Константин Бородин - Летопись Велигаста

Когда все было оговорено, Боброк покинул борт флагманского корабля. Была уже глубокая ночь. Большинство окон в городе уже погасло, и улицы погрузились в ночную тьму. Но на небе светили обе луны, ярко освещая путь в торговый порт. Свид без особых затруднений смог добраться до «Морского змея».

На следующий день «Морской змей» снялся с якоря и покинул факторию, взяв курс обратно на Норт. Свид, оставшись на берегу, направился в Торговый двор. После некоторых поисков ему удалось найти торговца, желающего сбыть один из своих кораблей.

— Могу вам предложить отличный корабль — «Северный ветер». Хулк [14] Хулк — сравнительно небольшое парусное судно для плаваний в открытом море, предназначенное преимущественно для торговых целей. Несло одну или две мачты с прямыми и косыми парусами. , свободно может взять на борт десять ластов [15] Ласт — мера веса грузовместимости судна, равная 120 пудам. груза. Корабль практически новый, построен в прошлом году. Практически полностью снаряжен и готов к плаванию. Впрочем, вы сможете убедиться сами. Корабль стоит тут же, в порту.

Свид и торговец спустились из Торговых рядов к докам. Там действительно стоял хороший корабль. То был трехмачтовый хулк, на двух мачтах которого имелись прямые паруса, а на бизань-мачте стоял косой парус, позволявший судно идти довольно круто к ветру. На юте и на баке имелись просторные площадки. Осмотром судна Свид остался доволен. Расплатившись, почти не торгуясь, с купцом, он подписал в Торговых рядах купчую и стал полноправным владельцем судна. После этого Свид направился в одну из портовых таверн, которые всегда были прибежищем моряков, оказавшихся «на мели» и ищущих возможность наняться на очередной корабль. Зайдя в таверну, он понял, что ему повезло. В одном из углов таверны сидела шумная компания моряков, перед которыми стояли одна-две кружки с олом [16] Ол — род эля или пива, сваренный на травах. , но с закусками на столе было плоховато. Было ясно, что у них с деньгами было уже туго, но как истинные моряки, они просаживали в таверне последнее, руководствуясь принципом «после нас хоть потоп». Свид заказал мед и подсел к компании. Перебросившись с ними ничего не значащими фразами и рассказав пару новостей, он сумел разговориться с компанией. После этого он перешел к делу. Предложив им наняться на хулк, он без труда смог набрать полную команду корабля. В качестве аванса он выдал каждому по золотой монете и договорился, что команда будет на борту корабля уже на следующее утро. Внешне все выглядело все как обычно — богатый торговец нанял в таверне экипаж на свой корабль и даже не поскупился на щедрую предоплату, чтобы моряки смогли отметить начало нового плавания в таверне. Между тем, то были переодетые моряки с эскадры Боброка, ожидавшие Свида в таверне, чтобы он мог их «нанять» на свой хулк. Два следующих дня прошло в сборах к плаванию — закупались необходимые припасы и грузились в трюм, пополнялись запасы пресной воды, проверялся такелаж. За это время осведомители Братства не смогли обнаружить ничего подозрительного — Свид, купив корабль и загрузив его разными запасами, по всей видимости, собирался отправиться прямо в Велигаст. Об этом же болтали за кружкой ола в таверне матросы, нанятые Свидом на хулк. Эскадра Боброка также готовилась к отплытию в Северный предел. Вместе с ней комплектовались и подготавливались и корабли Братства, владельцы которых изъявили свое желание участвовать в войне с морами. Простые люди Братства нанимались на флот матросами и солдатами или оказывали посильную помощь различными припасами. Большинство из людей даже не подозревало о двойной игре руководства Братства, с энтузиазмом поддерживая Боброка. Правда, немало из тех, кто поначалу его поддержал, впоследствии одумалось и отказалось от своих намерений, но и тех, кто все же решился отправиться в плавание, было немало. В те дни порт был оживлен, везде сновали люди, проезжало множество повозок с припасами, разгружаясь у бортов кораблей на причалах. Все были в действии, всех электризовало и организовывало общее дело, на которое они собирались. И только Боброк выглядел больным. По всей видимости, он успел где-то жестоко простудиться, и теперь его донимал непрекращающийся кашель и била лихорадка. Он участвовал в подготовке к отплытию, кутаясь в плащ и пытаясь спастись от жестокого озноба. Но ничего не помогало. Несмотря на помощь врачей флота, болезнь не отступала, и даже казалось, что она, наоборот, все больше усугублялась. Приходили к нему и лучшие врачи города, но и они ничем не могли ему помочь. В этой ситуации Боброку необходим был полный покой, но он упрямо продолжал расхаживать по порту и кораблям своего флота, следя за приготовлениями и сборами к плаванию. В конце концов, Боброку стало так плохо, что он не смог выходить из своей каюты. С этого времени его в порту никто не видел, не считая матросов с его корабля. Между тем, Свид успел подготовить свой хулк к выходу в море. На следующий день корабль снялся с якорей и вышел из порта, взяв курс на Велигаст. Осведомители, наблюдавшие за хулком в порту, не заметили ничего подозрительного. Тан теперь мог вздохнуть спокойно — все шло по его планам, и теперь, избавляясь от нежелательных гостей и призвав на службу варягов, он может чувствовать себя в безопасности.

За два дня до отплытия хулка в рыбном порту ходил высокий и тощий человек. Ничем не примечательный, он походил на одного из торговцев рыбой, которых было так много в том порту. Порт по вечерам превращался в большой рынок, где промышленники могли продать покупателям свой улов, продавая груз как в специально предназначенном для этого рыбном дворе, выстроенном тут же, у причалов, так и непосредственно с судов, пришвартованных у пирсов. Подходя к рыбакам, привезшим в порт свой улов, посетитель интересовался ценами на рыбу. По всей видимости, цены, которые ему называли, не вполне устраивали его, и он шел дальше. Наконец, он остановился у одной из шняк [17] Шняка — небольшое парусно-гребное рыбацкое судно с одной-двумя мачтами. , только что прибывшей в порт с грузом рыбы. Когда он спросил про рыбу, владелец ее, седой дед, назвал свою цену и брюзгливо проворчал:

— Дешево рыбу отдаю, последний это у меня улов.

— Почему последний-то? — весело спросил его собеседник. — Ты дед вроде крепкий, ходить бы тебе в море да ходить.

— Сам-то может быть и крепкий, но старушка-то у меня готова рассыпаться в прах, — похлопал дед по борту шняки.

— Так что же, шняку ты пустишь на слом?

— А что же с ней делать? Выходить в море теперь на ней опасно — в последнем плавании чуть не пошла ко дну, набрав воды едва ли не до верха борта. Нет уж, брошу теперь рыбную ловлю, буду теперь жить на берегу, да за своим садом смотреть. Хватит уже с меня моря, пятьдесят лет жизни, почитай, я ему отдал.