Андрей Лазарчук - Выживания не гарантирую

Из этого меньшинства выделяется свое меньшинство, у них способность перемещаться – врожденная или приобретенная в раннем детстве. Штурмфогель как раз из таких. Тело, из которого ушло Я , продолжает спокойно существовать, всего лишь избегая принятия каких-то очень важных решений. Этакая хорошо отлаженная фирма, шеф которой без малейших опасений уезжает в командировки или длительный отпуск…

(Отпуск! – простонал про себя Штурмфогель.)

Но и в этом меньшинстве скрывается свое меньшинство: те, которые умеют изменять верхнее тело. Те, которые непонятными способами присваивают себе способности, обычным верхним людям не присущие.

И, наконец, те десятки или максимум сотни, кто наверху уже не просто люди – или просто не люди…

Штурмфогель встал и с хрустом потянулся. На спинке стула его ждал наряд «Гейера» – трусы и футбольная майка. Намек на то, что его считают своим? Рановато бы…

Все же он оделся именно в это, привел себя в порядок в фанерном, но удобном туалете с горячей водой и даже душем, и пошел искать кого-нибудь из подчиненных.

Телефонный звонок застал его у подножия лестницы, когда он уже ступил на первую ступеньку.

Возвращаться не хотелось, это была дурная примета, но звонить мог кто-нибудь всерьез…

Это был Кляйнштиммель.

– Хайль Гитлер, – сказал он. – Как продвигается наступление?

– Успешно, – сдержанно ответил Штурмфогель. – Правда, пока это не наша заслуга.

– Ну-ну, не прибедняйся. Везет везучим. А ты, как известно…

– Это все, что ты хотел спросить?

– Спросить – да, всё. Но я могу еще кое-что сообщить. Может быть, тебя это заинтересует. Насчет русского по кличке «Дрозд». В сороковом, сразу после того, как русские разнесли в пыль свой Спецотдел, человечек Мюллера сумел скопировать на микропленку досье сотрудников этого самого Спецотдела. Двести рыл. Я точно знаю, что пленка так и хранится у Папы. Если сможешь, то – вытаскивай ее из-под его кубической задницы, я тебе в этом не помощник… и вообще на меня – никаких ссылок. Понял?

– Спасибо, Юрген… Это хорошая подача.

– Не за что. Ищи крысу. Я уснуть не могу, понимаешь? Ведь – кто-то из нас…

– Найду. Что-что, а искать я умею…

Штурмфогель положил трубку. Оглянулся. По лестнице осторожно спускалась Хельга.

– Доброе утро, шеф, – сказала она. Глаза ее были полузакрыты и смотрели чуть мимо.

– Доброе утро. Что слышно?

– Еще не проснулись.

– Спят вместе?

– Даже в разных комнатах. У парня железные принципы.

– Хочешь кофе?

– Я уже пила, шеф. Давайте сварю. Я хорошо умею. Меня все наши просят.

– Ты давно в отряде?

– Три года… почти. Два года девять месяцев.

– Ого.

– Это всё, что я могу рассказать. Извините.

– Я и не собирался расспрашивать.

Действительно не собирался? – Штурмфогель сам себе погрозил пальцем. Ну-ну. Хотя и не положено заводить шашни с подчиненными, почти все это делают. Даже рейхсфюрер. Штурмфогель видел его любовницу, мать двоих его детей, женщину славную, но совершенно обыденную. А здесь…

Хельга чем-то напоминала ту женщину, которую он только что видел во сне. Не чертами лица. Мимикой? Или только тем, что обе они смотрят чуть-чуть мимо тебя своими чудесными, но полуприкрытыми глазами?…

– Кто-то проснулся, – сказала Хельга, продолжая колдовать с кофейником. – Встает, бормочет. Идет умываться…

Мерри всегда завтракал плотно, зная, что в течение дня может не выкроить времени на еду. Вот и сейчас перед ним стояла полная миска холодной баранины и что-то вроде супа или жидкого салата из всяческой съедобной зелени, залитой кислым молоком. Ну и, конечно, обязательные оливки, сыр и крутые яйца. Мерри складывал в себя провизию под музыку, доносящуюся из трофейного «Телефункена». Радио было настроено на Рим. Ни малейшей тени измены. Я никогда не слушаю радиостанции врага…

– …полковника авиации Рональда Джонсона-третьего с двадцатишестилетием! Он уже полковник, хотя ему только двадцать шесть! Кем он будет в тридцать?! – вопрошал звонкий и глуповатый девичий голос.

Хорошо, если капитаном, додумал Мерри опоздавшую мысль, он знал, что после войны звания будут пересмотрены с таким понижением, что у многих хлынет кровь носом… все это чушь, потому что на самом деле слова были сказаны только для него. Три-два-шесть-два-шесть-три-ноль. Примитивный код. Завтра на связь, сообщить подробности.

Засуетились…

Он нацепил на вилку несколько колечек маринованного лука, подхватил кусок мяса и отправил в рот. Будут вам подробности.

Чертов Эрвин…

Удача была такой неожиданной и лучезарной, что Штурмфогель на некоторое время утратил дар речи. Братец Рекс, очевидно, разомлел на берегах теплого озера – и на некоторое время (на полчаса!) утратил бдительность. Возможно, ему просто вдруг не захотелось идти или ехать куда-нибудь в деловой или веселый квартал, чтобы позвонить, – и он воспользовался телефоном гостиницы. К которому Антон подключился просто так, на всякий случай – потому что поверить в то, что профессионал будет звонить прямо из-под себя, было немыслимо…

Собственно, разговора как такового не состоялось. Братец Рекс сообщил номер, по которому его собеседнику нужно позвонить. Очевидно, номер был кодирован, так как выяснилось, что такого сочетания цифр просто не существовало в природе. Но зато удалось засечь тот номер, с которым разговаривал сам Рекс!

Это был верхний Лемберг, район Пидзамче.

Туда немедленно отправились Дора и Фридрих.

– Страшно не люблю, когда противник не совершает ошибок, – сказал Штурмфогель, обращаясь к Хельге.

Она промолчала. Глаза ее опять смотрели куда-то вглубь.

– Ну вот, – сказала она голосом Рекса, – вечером мы наконец добудем девственницу…

– Тебя смущало только это? – женский голос.

– Ты меня не поняла. Это будет наша отмычка. Вход в лес Броселианда охраняют кто?

– Единороги… Так вот куда мы собрались!

– Только – тс-с!..

Штурмфогель не удержался: наклонился и восторженно поцеловал Хельгу.

Она ответила! Коротко, но ёмко. Потом – отстранилась с улыбкой и приложила палец к губам.

– Я думаю, по такому поводу мы можем себе позволить ужин в хорошем ресторане, – голос Рекса.

– Ты меня приглашаешь, дорогой?

– Разумеется. Ты знаешь, где находится вот это заведение?

– Разумеется. Но там же…

– Тем интереснее. Или ты никогда не переодевалась мужчиной?

– Я даже становилась мужчиной! Не могу сказать, что мне это понравилось…

Штурмфогель и Хельга переглянулись. Связная Коэна-Рекса была та еще штучка…

Почти тут же позвонил Антон. По его сведениям, в достижимых окрестностях было не более десятка шикарных ресторанов для голубых. Если чуть подсуетиться…