Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

Полянский встал напротив Рэйна и скрестил руки на груди.

— Мы забрали груз, — сказал он, глядя сверху вниз, но взгляд не был надменным, скорее изучающим. — Теперь рекомендую рассказать, где Лиса. Иначе… — Полянский кивнул Вакараю и Хамэю, те кровожадно ухмыльнулись.

Дабы слова не показались пустозвонством, Вакарай обошел стул и встал за спиной Рэйна. Щелкнул взведенный курок, дуло пистолета уперлось в затылок. Рэйн хмыкнул. Сейчас он не мог припомнить, сколько раз оказывался в подобной ситуации и кожей чувствовал холодную вороненую сталь. Пожалуй, слишком часто, чтобы успеть выработать полное безразличие к дешевым угрозам. Кто хочет стрелять — тот стреляет, а судя по тому, как Полянский и Вакарай тянут резину, ему грозит смерть от скуки.

— Господин Полянский, — начал Рэйн, — вести диалог с пушкой у башки, как-то не комфортно.

— Комфорта захотелось? — прорычал Вакарай и ударил рукояткой по скуле. Рэйн даже не моргнул, хотя от боли перед глазами замелькали вспышки.

— Вакарай, наши пленники не прочь поговорить. Убери оружие, — попросил Полянский.

Агент нехотя подчинился. Полянский все так же стоял напротив, взгляд пристальный и пытливый, будто насквозь просверлить пытается.

— Капитан Аллерт, прошу прощения за нашу недоверчивость, но ситуация обязывает.

— Понимаю, — кивнул Рэйн, щека ныла и горела.

— Где моя племянница? Что с ней?

— Мы договорились о встрече на Арияне. Место надежное…

— Как же, — зло фыркнул Вакарай.

Не обратив внимания, Рэйн продолжил:

— Пока мы охотились на чаёнс, Лиса с командой попали в засаду, подготовленную Инквизицией. Мне жаль, но шаттл «Одинокий» уничтожен.

Морщинистое лицо Полянского побелело, превратившись в одно блеклое пятно — столь сильным был испуг.

— Как… Лиса?..

— Жива. Уверен, что жива. Она должна была ждать в убежище контрабандистов, но когда мы вернулись, то нашли следы борьбы. Это Инквизиция. Скорее всего, выследили «Одинокого» с Ориваль. Может, сели на хвост чуть позже.

Ответил Полянский молчанием.

— Слежка исключена, — подал голос Вакарай. — Орден не мог сунуться к станции, у нас посты надежно работают.

— Не верите? Возьмите мой хэндком, тот, что пошире, с крепежами для перчатки. Лиса отправила мне сообщение. Если хотите, я покажу.

С разрешения Полянского Вакарай неохотно снял наручники. Избавившись от надоедливых браслетов, Рэйн потер запястья и взял хэндком. Отыскав сообщение, протянул обратно Полянскому.

— Flamma, — прочел тот. — Фрегат Ордена.

— Именно, — кивнул Рэйн. — Я надеялся, что вы сможете узнать, где ее держат. Уверен, у Сопротивления полно связей, найти тюрьму для вас не проблема. Если отыщите ее, я помогу. Боеприпасы, оружие, люди. Все сделаю.

Полянский пристально посмотрел поверх дужки очков. В тот же миг Рэйн ощутил жжение в груди, горело так, словно углей за пазуху насыпали.

— Вы говорите правду, — резюмировал Полянский. — Но это довольно… как бы сказать? Неудобно. Зачем вам это?

— Вы знаете зачем.

— Знаю. Поэтому советую забыть о Лисе. Ничего хорошего из этого не выйдет, в отличие от вас, я это понимаю. Уже случилось непоправимое, и все из-за ваших опрометчивых поступков. Задурил ей голову, а девочка и рада слушать, — Полянский говорил спокойно, но во взгляде проступала тщательно скрываемая злоба. — Вам, капитан Аллерт, я бы не позволил даже на шаг приблизиться к моей племяннице.

— Но? Всегда есть «но». Говорите, раз начали.

— Обстоятельства вынуждают. Как только пропал сигнал с «Одинокого» мы стали искать, подняли все связи. Ее нет ни в одной из тюрем Ордена. Следствие не начинали, нет даже упоминаний об аресте.

Рэйн глянул на Макса — слов не понадобилось, фреевское «Я же говорил» сквозило в жестах и мимике. Скромно помалкивающая Веда отвела взгляд, чем лишь подтвердила опасения. Рэйн все понял. Дыхание сперло, словно из сырой комнаты разом унесло кислород. Он до последнего отказывался верить, что в этом деле замешана корпорация. Но игра намечалась крупной, игроки — зубастые барракуды, каждый сам по себе, у каждого высокие ставки. Что ж, придется выбирать. Только бы с выбором не ошибиться, ведь ошибка может стоить жизни.

— Я попытаюсь ее отыскать, — сказал Рэйн. — Попробую пойти окольным путем, воспользуюсь другими каналами.

— Сколько тебе нужно времени? — спросил Вакарай, снимая кандалы с Макса. С ехидной ухмылкой Фрей поднялся и смерил агента красноречивым взглядом, намекая, что о размолвке не забыл.

— Сутки. Максимум двое, — ответил Рэйн.

— Слишком долго.

— Без вариантов. «Зевс» не может идти быстрее даже на преобразователе. Информацию тоже просто так не дадут, ее придется выбивать, а на это тоже нужно время. Господин Полянский, мой вам совет: усильте охрану станции и активируйте орудия. Когда прочтете файлы, которые вам оставлю — все поймете.

Темнота. Непроглядная, мертвая. Ни звука кругом, лишь стук собственного сердца отдавался глухим эхо и пульсировал в висках. Лиса с трудом разомкнула губы, покрытые запекшейся кровью, во рту ощущался медный привкус, очень хотелось пить. Она попыталась подняться, но тело пронзила острая боль, пришлось оставить непосильное занятие.

Сердце стучало прерывисто, а потом успокоилось, словно кто-то подкрутил нужный механизм и настроил на правильный лад. Тело все еще бил озноб. Оно будто принадлежало не ей, а кому-то другому. Дрожащей рукой Лиса ощупала себя, чтобы убедиться, что не ранена. Под пальцами знакомая мешковатая ткань — белая рубаха отступницы. Запястья сдавливали железные браслеты наручников — блокираторы темной энергии. Она пошарила руками по полу — холодная плитка; повернулась на бок и нащупала стену — шершавый бетон.

Подняться удалось лишь со второй попытки. Лиса села подле стены, обняв колени, и долго всматривалась в темноту, прислушиваясь к собственным ощущениям. В памяти яркой вспышкой промелькнуло: белая пустыня Арияны, прохладный грот, горячий поцелуй Рэйна на губах, инквизитор Хиото, боль и страх… Мечты, реальность и отчаяние смешались во что-то горько-тяжелое.

Замок глухо щелкнул, дверь со скрипом отворилась. В камеру ворвался свет, а вместе с ним в проеме выросла темная фигура. Человек замер, вытянутая тень упала на пол, остановившись прямо перед Лисой. Она пригляделась: высокий, широкоплечий, с хлыстом в руках… Ужас сковал все тело. Это он!

Не сводя взгляда с черной фигуры, она забилась в угол, словно это не стены камеры, а крепость. Бастион, способный защитить ее от врага.

— Redemption, Vasilisa, [34] Искупление, Василиса. — сказал инквизитор Хиото, и шагнул внутрь.

Дверь с грохотом захлопнулась. Вспыхнули лампы, яркий свет ослепил, и Лиса закрыла лицо руками, не желая видеть ненавистного врага.