Александр Бочков - Мы спросим за все! Никем не победимая! [галимая калибрятина]

Атака переворотом на крыло и на станцию обрушился душераздирающий рёв сирен пикирующих бомбардировщиков Ju-87 ! Вскочили, заметались по улицам и переулкам те, кому повезло не столкнуться с Чёрной тихой смертью во время нашего рейда по спящему городу ! Снайперы – с окраины, начали отстрел мечущихся под разрывами бомб, фрицев по всему периметру окраины станции. А бойцы – ждать команды на штурм. Ju-87 отбомбились знатно – от души: зенитки не стреляют: серый порошок ни рук, ни ног не имеет, не говоря уже о глазах. Я "взлетел" вверх, корректируя, через командира группы штурмовиков, атаки на наземные обьекты. Вроде всё – славно поработали ! "Шепнул" командиру – Закончили, спасибо ! Командир дал голосовую команду своим. А я – своим и ударные группы рванулись с окраины к центру ! Ещё в дыму и пламени метались очумевшие от бомбёжки немцы, а мои бойцы, в белых маскхалатах, уже расстреливали – грамотно передвигаясь, всех, кого увидели в прицеле винтовки, пистолета, автомата… Жаль, конечно, что бомбёжка слегка уменьшила наши трофеи, но не слишком: пилоты получили точные карты целей. Так что разве что какая дурная бомба что то натворила…

В Унече закончилась зачистка; эшелоны с трофеями покатили на восток, а оттуда на станцию поехали "безлошадные" танкисты и экипажи Бюссингов: зачем перегонять то, что мы забрали у немцев ? Пусть стоит у нас – целее будет. Экипажи высаживались из вагонов; шли к замаскированной технике и знакомились с тем, на чём им придётся воевать. Дождался конца зачистки на станции; помог раненым встать на ноги и, на вызванном "Шторхе", вылетел, вместе с Устиновой в Унечу. Там приземлились; осмотрели раненых; помогли и вылетели в очень значимую для меня деревеньку, возле которой находился подземный храм Чёрной силы. Я, в операциях, её не жалел – щедро делясь с Устиновой: теперь надо восполнить израсходованное ! Прилетели; сели на подготовленную моими бойцами, несущими в деревне службу, площадку и на Ганомаге рванули в лес – к той самой полянке, с невидимой простому смертному, землянке. Спустились, набрались силы "под самое горлышко". Дарья получила от меня дополнительную награду… Получили что надо и обратно – в Брянск – возвратить Устинову в ударную группу Мартынова. Дальше – я вылетел в Унечу…

Командующий группы "Центр" генерал-фельдмаршал фон Бок смотрел в окно, на серое, низко опустившееся небо и хмурился. Поводов для недовольства хватало: метеорологи обрадовали – ожидается потепление; проливные дожди, а значит таяние уже приличного покрова снега. А это – распутица; непролазная грязь на этих чёртовых русских дорогах и, как следствие: снижение темпа продвижения вперёд – к Москве… И этот русский спецназ… Сидит у себя в Брянске, словно мышь под веником и не спешит в расставленную ему ловушку ! А дивизии, так необходимые на фронте – простаивают ! Хотя – немного отдыха им не помешает: после операции заменят уставшие от постоянных боёв обескровленные наступлением дивизии Вермахта… И была ещё одна причина, терзавшая его с утра, но что это за причина - командующему было непонятно. И это раздражало ещё сильнее. Радиоперекличка затаившихся дивизий ничего не дала – у них всё тихо…

