Александр Бочков - Мы спросим за все! Никем не победимая! [галимая калибрятина]

…Командир кавалерийского полка уже полчаса сидел в избе, отведённой им под свой штаб и тупо смотрел в окно. В голове, словно заезженная пластинка, крутилось два вопроса: Как… и Почему… Сегодня утром к нему ворвался возбуждённый вестовой с безумными от ужаса глазами и с порога выкрикнул непонятную фразу:

– Они все умерли ! Позднее командиру удалось – из бессвязных выкриков и невнятного бормотания выяснить: утром не поднялись 25 казаков из его полка ! Врач, осмотревший их, выдал диагноз: умерли во сне. Сердце не выдержало… У 25и здоровых мужиков сразу ?! Капитан отправил посыльного в госпиталь: трое из выздоравливающих так же не проснулись рано утром, в том числе и его племянник – голосистый певец, развлекающий медсестёр и развлекающийся с ними сам… Самое страшное было в том, что все они было командирами разных уровней и его сторонниками. Но особо горько было осознавать что его дядька – самый любимый человек после погибшего в гражданскую отца: если так можно сказать казаку о казаке; его наставник и "духовный лидер" – тоже мёртв ! Кто это сделал – капитану было абсолютно ясно, но вот как он это сделал ?! В расположение его полка и мышь не проскользнёт: казаки службу несли исправно. Но почему именно они ? Почему столько ? И как он узнал о его желании уйти к немцам?!

Впрочем… если хорошенько подумать… - проскочила, наконец в абсолютно "пустой" голове здравая мысль – капитан, с их смертью, лишился разом всех своих сторонников, способных направить настроение и желание казаков в нужное русло ! Поговорить; объяснить; убедить; доказать… И сплотить всех казаков – ну или большинство, под одной идеей – уйти к немцам, чтобы отомстить советам за поруганную честь; за убитых и умерших родных и близких ! За унижения и оскорбления ! И вернуть – с их помощью, исконно казачьи земли, луга, станицы ! А с немцами… А с немцами разобраться после… Главное сейчас – отомстить ! А теперь всё придётся начинать заново. Если только это будет возможно – всё снова начать заново…

Хватит сидеть сиднем ! – раздался в голове голос "дядьки" – действовать надо ! Надо посчитаться с тем, кто такое сотворил ! Если уж не получится выполнить задуманное – так хотя бы умереть с пользой ! Иди и сделай то, что должен сделать ! Правильно ! Капитан вскочил; крикнул вестового потребовал коня. Лихо взлетел в седло и помчался к обидчику. Он знал – где его найти…

…В ставку Вермахта группы "Центр" пожаловал высокий гость… Настолько высокий и страшный, что ставку залихорадило… И хотя он прибыл не по служебной надобности – как он сам выразился, но каждый знал, что в любую минуту всё может измениться с точностью до наоборот… Группенфюрер СС; великий и ужасный Генрих Мюллер – вот кто внёс волнение смуту в хорошо отлаженный механизм штабной работы. И хотя сфера деятельности группенфюрера – внутренняя безопасность Рейха, под это определение мог попасть любой ! Однако скоро интерес Мюллера проявился: Брянский фронт ! Получив необходимые разъяснения и заверения, что командование 2ой армии и 2ой танковой группы окажут высокому гостю всю необходимую помощь, группенфюрер вылетел в Рославль. Там – в штабе второй армии, проведя несколько часов в выяснении и уточнении Генрих Мюллер вылетел в Шостку – штаб 2ой танковой группы… С Гейнцом Гудерианом Мюллеру пришлось немного "повоевать", но – в конце концов, группенфюрер добился своего: и выяснил ближайшие планы 2ой панцергруппы и вытребовал у Гудериана 17ю танковую дивизию… Гудериан отдал её, скрепя сердце, но и с некоторым облегчением: дивизия и так была далека от полной комплектации, а два налёта русской авиации, да ещё и на немецких самолётах, да с ужасающей точностью ополовинили и бронетанковый парк и численный состав дивизии… Конечно – она могла бы помочь в наступлении, но хорошо, что о её истинном состоянии прибывший гость не знал: иначе он бы потребовал полноценную танковую дивизию ! А зачем она ему ? Хитрый Генрих не сказал ничего, кроме как – поддержать запланированное наступление на город Трубачёвск, что на той стороне реки Судость… Но это не его сфера ответственности и вскоре Гейнц, отбросив лишние мысли, сосредоточился на главном: прорыве фронта русских и стремительном наступлении в сторону Севска, Дмитровск-Орловского и Орла. А группенфюрер, не чинясь, покатил по разбитой прошедшими ранее танками и грузовиками грунтовой дороге к расположению 262ой пехотной дивизии вермахта, вставшей, до поры до времени, в оборону у моста через Судость, что возле местечка Погар, где разместился штаб этой дивизии. 130 километров по тому, что в этой дикой, варварской стране называется дорогой, вывернули из уже немолодого шефа гестапо всю душу, но показать свою слабость ? Ни за что ! В штаб вошёл хоть бледноватый и осунувшийся, но уверенный в себе шеф гестапо. Поздоровавшись за руку с командиром дивизии и кивнув начальнику штаба Генрих Мюллер негромко, но властно спросил:

- Мне хотелось бы знать: когда и как вы начнёте наступать на Трубачёвск, учитывая приданную вам 17ю танковую дивизию…

Глава вторая

Я в ответе за тех, кто со мной…

Дверь в салон с треском распахнулась и на пороге возник командир кавалерийского полка ! Глянул на него недовольно и буркнул:

- Ты поосторожнее с дверью – не своё, так что нечего ломать… И добавил брюзгливо, окинув его раздражённым взглядом:

- И дверь закрой – не у себя в хате: выстудишь ! – Капитан обалдело уставился на меня ! А я что – я сбивал агрессивный настрой – только и всего… Однако, быстро придя в себя, комполка захлопнул дверь, рванулся к моему столу и навис надо мной:

- Ты за что их всех убил сволочь ! – полыхнул яростно глазами капитан. Приподнял удивлённо бровь, процедил вальяжно:

- Хамство – на первый раз прощаю. А теперь коротко и без эмоций: кого я там убил ? Кавалерист вновь слегка "завис". Очнулся, скрипнул зубами и белыми от ярости губами прошипел мне в лицо:

- Ты убил сегодня ночью 28 моих бойцов и командиров ! За что ?! Я бы ответил за что, но играть свою партию надо до конца:

- Я не знаю о чём ты, но если это сделал я, то как ? И снова – очередное зависание: теперь уже от растерянности… И снова наезд !

- Вот ты мне сейчас всё и расскажешь ! Ага – щас ! Всё брошу и начну рассказывать, захлёбываясь слюной ! Ты мне так, а я тебе так:

- Я тебя понял капитан, хоть и с трудом… Но ведь это ты убил своих людей – ТЫ ! – выдохнул прямо в красное от гнева лицо !

- Я же тебе сказал: приедешь ко мне – я тебе многое объясню… И ещё я тебе сказал – тебе будет знак… Что ж ты не поспешил – а, капитан ? Вот и подставил своих людей под старуху с косой ! А теперь меня в чём то пытаешься обвинить ! Комполка в ярости рванул из кобуры наган, да так и застыл, с оружием в кобуре. Я повёл головой: