживаемый Эмилией подковылял к турку.

– Кто вы? – Строго вопросил служитель Султана, заведя руки за спину, показывая тем самым, что здороваться с противником не собирается.

– Я Карамазов, бывш… – Сорвавшись на кашель, не успел договорить мужчина, перешедший на турецкий.