Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

В лазарете пахло медикаментами и чем-то таким, чем пахнет исключительно в больнице. Подле белых стен ютились высокие стеллажи с ампулами, стояли кресла-кушетки, над которыми раскинулись щупальца автодока. Царство пилюль и пробирок принадлежало доктору Леону. Хозяин пристально следил за дисплеем с кривыми кардиограммы и делал пометки в хэндкоме. Сутулый доктор с давно посидевшими бакенбардами походил на аристократа, и Рэйн в шутку называл лазарет «Имением лорда Леона».

— Приветствую, капитан, — доктор оторвался от дел и протянул руку.

— Рад видеть, док. Пришел узнать, как наш Инквизитор.

— Намного лучше. Состояние стабильное, протез прижился, осложнений нет. Уже привыкает к новой конечности. Правда, жалуется на неудобство и боли, но я подобрал препараты, теперь станет легче. Не переживайте, скоро вернется в строй.

— Могу с ним поговорить?

— Конечно. Опасный период позади, так что не вижу проблем. Идемте, проведу в палату.

Если бы можно было дать печали имя, то «Палата лазарета» — самое подходящее. Унылая выдвижная кушетка посередине и грустные мониторы со стабильно прыгающими волнами на них. А дополнял образчик тоски пустой взгляд Инквизитора. Некогда пытливый и поучающий, теперь он походил на взгляд призрака вернувшегося с того света. Часто Рэйн встречал таких. Сам был таким.

— Как дела, Инквизитор?

— Ничего, — обронил Веласкис и покосился на протез.

Мягкие ткани и кожу док не спешил наращивать, сейчас механическая кисть Веласкиса мало чем отличалась от руки робота. К стальной ладони прилипли датчики с тонюсенькими разноцветными проводами. Блестящая хромированная пластина прикрывала плечо и часть торса служителя, выполнено неплохо, на ум сразу пришли киборги. Рэйн всегда недолюбливал «железяк». Дураки, конечно, что соглашались шпиговать себя имплантами, но преимуществ немало. Тем не менее, он считал, что с каждым искусственным органом и модификатором человек теряет частичку себя, постепенно превращаясь в груду метла.

— Идеально, — резюмировал Рэйн. — Титановый сплав?

— Да. Титановый.

— Круто. Таким можно стены ломать, — Рэйн плюхнулся в кресло для посетителей и окинул взглядом палату. Смотреть особо не на что. — Знаешь, хорошо, что пострадала только кисть, а то начал бы путать тебя с Фреем. Пришлось бы бейджи раздать.

— Ради бейджа я готов повторить, — вяло усмехнулся Веласкис.

Руки нет, а чувство юмора есть. Значит не скис.

— Фрей заходил сегодня, но доктор Леон не пустил. Как вам удалось миновать medicinae minister [22] Министр медицины. ?

— Я же капитан. Хотя до этого момента и был послан дважды, — усмехнулся Рэйн, вспомнив, как доктор его вытурил, дабы не мешал таинству исцеления. — Слушай, все хотел спросить, а что означает «натус хомо»?

— Nothus homo, — поправил Веласкис.

— Именно.

— В подобных словах нет ничего хорошего. Это означает «ублюдок». Но в латыни есть слова правильные, святые. Если хотите, могу помочь с изучением языка молитв.

— Спасибо, пожалуй, от молитв воздержусь. А вот пара десятков обычных фраз вполне устроит.

— Зачем учить святой язык, как не для молитвы? — искренне удивился Инквизитор.

Рэйн вперился в дисплей с зеленой диаграммой. Не объяснять же Веласкису, что решил на каждое бранное слово, оброненное вспыльчивой рыжей девчонкой, отвечать комплиментом? На удивление, комплиментов выдумал много. Все они были подсказаны бессонницей с виски.

— Долгая история, — отговорился он и сменил тему. — Вообще-то хотел обсудить бой на Энцот. Ты не против?

— Можем говорить об этом спокойно, я не поддался отчаянию. Творец милостив, дал мне силы пережить случившееся, даст и остальным. Капитан, если бы вы обратились к Его лику, то смогли бы получить прощение. У вас за спиной столько тьмы, боли и горя… Покайтесь в греха. Я за вас помолюсь.

Рэйн усмехнулся.

— Я свои грехи ценю. Не нужно их отмаливать.

Мистическим образом к Веласкису вернулась былая манера читать проповеди и вгонять людей в уныние. Чудесное исцеление, не иначе. А прощение не помешало бы. Вот только сотни жизней не хватит, чтобы искупить все, что успел наворотить.

— Веласкис, я такую философию на трезвую не осилю. Да и не жаловаться пришел, а по делу. Отчет по операции на Энцот передал в корпорацию. Видео приложил, свои пустые догадки тоже, а толку — ноль. В «Экзо матрикс» такого не видели и считают, что черный туман-убийца это новая разработка наших соседей по галактике. Биоэнергетическое оружие. Хотел узнать, что ты думаешь насчет этих тварей? Может, Ордену что-то известно? У вас же гора писаний, трактатов и прочей макулатуры. Есть там подобное?

Инквизитор прикрыл глаза, погрузившись в кошмар недавней схватки. В поиске ответов он не спешил, и Рэйн понимающе выжидал. Сколько бы служитель не лепетал про Творца и силу, а пережить такое сложно.

— Инквизиторы могут чувствовать эспиритуалов и темную энергию, — начал Веласкис.

— Знаю, но эспов там не было.

— Не было. Но была темная энергия и то, что мы видели — продукт ее синтеза.

— Не понимаю. Темная энергия это лишь энергия. Инквизиторы чувствуют потоки — согласен. Эспы используют для генерации способностей — согласен. Но ее нельзя ощутить физически, только ментально, а про пули вообще молчу.

— Вы правы, капитан. Но то, с чем мы столкнулись, это некий искусственный синтез. Жуткие твари, не были созданы Творцом.

Вывод насторожил. Рэйн поднялся с кресла и стал прохаживаться по палате, заведя руки за спину.

— Тогда кем? Эспиритуалами? — спросил он, отмеряя шаг за шагом.

— Нет, эспиритуалам такое не под силу. Я бы назвал это Дьявольским творением, но… — Веласкис замялся, губы беззвучно шепнули короткую молитву. — Инквизиции не ведомо подобное, а вот наука могла бы дать ответ.

— То есть, парапсихология?

— Именно. Ведь то, что мы видели вовсе не биологического происхождения.

Рэйн снова сел в кресло и пристально посмотрел на Веласкиса.

— Там, на элеваторе, я кое-что заметил. За дверями, в конце ангара… — Рэйн мусолил слова, будто за неверное предположение отсекут голову. — Показалось… Не уверен, конечно… Мать твою! — не выдержал он. — Да там был зеленый светящийся человек! Как?!

Будь здесь Макс, то лазарет задрожал бы от раскатистого смеха. Потом бы хлынул поток сальных шуток на тему «зеленых человечков», параноидального бреда и тяги к старому кино. Веласкис же молчал, обдумывая сказанное, за что Рэйн был искренне благодарен.

— Я тоже его видел, — сказал Инквизитор осипшим голосом. — Человека с зеленым свечением, или аурой — как бы выразились парапсихологи. Но не человек это вовсе, а что-то чужеродное, иное… Если бы я успел туда попасть! — Веласкис раздосадовано дернул стальной рукой, да так, что один из датчиков отвалился. Подняв с пола проводок с присоской, Рэйн прикрепил его обратно к большому пальцу.