Я тоже знал, что морозные дни во второй половине октября сменятся затяжными дождями… И это было ещё одной причиной начать операцию именно в эти сроки. И ещё одна, немаловажная: сводная группа Недвигина, удачно отбиваясь от "севших на хвост" преследователей (я помогал Недвигину информацией о засадах и дорогах, по которым можно было эти засады обойти), Обойдя с севера Пропойск и войдя с рассветом в село Чериков, приблизилась к конечной точке своего пути – городку-станции Кричев. 25 километров отделяло группу Недвигина от города и 17 километров – от пехотного батальона, устроившего засаду на постоянно ускользающую от немцев приличную группу русских солдат… Уставшие и измученные, они должны были попасть в хитроумно поставленную засаду: Должно же когда то закончится везение у этих русских варваров – думал командир батальона – и тем, кто уничтожит эту группу, буду я ! И все шло именно к этому…

Распутица – это ещё как посмотреть… Для нас это тоже большая беда – снижается мобильность и скорость ! А, кроме этого – авиация не летает в дождь и снег… Нелётная погода – это для нас хорошо: не будут бомбить эшелоны. Но и наша авиация зависнет на аэродромах ! А пока она не замерла под дождём и снегом: рискнём – проведём рискованную; безумную по своей дерзости, акцию ! Как только стемнело – из Унечи поднялись в воздух все наши разведчики "Шторхи" – все семь машин. В головной машине – я, Устинова, Рощин. В остальных – по два бойца… 12 самых лучших моих бойцов. Вооружение – на один короткий бой не хватит. Да мы и не воевать летим – захватывать аэродром ! Приземлились на грунтовую дорогу в пяти километрах от аэродрома. Лётчики остались охранять самолёты, а мы порысили волчьим шагом к нашей цели. За час добрались и огляделись а потом…

Немцы стали исчезать. Очень быстро: вот он стоит часовой, а вот его уже нет ! Работать в две руки намного быстрее: я иду с одной стороны, а Дарья с другой… Бойцы ждут в подлеске у пропускного пункта в аэродром: некогда устраивать войнушку с аккуратным проникновением, чтобы не заметили и не подняли тревогу – время поджимает ! "Позвал" Рощина и показал глазами на домик дежурной смены техников. Тот взял пятерых бойцов и скользнул в тёплое нутро здания, любезно открытое нам техником, вышедшим по нужде… Пока мы с Устиновой "переводили дух", всю смену надёжно спеленали и уложив на пол рядом, ещё и связали всех вместе – для надёжности… Я снял ауру техников" поделился с Дарьей: в городе она нам понадобится… И группа побежала к городу – за техниками… При вьезде в город так же уничтожили, превратив в пыль дежурную группу охраны и пошли, в невидимости, двумя группами по городу, щедро сея по сторонам Чёрную смерть. По ауре определяли спящих лётчиков и… - облачко силы пронзало дом или хату… Простите нас хозяева, если вы оказались в доме: некогда бить точечными ударами – пошёл лёгкий снежок, который может перейти в настоящий снегопад и тогда… - вся операция коту под хвост ! Заскочили в штаб лётного полка; в комендатуру; в управление имперской безопасности, пока бойцы, вместе с Рощиным гнали техников, выдернутых из тёплых постелей. Рации разбиты; передатчики уничтожены; телефонная связь тоже. А город продолжал спать…

Прибежали на аэродром, а там уже во всю идёт мародёрка: складывается в тюки всё, что нам нужно: одежда; продукты; запчасти, топливо в 200 литровых бочках – очень уж капризные ети немецкие машины на топливо… Снежок пошёл сильнее, вызывая у меня серьёзные опасения. Но в воздухе уже загудели негромко моторы и на взлётную полосу стали приземляться транспортники: все восемь самолётов Ли-2 и Ju-52/3m. А за ними на аэродром перелетели и "Шторхи"… Началась быстрая погрузка экспроприированного в самолёты: уж очень мне не нравился этот снег ! Мой нос, как у хорошей собаки, чуял – дело к оттепели, дождям… Прилетевшие с транспортниках лётчики в погрузке не участвовали: их дело увести с аэродрома знакомые им Хейнкели -111 с полной бомбовой загрузкой и заливкой топлива по максимуму…